— И ты уходи, — закричал Всеволод Борисович.

— Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь, двадцатьсемь… — считал Дронго.

Он вошел в комнату и прочел запись на экране:

— Хочешь, скажу, кто умрет следующим?

— ТЫ, — набрал на компьютере Дронго, продолжаяотсчитывать секунды, — двадцать три, двадцать две, двадцать одна…

— Не торопись, — прочел он следующуюзапись, — ты все равно ничего не успеешь сделать. Ты ведь уже знаешь, чтоони убили Матвея Очеретина. Мне нужна женщина, которую ты прячешь. Где она,скажи?

— Семнадцать, шестнадцать, пятнадцать… —отсчитывал Дронго, набирая текст. — Давай поменяемся, — предложилон, — я скажу тебе, где женщина, а ты выдашь мне своего убийцу.

— Убийца мне еще понадобится, а женщину я все равнонайду.

— Одиннадцать, десять, девять… — Дронго набралследующую фразу: «Я знаю, кто ты, — осталось семь секунд. — ТЫВОСКРЕСШИЙ!»

Пять секунд. Компьютер не отвечал. Дронго ждал ответа.Четыре. Три… Он бросился в коридор, продолжая считать секунды, две… Он был ужев коридоре. Нужно торопиться. Одна… Он выскользнул в прихожую. Хорошо, что онидогадались оставить открытой дверь. Но он не выбежал на площадку. В этот моментраздался оглушительный взрыв.

От удара взрывной волны заложило уши, Дронго прижался ккапитальной стене, и это его спасло. Он поднялся, посмотрел на сорванную спетель металлическую дверь. Дронго все рассчитал верно. Шагни он за порог, и нанего обрушилась бы тяжелая дверь. Он вовремя отбежал в сторону.

— Дронго, — закричал Всеволод Борисович, — выживы, черт бы вас подрал?

— Жив. — Дронго поднялся. Куском штукатурки емупоранило лоб. Он вытер ладонью кровь и поморщился, бросив взгляд на свойшелковый галстук — на нем было алое пятно. Дронго носил только итальянские костюмыот «Валентино» и шелковые галстуки от «Живанши» и «Кристиана Диора». Уже второйгалстук испорчен. В Москве он не пользовался услугами химчистки, не доверял,делал это только за рубежом.

— Послушай, — взволнованно произнес ВсеволодБорисович, не заметив, что перешел с Дронго на «ты», — послушай, что ятебе скажу. С минуты на минуту здесь будут сотрудники ФСБ. Этот сукин сын —опасный террорист. Им должны заняться специалисты из антитеррористическогоцентра ФСБ. К тому же он психопат. Мы ничего не можем с ним сделать. Твоялогика бессильна против взрывчатки.

— У меня сильно рассечен лоб? — спросил Дронго.

— Да, сильно, — кивнул Романенко. — Тыслышал, что я сказал? Он шизофреник. И мы передаем это дело ФСБ. Хватитзаниматься самодеятельностью.

— Я знаю, кто стоит за этими взрывами, — спокойносказал Дронго. — Разрешите мне продолжить расследование.

— Нет! Вы не вправе вести самостоятельноерасследование. — От волнения он снова перешел на «вы». — Сожалею, чтообратился к вам. Считайте наше сотрудничество законченным.

Дронго, шатаясь, вышел на площадку, сел прямо на ступеньку.К нему подошел Савин.

— Я вызвал «Скорую», — сообщил он.

— Не нужно, — отмахнулся Дронго, — я чувствуюсебя нормально, только лоб немного поцарапан.

Вслед за Савиным к Дронго подошел Романенко, сел рядом.

— Извините, — пробормотал он, — сам не знаю,чего наговорил вам. Этот взрыв выбил меня из колеи. Не ожидал, что он повторитсвой трюк.

— Он хочет убрать всех свидетелей, которые могут датьпоказания против Чиряева. Ему зачем-то нужен этот уголовник, — усталопроизнес Дронго.

— Как нам его обнаружить?

— Распорядитесь усилить охрану бывшей любовницыЧиряева, которую вы отправили в санаторий. Пошлите туда кого-нибудь из своихлюдей. Неизвестный все равно до нее доберется. Не знаю как, но доберется.

— Гарибян, возьми кого-нибудь из сотрудников МУРа исрочно поезжай за женщиной, которую мы укрыли в санатории… погоди, — онпосмотрел на Дронго, — туда сейчас поехала Галина с родными Вейдеманиса.

— Быстрее, — вскочил Дронго, — быстрее. Онвычислит этот санаторий. Мы должны были догадаться. Он будет следить за ними ивычислит этот санаторий. Когда они выехали?

— Сорок минут назад, — Романенко посмотрел начасы, — уже подъезжают к санаторию.

Дронго достал телефон, набрал номер Галины и, услышав ееголос, спросил:

— Где вы находитесь?

— Подъезжаем к санаторию.

— Кто из охраны находится в машине, кроме тебя?

— Сотрудник ФСБ. Он за рулем. Почему ты спрашиваешь?

— За вами «хвост» есть?

— Кажется, да. Мы его заметили на выезде из города.Темный джип. Я думала, это охрана.

— Можете от них оторваться?

— У нас старая «Волга». Не получится.

— Есть по пути пункт ГАИ?

— По-моему, нет. За санаторием есть, километрах вдесяти.

— Направляйтесь туда. Не сворачивайте с трассы. В джипебандиты. Если не можете оторваться от них, лучше не пытайтесь.

— Я поняла, не волнуйся.

— У сотрудника ФСБ есть оружие?

— Нет, — помолчав, ответила Галина, — онпросто водитель. У меня есть.

— Проклятье, — пробормотал Дронго, — езжайтек посту ГАИ. Мы передадим по трассе, чтобы вас встречали.

— Хорошо.

— Как я не догадался, что бандиты могут ихвыследить? — мрачно произнес Романенко.

— Нужно было дать им охрану, а не оставлять офицероввозле моего дома, — заметил Дронго.

— Мы дали им машину ФСБ, — ответил ВсеволодБорисович, — кто мог предположить, что за ней увяжется «хвост»? Тем болеечто с ними Галина.

— Позвоните в ГАИ, пусть передадут по трассе, чтобы ихвстретили. И пусть вышлют туда своих людей. Скажите, что бандиты преследуютавтомобиль с сотрудниками ГАИ.

— Мне ехать? — спросил Гарибян.

— Нет, — ответил Дронго, — все равно неуспеете.

Он убрал телефон и посмотрел на часы. Романенко звонил вмилицию, а Савин — в ФСБ. Дронго понимал, что они не успеют, и оченьволновался.

— Может, все-таки успеем? — спросил Романенко.

— Нет, — ответил Дронго, — у нас своих делполно. Сначала нужно задержать Шпицына. Хотя бы на сутки. А затем поехать кШахматисту. Только раньше загляну домой, переоденусь.

— Скоро вы испортите все свои костюмы, —усмехнулся Всеволод Борисович.

— Ничего. Зато найду этого мерзавца.

— Они могут подстерегать вас у дома, — заметилРоманенко.

— Нет. Он почти уверен, что я погиб. И до завтра неузнает, что это не так. Сейчас главное — спасти Галину и женщин.