– А вот плакучая ива. – Дэйзи очертила пальцем один из листьев дерева. Они с Джошем вышли подышать воздухом и пообщаться наедине, как подобает взрослым людям.

– Ты говорила, о ней ходят легенды. А им можно верить?

Джош смахнул пыль с валуна и сел, и девушка села рядом, спиной к морю и лицом к иве.

– Думаю, можно.

– Никогда не пыталась их опровергнуть или подтвердить? – Налетел бриз, их плечи соприкоснулись. А потом Джош так и не захотел отодвигаться.

– Лучше я буду эти легенды хранить. Знаешь, если случается что-то действительно плохое…

– Даю слово, что сегодня ночью ничего плохого не произойдет. – Джош повернул голову, чтобы видеть ее, потом осторожно наклонился и поцеловал.

Дэйзи медленно повела глазами и, больше не раздумывая, ответила. Губы на вкус были как персико-лаймовый пунш, который они пили вместе, а на верхней губе остались крупинки соли от арахиса. Когда поцелуй стал более глубоким, Джошу пришлось наклониться, и теперь ему было удобнее дотянуться до тела девушки. Одну руку он положил ей на поясницу, другой зарылся в длинные пряди, и Дэйзи с удовольствием подумала, как удачно она послушалась Эллен и распустила волосы по плечам.

Поцелуй, однако, пришлось закончить досрочно, потому что Дэйзи не хватило воздуха.

Джош с сияющими глазами провел кончиком пальца по ее щеке.

– Наверное, тренировочный лагерь стал бы для меня пустяком, будь мы знакомы раньше. Когда сил нет ни на что, закрыть глаза, представить тебя – и порядок.

Дэйзи улыбнулась и позволила ему прижать себя к груди. Ей было тепло и приятно. Наверное, так чувствовала себя Золушка на балу с принцем.

– А это и есть сад, за которым ты ухаживаешь? – произнес Джош прямо у ее уха.

– Я не одна ухаживаю. Меня учит Далтон, наш сосед. Через несколько месяцев я поступаю в колледж.

– Здорово.

– Я уже вырастила несколько орхидей. Хочешь посмотреть?

– Еще как!

– Подожди здесь. – Дэйзи ощупью направилась к веранде, где две орхидеи в горшках скучали по ее заботе. Она отыскала цветы, аккуратно переступая через разложенные на веранде кусторезы и другой инструмент, и вернулась к двери как раз в ту секунду, когда из-за угла дома вышла мама Джоша. Дэйзи хотела поздороваться, но выражение лица женщины остановило ее. Девушка запнулась и спряталась за иву. Оттуда ей было все слышно.

– О чем ты говоришь, мама? Мне еще рано домой. Идите без меня.

Женщина подошла ближе и понизила голос:

– Эта девушка… Она бездомная.

Дэйзи затаила дыхание. В те месяцы, что она провела на улице, когда люди насмехались над ней, приставали к ней или просто игнорировали, ничто не ранило ее больше, чем только что услышанные слова.

Защити меня. Защити меня, Джош.

– Мама, о чем ты?

– Она бродяжничала, жила на улице, может, несколько лет. В общем, мы идем домой, и ты с нами. – Она схватила сына за руку.

Он вырвался.

– Мама, мне давно не десять лет. Не надо мной командовать, как маленьким.

Она уперла руки в боки.

– Стало быть, тебя не волнует, что она ночевала на улице и занималась бог знает чем, чтобы остаться в живых?

Джош провел рукой по лицу.

– Конечно, волнует. Но я не ребенок. И не тебе решать, когда мне возвращаться. Иди домой, мама, а я разберусь.

Противостояние надолго не затянулось.

– От этой девушки только и жди проблем. Беги от нее, Джош, и чем быстрее, тем лучше.

Дэйзи закусила губу, чтобы не заплакать, поставила орхидеи у ног, намеренно хрустнула веткой, чтобы предупредить Джоша, и вышла из-за дерева.

– Тебе много удалось расслышать?

– Всё. – Она сложила руки на груди.

– Откуда мама может что-то знать? – Он пожал плечами.

Однако оскорбление было нанесено. Поздно. Отступать некуда.

– Твоя мама знает больше тебя.

Он сузил глаза.

– И что, ты не могла предупредить заранее?

Дэйзи сжала зубы.

– Прости, что не предупредила заранее о моем прошлом. Не знала, что это моя обязанность.

– Я не это имел в виду, Дэйзи. – Он развернул плечи и встал в угрожающую позу. – Это правда? То, что сказала мама?

Ясно, для него это достаточно важно, чтобы продолжать расспросы. Он выдал себя.

– Правда.

Джош постоял немного, всматриваясь в воду и уперев руки в боки, словно только что пробежал дистанцию и переводил дух.

– Все, что она сказала?

Сердце Дэйзи было готово разорваться на куски, и поэтому она солгала.

– Все до единого слова. – Она посмотрела на него вызывающе – специально тренировалась перед осколком зеркала еще до приезда на остров.

Во взгляде Джоша читалась мука, но Дэйзи уже не могла остановиться.

– Заниматься бог знает чем, чтобы остаться в живых, – это ужасно. Но, по-моему, лучше, чем голодать или спать на земле.

Он отвернулся, опять уставившись на залив, где полумесяц рассыпал по воде блестки серебра.

Дэйзи никому не позволила до себя дотронуться, когда жила на улице. Однако Джош не заслужил права об этом знать. Он поверил словам матери и больше в Дэйзи ничего не увидел. Так какая разница, правда или нет? Лучше обрезать сразу, чем мучиться потом.

Повисла долгая пауза.

– Мне пора домой.

– Иди, – согласилась она.

Парень пошел не через дом, а вокруг него, прочь от Дэйзи, прочь от ивы. На углу он остановился. Девушка поняла, что Джош готов посмотреть назад, и повернулась лицом к морю, непреклонная, как мраморная статуя – вроде тех, что стоят в портовых городах и всегда смотрят вперед.

Ветер нагибал плакучую иву, заставляя дерево стонать. Хотя что-то внутри Дэйзи необъяснимо тянулось к иве, она не сдвинулась с места.

– Кто говорил, что ты препятствуешь горестям? Кто говорил, что ты помогаешь людям?

Дерево замерло. Ни один листок не шелохнулся.

Дэйзи с горечью рассмеялась, шагнула ближе к нему и прошептала:

– Я тебе не верю.

Эллен не планировала участвовать в празднике, но искушение было велико, а бокал вина окончательно сломил остатки сопротивления. Одевшись в вечернее платье Чарити, она присоединилась к веселящейся публике. На дочери – с ее-то костлявой фигурой – платье смотрелось бы невыигрышно, однако Эллен его преобразила. Для начала она пофлиртовала с молодым человеком в возрасте Чарити – адвокатом, если ее не обманули дорогой костюм и прилизанные волосы. Потом покинула его, дав понять, что здесь есть другие, с кем ей нужно пообщаться. Все это было частью игры. Она не хотела произвести впечатление совсем оголодавшей по мужскому вниманию.