— Не засветимся?

— Не-а. В каталогах этих вещей нет. Видишь — дата, тысяча восемьсот пятидесятый, это как раз Брюллов собор расписывал. Он там простудился сильно и умер. А после его смерти никто и не вспомнил.

— Но ценность это чисто музейная, я так понимаю.

— Поэтому и надо Юлику отдать... Он своих купцов имеет, орать на всех углах не будут... Повесят у себя, и все... Им главное — обладание, коллекционеры вообще народ ненормальный. Я у одного такого был, старый знакомый еще папика моего. Смотрю, на стене картина — парусник на огромной волне, два на три метра, Айвазовский. Красотища, цвета светлые... Потом в каталог глянул — нет ничего подобного, точнее, никто не знает. Видимо, на заказ писал, он же плодовитый был ужасно, у него только известных работ более семи тысяч...

— Может, подделка?

— Нет. Мужик всю жизнь антиквариатом занимался, три раза сидел за это дело. Подлинник, точно.

— Ты не думаешь, что с картинами лучше к нему?

— Нельзя, с ним Кривулькина знакома...

— Ну и что?

— Если знакома, то и общаться могут иногда. Она ж липучая, как банный лист. Он может проговориться случайно, человек пожилой, так потом воплей не оберешься, я для Алины — как красная тряпка...

— Она не появлялась уже год или два...

— Для этой дуры это не срок. Она и через десять лет может что-нибудь вспомнить и начать истерики закатывать. Или когда бабки кончатся...

— Если так кирять, никаких денег не хватит. — Ксения не знала Кривулькину лично, но была наслышана и от Дениса, и от его знакомых. — Она, скорей всего, пропила уже все...

— Не знаю. Она ж, по объявке, радостям материнства предается. Ну и мужиков потихоньку обувает, денежек подсасывает. Работать-то не умеет. Ей бы в целительницы народные податься, там все, как она. Хорошо еще, у меня башки хватило ее с братвой не знакомить, а то бы со всеми перессорился... Да ну ее! У нас своих дел по горло. Мне еще завтра Ортопеда к знакомому своему вести, проверку мышления делать будем...

— Зачем ему?

— Хочет, очень просил. Видимо, желает убедиться, что голова ему не только для того, чтобы кушать, дана... Он уже раз съездил, так не дождался моего психолога. Мишель же у нас экстраверт[101], с мужиком каким-то там познакомился, тот ему программу компьютерную посоветовал, тест на интеллектуальный коэффициент. Вот Мишка в магазин за лазерным диском и помчался. К Гугуцэ прибежал, компьютер зарядили, себя проверили — ура! У одного сорок единиц, у другого сорок пять...

— А сколько надо?

— Ну сто, не меньше. Ниже семидесяти — это дебил. Они, скорей всего, что-то пропустили, поэтому и результат такой компьютер выдал... Точнее, бывший компьютер, — улыбнулся Денис:

— Почему бывший?

— А-а! Так они Горыныча решили проверить, у экрана посадили, сказали, что нажимать... Тест закончился — все, труба! Горыныч до десяти не дотянул! Так не бывает. Горынычу, если по результатам судить, должно быть годика два, даже в детский сад рано. Гугуцэ компьютер новый покупает. Данька ведь, как диагноз свой увидел, в них монитор бросил...

— Попал?

— Нет. Горыныч от ярости минут пять вообще говорить не мог... Сегодня они хотели Циолковского заманить. Интересно, он же у нас «вервольф»...[102]

— Почему?

— А кто ментов на помойке перекусал? Пушкин?

— А-а, понятно. Думают, оригинальный психологический тип. Наверное, это ты им посоветовал.

— Был грех... Они его в склонности к вампиризму подозревают. Теперь, пока всех не перепроверят, не успокоятся.

— Ну-ну, экспериментаторы. Может, им фирму открыть — «Ортопед и компаньоны, психологические исследования»?

— Надо посоветовать, дело прибыльное...

* * *

Султанов подъехал к председателю судмедэкспертной комиссии и пожаловался ему, что Огнев странно себя ведет последнее время — темнит, непонятно отвечает на вопросы. Профессор посмотрел результаты других врачей — вроде все в норме, и пообещал сам разобраться через неделю.

Следователь доложил Воробейчику, тот посоветовал ему узнать, в какое время профессор будет проводить обследование, и вызвать Огнева часа за три до этого — посидеть, помотать нервы.

* * *

Трое часов фирмы Фаберже из оставшихся четырех были подарены: одни — Ксанкиной маме, одни — Рыбакову-старшему, последние — Нефтянику на день рождения. Подарки вызвали шок, ибо одаряемые представляли их стоимость.

Толик получил миниатюрную копию часовни, украшенную изумительными агатами. Сей поступок Дениса и Ксении мог показаться странным, однако они здраво рассудили, что подарки родственникам так и так остаются в семье, а Толян был настоящим ценителем антиквариата, в его руках часы получат лучший уход, чем в любом музее. Денис и Ксения были напрочь лишены тяги к коллекционированию.

Толян подпрыгивал и суетился так, что чуть не свалился с подарком в руках с лестницы на своей даче, где отмечали этот знаменательный праздник. Собравшиеся братки в виде оценки только мычали, даже будучи трезвыми. Антон, тоже собиравший старину, цокал языком и рассматривал детали декора в огромную лупу.

Праздник удался на славу, хотя Толяна раза три пришлось выволакивать из гаража, куда он пытался под всякими дурацкими предлогами заманить Ксеню и подарить ей свой новый «БМВ». Успокоить именинника было сложно, он все стремился совершить, по его же собственным словам, «адекватный поступок». Наконец Ксения сказала, что ей не нравится черный цвет и «БМВ» как средство передвижения.

Это было ошибкой — нельзя было конкретизировать марку автомобиля.

Слова Ксении вызвали у Толяна прилив активности, он бросился к телефону, оторвал от ужина директора автосалона и чуть было не заставил его посреди ночи пригнать на дачу белый пятисотый «мерседес». Денис тем временем узнал у Антона, что единственного, чего нет у гостеприимного хозяина, так это джипов, и Ксения громко заявила, что ей по душе исключительно вездеходы. Толян начал ломать руки, лихорадочно пытаясь вспомнить, где в час ночи можно приобрести внедорожник, и напал на Стоматолога, прибывшего на новом «гранд-чероки». Стоматолог в принципе не возражал против дарения джипа, и крики «Кто щас может вызвать нотариуса?» огласили окрестности.

Оказалось, что могут все.

Пришлось Денису взять на себя ответственность, выпить с возбужденным новорожденным и пообещать, что в самом скором времени Ксения посетит его автомагазин.

Веселились до утра, взяв с Нефтяника обещание, что следующую годовщину отметят на его яхте.

Он с энтузиазмом встретил это предложение и развопился, что построит тридцатиметровый корвет. Антон выступил со встречным планом приобретения сорокаметровой посудины. Денис предложил не мелочиться и остановиться на полусотне метров и внес вариант названия — «Вольный Разборщик».