– Ничего не получается! – упавшим голосом сказал шут. – Дело не в серебре! Он готов выпустить Грешника. Одного.

– Что значит одного?!

– То, что слышали. Распоряжение госпожи Лукреции. Ты не оговорила в своем желании, что хочешь покинуть Гадес… – Шут сокрушенно вздохнул. – А если уж госпожа Лукреция чего захотела, она это получает!

Малышев достал нож, шагнул к циклопу.

– Черта с два ваша шлюха получит мою женщину! Слышишь, ты, придурок одноглазый! Если не откроешь ворота, будешь на ощупь бабло трясти!

Кувалда снисходительно усмехнулся:

– Тогда у тебя был меч. И тебе помогал Саул. Ты проиграешь, Грешник!

– Подожди, Костя!

Даша повернулась к циклопу:

– Я все про тебя знаю, Кувалда! Раньше ты был русским богатырем. Когда-то очень давно. Мы земляки. Ты помнишь о своем прошлом? Откуда ты родом?

– Рюриково городище… – неохотно ответил цербер.

– Новгород! – воскликнула девушка. – Мы земляки! Я из Санкт-Петербурга, а бабушка родилась в Новгороде. У меня там родня!

– Брешешь! – недоверчиво спросил циклоп.

– Честное слово! Отпусти нас, пожалуйста, земляк…

– Госпожа Лукреция накажет! – нерешительно бурчал циклоп.

– Если не выпустишь, тебя накажет воин Саул! – объявил Малышев. – Он теперь ваш босс!

– Добрый воин, тень его светла!

Циклоп потрогал шишак на скуле. Аргумент оказался решающим. Он взялся за рычаг. Скрипнули шарниры, ворота неохотно отворились.

– Спасибо, Кувалда! – крикнула девушка, поднялась на цыпочки и чмокнула богатыря в подбородок.

– Поспешите! Ночь совсем близко… – прогудел таможенник.

Рядом суетился шут.

– До захода солнца осталось мало времени. Вернетесь в исходную точку. Если припозднитесь, начнется ночь. Прощайте!

Даша смотрела на маленького человечка, как две капли воды похожего на молодого французского актера, у нее запершило в горле.

– Давай хоть обнимемся на прощание…

– Времени нет! Советую поспешить! – Жермен отвернулся. – Меня и так неприятности ждут!

– Прощай, Жермен! – крикнул Малышев.

– Ступайте с миром, кошары, тень ваша светла!

– Ворота закрываются! – угрожающе объявил цербер.

Ворота захлопнулись, город остался позади. На западе шумело море, во рву отчаянно квакали лягушки-гиганты. Возле моста столпилась очередь. Посетители лихорадочно пересчитывали содержимое своих кошельков. Цербер принимал дань, ветхий мешок наполнялся драгоценным металлом. Платиновое солнце угасало. Левый бок ущербной луны покрывала кроваво-красная кайма. Маленькое алое солнце набирало силу, серые тени нетерпеливо рыскали в поисках добычи. Сразу за мостом истлевали останки немецкого офицера. Кожаную шинель и сапоги утащили вездесущие жабы в ров. Желтый череп загадочно ухмылялся, черные провалы глазниц устремили невидящий взор в пустое небо. В распахнутом зеве были видны золотые коронки. Презренный металл. Рот свела судорога в немом крике. Нацисту довелось пострадать перед смертью. Теперь его душа терзаема в аду.

До побережья требовалось преодолеть пятьсот метров, темнота наступала быстрее, чем в прошлый раз. Небосклон окрасили ажурные сиреневые разводы. Будто художник-любитель смешивал краски на палитре. Они добежали за три минуты. Неплохой результат для уставших молодых людей, учитывая сломанное ребро Малышева! Никаких следов пребывания Косьяна здесь не было видно. Темные волны бороздили морские просторы, краб подозрительно изучал чужаков.

– В прошлый раз он был меньше размером, – заметил Малышев.

Поняв, что дурные кошары обсуждают его сиятельную персону, краб угрожающе щелкнул клешнями.

– Такой гигант сожрет и не подавится! – ответила Даша.

Она прижалась щекой к мужской груди. Хотелось стать слабой, беззащитной. Девушка потянула носом, тихонько засмеялась:

– Мы теперь никогда не отмоемся…

– Рыба?

– Она, родимая… – Даша ощутила касание крестика на голой груди. – От нас останутся такие же кости, как от нациста?

Почему-то ей не было страшно. Они перешагнули страх. Сначала в мрачном подземелье, затем в Башне Смерти. Сказывалась усталость, появилось тупое безразличие к собственной участи. Одна мысль не давала ей покоя. Что имел в виду Жермен, говоря последние слова напутствия: «Вы удивитесь, когда вернетесь в свой мир…»?

– Мы будем защищаться!

Мужчина достал нож, сверкнуло острое лезвие.

– Внушительное оружие! – Она тихонько засмеялась и поцеловала его в краешек губы.

– Оружие не для них. Оно для нас!

Он прямо посмотрел ей в глаза. Они заслужили правду, перешагнув черту, отделяющую жизнь от смерти. Девушка провела пальцем по острию. Ответ был ясен. Если им суждено умереть в объятиях серой тени, лучше погибнуть от ножа, чем чувствовать, как твою плоть поглощает заживо чужеродная материя.

– Ты сможешь сделать это быстро?!

На нее в упор смотрели его глаза. Серые, с зелеными крапинками, глубоко посаженные глаза. Глаза хищника. Волка или медведя. Глаза, смотрящие вперед, оценивающие расстояние до жертвы. Теперь жертвой станет она. Даша Родченко. Двадцативосьмилетняя уроженка города Санкт-Петербурга. Кандидат в мастера спорта по борьбе дзюдо. Как она любила шутить – президентский спорт. Волею судеб она оказалась в этом волшебном мире. Мире, в котором демиурги, колдуны и шептари такое же обычное явление, как автомобили, самолеты, Интернет. В роли мирных питерских бомжей выступают загадочные смерды, и криминальные структуры представляет многочисленное племя бакланов. И проводником между мирами служит десятилетний мальчуган.

– Не хочется превратиться в то, что стало с фашистом…

– Я обещаю. – Горячие губы прижались к ее рту. – Я позабочусь о тебе. Больно не будет.

Землю пожирала пурпурная мгла. Краб нырнул в воду, подняв сноп брызг, валы ласкали песчаный берег. Серые тени покидали пещеры, близилась ночь, а жертвы были совсем рядом. Такие желанные, одинокие и беззащитные. Даша закрыла глаза. Психологи рассказывают, что в последние мгновения жизни человек испытывает жгучее любопытство. Тень тронула щиколотку, будто гурман, пробуя напиток, девушка вскрикнула, отдернула ногу. Малышев совершил выпад ножом, но сталь прошила пустоту. С таким же успехом можно было пытаться поразить туман. Серые тени окружили мужчину и женщину, багровые рты разверзли жадные пасти.

– Давай! – выдохнула Даша.

Костя приложил лезвие к пульсирующей вене на шее. Его руки были холодны как лед, огромные зрачки поглотили зерцало ее глаз.

– Я счастлива, что это сделаешь ты, Костя! Давай, смелее!

– Черт возьми! Я не могу!!!