– Глянь-ка, Химена!

Карлос поднял что-то с земли. Небольшое растение с розовыми цветками на кончиках тонких стеблей. Вероятно, клевер.

– Мариана любит это растение. Точнее, она его терпеть не может. Но она обрадуется, когда я его принесу.

И он протянул растение Химене, чтобы та хорошенько его рассмотрела.

– Она стала выращивать их сразу после того, как ты родилась, – сказал Карлос.

– Я? Но почему?

Она не понимала, с чего это вдруг Карлос так разволновался, и должно быть, ее лицо ее выдало.

– Твоя мать говорила, что пила чай из красного клевера перед тем, как тобой забеременела. И вот, Мариана принялась собирать клевер по всей нашей деревне. Красный, белый, розовый – весь, что могла найти.

Карлос усмехнулся.

– А потом засадила клевером весь наш сад.

Говоря это, он продолжал рвать клевер, росший вдоль дороги – букет для любимой жены.

Химена кивнула. Вся деревня принялась делать странные вещи после того, как она родилась.

– А какой вкус у клеверного чая? – спросила она.

– Ужасный. Какой еще вкус может быть у сорняка? Но Мариана пила этот чай днем и ночью, тогда, когда не ухаживала за садом или не сушила свой клевер. Пила горячий чай, чай со льдом. Она даже пирожки с клевером делала. Так хотела ребенка. Если ты делаешь то, что ненавидишь, ради того, кого любишь, это и будет настоящая любовь.

– Из нее получилась бы отличная мать, – сказала Химена и осеклась – она говорила о Мариане в прошедшем времени. Хорошо бы Карлос не заметил!

– Все у нас еще впереди, – рассмеялся он. – Для тебя мы уже глубокие старики, но, уверяю, нам еще не по сто лет.

Химена посмотрел на дом, газон перед которым зарос красным клевером. А интересно, жившая здесь до Вспышки женщина тоже пила чай от бесплодия? И что у нее с домом? Боковая стена обгорела.

– Видел? – спросила она Карлоса, но тот был занят сбором цветов и пытался из сорняков сделать некое подобие букета. – Весь дом обгорел. Как ты думаешь, что тут произошло – пожар или взрыв?

Она подошла поближе и посмотрела на покрытую пылью оплавившуюся оконную решетку.

Карлос отвлекся от своего букета.

– Ты думаешь, люди тут расхаживали и швырялись каждый день ручными гранатами? – спросил он. – Вряд ли.

– Мне кажется, граната – отличное оружие самозащиты, и их у людей гораздо больше, чем ты думаешь.

Она так увлеклась мыслями о своем любимом виде оружия, что не обратила внимания на землю под обгоревшей стеной.

Но как только она туда посмотрела, то отвернуться уже не смогла.

– Карлос! – произнесла она сдавленным голосом. Она моментально забыла все свои прошлые горестные мысли. Пульс тугими волнами забарабанил в ее ушах. – Карлос! Быстрее, сюда!

У Карлоса был слабый желудок, но ей нужно было, чтобы кто-то подтвердил, что она это видит и что это – не плод ее воображения! Скелет в одежде, лежащий у ее ног.

– О господи! Уходим!

Карлос потянул ее за руку, но она не смогла отвести взгляда от костей. Нож, торчавший у скелета из кармана, выглядел странно знакомым.

– Подожди, Карлос!

Она подошла к мертвецу поближе и, наклонившись, вытащила нож из его кармана.

– Химена! Ты подцепишь инфекцию! Идем!

Карлос как будто забыл, что у Химены, как и у всей ее деревни, был иммунитет от последствий Вспышки. А все прочие болезни по сравнению с ними были пустяком.

– Это нож из нашей деревни!

Она подняла оружие так, чтобы Карлос увидел на ножнах вышитый символ орла. Тот самый рисунок, который мать Химены вышивала на всем. Символ истины. Химена тронула кончиком пальца белые и коричневые нитки на голове птицы, вшитые в кожу.

– Мама… – прошептала она.

Карлос подошел к ней, и Химена протянула ему нож, чтобы он мог посмотреть сам. Он с испугом глянул на оружие. Вид у него был такой, будто лезвие ножа только что изрезало в мелкие кусочки последнюю надежду, жившую в его сердце.

– О, черт! – произнес он, и Химена, посмотрев на него, поняла, что его сейчас стошнит.

Карлос глубоко вздохнул и отвернулся от лежащего у стены тела.

– Там, на безымянном пальце, надето кольцо в форме змеи, верно? – спросил он таким тоном, будто заранее был уверен в положительном ответе.

Химене потребовалось несколько мгновений, чтобы разобраться, что было костями скелета, а что ими не было, и увидеть сияющее в солнечных лучах серебряное кольцо.

– Да, – кивнула она. – Это змея, пожирающая свой хвост. А что это значит?

Карлос старался не смотреть на Химену.

– Это символ вечного круга созидания и разрушения. А может, еще какая-нибудь культовая экзотика.

– Нет, – покачала головой Химена. – Я хотела спросить, кому принадлежит кольцо. Кто этот человек?

То, что скелет не принадлежал никому из ее деревни, Химене было ясно.

– Это… Клеттер.

Карлос посмотрел на Химену так, будто она должна была непременно знать, кто такая Клеттер. У всех, кто приезжал или приходил в их деревню, было по три-четыре имени. Имя, данное при рождении. Второе имя. Фамилия. Имя, данное в честь города.

– Они с моей матерью работали на Вилле?

– Это Анна Клеттер.

Плечи Химены напряглись. Воздух со свистом покинул ее легкие.

– Это Анна?

Недоуменно она посмотрела на белеющий костями скелет. Ярость в ней вскипела волной: Анна-Забывака мертва – так же, как мертвы кролики в пустыне! Умерла прямо здесь, по пути на Виллу. Узнай Химена об этом несколько дней назад, она бы обрадовалась. Теперь же волнение и беспокойство, владевшие ей все это время, усилились до чудовищных размеров.