не проникнет в наши ряды.

— Значит, ты мне не доверяешь?

— Я этого не говорил. Но Эндрю что-то скрывает. Я чувствую это.

— Ты невыносим. Он был одним из лучших лучников твоего отца, и я подумал, что ему лучше служить на этой стороне, а ты вонзаешь ему нож в спину.

— Ничего я не вонзаю. Я просто доверяю своему дракону, и я доверяю Тании. Она с самого начала сказала, что с Эндрю что-то не так. Я знаю их дольше, чем его.

— О, ну и что. Я вырос с тобой, Ал. Мы лучшие друзья, если уж на то пошло.

— Ты и раньше ошибался, Горан.

— Ты мне до конца жизни будешь припоминать?

— Пожалуйста, я не хочу ссориться. Я всего лишь стараюсь прислушиваться к своей интуиции.

— Твоя интуиция ошибается, у этого парня благородное сердце.

— Мне нужно знать наверняка.

— Твоя проблема в том, Ал, что ты не ценишь то, что имеешь.

— И как это понимать?

— У тебя есть Констанс, но ты тоскуешь по мертвой девушке, наплевав на ее чувства.

Мой кулак прилетел ему в лицо, и Горан упал.

Гельмут и Калеб сразу же вмешались.

— Ты понятия не имеешь, что было между мной и ней. Мне все равно, кто ты, но ты будешь уважать память о ней, Горан.

Я развернулся и стремительно прочь.

— Что случилось? Это из-за Горана? — Калеб последовал за мной.

— Из-за Тании.

— Мы же сказали, что разберемся с этим.

— Горан не с нами.

— Что?

— Он считает, что мы параноики. Как обычно.

— Да ладно, он много раз ошибался в подобных вещах. Ты нет. Доверяй своей интуиции. Это не повод его избивать, Ал.

Я не хотел пересказывать ему, что сказал Горан, поэтому просто замял тему.

Все равно никто из них не поймет. Они никогда не поймут.

Я больше не знал, чему верить. Драконы один за другим твердили, что Эндрю что-то скрывает. И меня не покидало чувство, что Горан единственный знает, что именно, но не хочет мне говорить.

***

На следующий день наш план вступил в действие.

Мне было невыносимо слышать мольбы Эндрю, видеть предательство в его глазах, когда Эмануэль и Роберт схватили его.

Мэгги выбежала ему на помощь, мне пришлось остановить ее.

Она изо всех сил боролась со мной, крича, что я совершаю огромную ошибку, и спрашивая, почему я это делаю. Тания лгала, вот почему.

Даже Гельмутне смог ее успокоить, и у меня не оставалось другого выбора, кроме как тоже запереть ее в камере.

Она ненавидела Гельмута за это, и я понимал, что в конце концов он обвинит меня.

Мы забрали все, что было при Эндрю.

Кошель, который он всегда носил с собой. Его лук, колчан и стрелы.

Я открыл мешочек и нашел в нем зерно. Там оставалось около пяти зернышек. Горан сказал, что Эндрю нравится жевать их помаленьку.

Я бросил кошель на землю.

Время шло, и я ненавидел этот план все больше и больше, чувствуя себя идиотом.

Как никак Эндрю стал пятым человеком, вышедшим из Священной Пещеры…

Но я должен верить своему дракону и Тании.

— Ты поступил правильно, — сказал Роб и поднял мешочек с зерном. — Что это? — спросил он.

— Зерно.

— Зерно?

Роберт открыл мешочек и понюхал.

Прошло уже больше двадцати четырех часов. Эндрю так и не заговорил. Я совершил ошибку. Огромную.

Роберт молчал, и я посмотрел на него.

Он все еще нюхал зерно.

— Что такое?

— Я чувствую слабый запах… — он снова понюхал, и на его лице появилось хмурое выражение. — Драконьей магии.

— Что?

— В этих зернах есть драконья магия.

— Драконья магия? Зачем Эндрю использовать драконью магию? Для чего?

Я почувствовал, как разочарование растекается по моим венам.

— Не знаю, но мне это не нравится. Это магическое зерно может делать что угодно. Например, создавать порталы для передачи сообщений.

— Значит, ты был прав. Он что-то скрывает.

Я встал, забрал кошель у Роба и огромными шагами направился к тюремным камерам.

Гельмут и Горан, стоявшие у входа, были злы на меня.

— Драконья магия. Я не дурак.

Проходя мимо, я сунул кошель им обоим под нос.

— Что? — они бросились к нам с Робом.

— В смысле драконья магия? — спросил Горан.

— Роб почувствовал ее. И я думаю, что Тания тоже чувствовала именно это. Он что-то скрывает прямо под нашим гребаным носом, У тебя под носом, Горан!

Я чувствовал себя преданным. Он предпочел кого-то, кого едва знал, тому, кто вырос вместе с ним. Тому, кто был его лучшим другом.

— Ал, прекрати, — сказал Горан. — Это не то, что ты думаешь. Пожалуйста.

Я остановился и оглянулся на него.

— Ты знал.

Он кивнул.

— Просто верни ему его кошель, пожалуйста.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что ты бы стал относиться к нему по-другому. Черт, я стал относиться к нему по-другому после того, как узнал. Он ценный человек, Ал. Это все, что имеет значение

— Что он скрывает?

— Тания была права, — сказал Горан, выглядя усталым.

— О чем ты?

— Иди и посмотри сам. Двадцать четыре часа истекли.

Я направился к тюремным камерам и обнаружил, что камера Эндрю пуста.

— Горан! — закричал я, и он прибежал внутрь.

Из камеры напротив донесся смех Мэгги.

— Где он? — я посмотрел на нее.

— Мои уста запечатаны.

Как меня бесит ее поведение!

— Горан, что это такое?

— Ты обещал, что не расскажешь, они убьют его.

Мэгги посмотрела на Горана.

— Я дал