Минхо пошел против всего, чему его учили. Это было его первое преступление. Вторым было желание никогда не возвращаться в город.

На Оранж рассказ Минхо произвел сильное впечатление.

– Ничего себе! Они же могли тебя убить, прямо на месте.

– Я не думаю, что Кита избивал кто-нибудь из Несущих Скорбь. В любом случае, этот человек убежал.

Оранж положила бинокль на скамейку.

– Ты можешь гордиться этим поступком. И не нужно грустить.

Сирота покачал головой. При чем тут гордость?

– Когда я спросил мальчика, как его зовут, он сказал, что его имя Кит. Но когда он спросил меня о моем имени, я ответил, что имени у меня нет.

Минхо почувствовал стыд. Проявив недюжинную отвагу, он одновременно показал, что он – последний трус.

– Ты и не должен был себя называть. Он, кстати, тоже. Может быть, его и побили за то, что он придумал себе имя. Ты же знаешь, что этого делать нельзя.

Оранж сложила руки на груди и покачала головой. Минхо знал, что она его понимает. Хватит ему себя стыдить! И все-таки жаль, что он так и не открылся этому мальчишке.

– Попытайся забыть про это, – сказала Оранж. И, помедлив, продолжила: – Знаешь, когда я была ребенком, надо мной тоже учинили правку.

– Вот как? – удивленно вскинул брови Минхо и стал всматриваться в Оранж. Но видимых шрамов на ней не было. – Тебя не били? – спросил он.

– Не били? Посмотри!

Отвернувшись, она подняла рубашку, и Минхо увидел несколько шрамов шириной по три дюйма. Ощущение было, что Оранж просто разрубали напополам, но не дорубили.

– Мне было десять лет, – сказала она. – Они услышали, как я пою.

Оранж опустила рубашку и вновь повернулась лицом к Минхо.

– Черт побери, Оранж! Да ты намного круче, чем я думал.

Вряд ли ему удастся забыть эту картинку. Такие шрамы. И только за то, что девчонка решила спеть? Но если Оранж выжила, мог выжить и Кит! Минхо покачал головой и сказал:

– Ну что ж, несмотря ни на что, как капитан этого судна я даю тебе разрешение настучать Доминику по башке всякий раз, когда он снова запоет.

Оранж улыбнулась, склонилась к Минхо и прошептала:

– Он ужасен, правда? У него голос как у чайки, когда она орет над дохлой рыбой.

Минхо кивнул и сказал:

– Твоей выдержке позавидуешь! Ты слушала все это время его вой и ни разу не возмутилась? Как капитан, я приказываю: пой! Вместе с Домиником, но лучше – вместо Доминика!

– Попробую, – неуверенно сказала Оранж, пожав плечами.

Минхо ее понимал. Однажды его избили так, что целый месяц он не мог разговаривать. Минхо понимал, что, даже думая об этом, он вторгается в запретную зону, но он должен был задать этот вопрос. Он сбросил скорость. Оранж была достойна его полного внимания.

– А как твое имя? – спросил он.

Оранж, не вполне понимая вопроса, склонила голову набок.

– Имя твое – как?

Она слегка задрожала, словно боялась тотчас же получить удар по лицу, но Остатки нации были далеко, они не имели власти над бывшими Сиротами здесь, посреди океана. Они были свободны, и у них должны были быть имена.

– Ты знаешь мое имя. Оранж.

– Оранж – это прозвище. А не имя.

Минхо хотел узнать, как эта девушка, стоящая перед ним, несущая на своей спине шрамы, полученные за попытку спеть, называет себя, оставаясь наедине с собой.

– Ну да! – кивнула она. – Но прозвище гораздо лучше имени, потому что оно – для друзей.

Она явно подтрунивала над Минхо.

– А это значит, что у меня есть друзья, – закончила она.

Минхо, глядя на накатывающие спереди волны, принялся обдумывать сказанное. Неужели кличка будет признаком того, что у тебя есть истинные друзья? А у него есть истинные друзья?

Оранж прервала его размышления.

– Ну вот, допустим, мы со Скелетом звали тебя Счастливчиком.

Минхо попытался вспомнить, кто и когда его так звал. Всплыли какие-то смутные отголоски воспоминаний.

– Счастливчиком? – переспросил он. Вряд ли он сам мог бы себя так назвать.

– Ну да! – прищурившись, сказала Оранж. – Все тебя зовут Счастливчиком.

И сложив вокруг рта ладони трубочкой, она крикнула, обращаясь к остальным членам команды, которые как раз поднимались на верхнюю палубу на другом конце корабля:

– Эй, Дом! Какое прозвище у Минхо?

– Счастливчик! – громко и весело ответил Доминик, помахав рукой Оранж и Минхо, стоящим на мостике. – Он сам сказал, когда мы летели на берге. Правда, нужно было встретить тебя, чтобы с этим согласиться.

И хотя его никто не просил, Доминик принялся петь песню о том, как это здорово – быть счастливчиком. Другие же принялись подпевать и хлопать в ладоши.

Минхо заулыбался. Нажав на ручку управления, он увеличил скорость. Рокси и Миоко хлопали громче всех и громче всех подпевали солисту.

Так уж получилось, что Сирота, не имевший имени, обрел сразу два.

Одно имя он выбрал сам. А до другого он должен еще дорасти.

Счастливчик. Это – от слова Счастье.

6

Садина

На закате, бросив якорь недалеко от берега, Минхо отправился немного отдохнуть. Садина, уставшая от качки, вызываемой неглубокой волной, прислонилась к стойке, за которую в каюте крепились койки, и закрыла глаза. Прочие члены команды занялись приготовлением ужина.

– Ты не можешь чистить рыбу на верхней палубе? – спросила Миоко Доминика. – Повсюду набросал очисток. А они воняют еще хуже, чем ты.

– Джеки точно вывернуло бы наизнанку, если бы она была здесь, – подхватила Триш.