– Время вышло!

– Освободить девушку! – звонко прокричала Даша.

Дрогнули огоньки свечей, пламя загудело в камине с удвоенной силой. Рамзее тревожно оглянулся и тявкнул. По полу потянуло ледяным сквозняком, с небесного купола замертво упала птица. Обыкновенный серый воробей, какие сотнями скачут в поисках пропитания на городских улицах. Люцифер нехорошо улыбнулся:

– Сделано! Опасное хобби – историю менять, не так ли? Никогда не знаешь наперед, чем дело закончится! Несколько веков назад блудливая матрона отказала юноше, с которым намеревалась переспать, в результате погибла ни в чем не повинная птаха. – Он равнодушно кивнул в сторону тушки мертвой пичуги. – Будем считать, что смерть воробья заслуженная, на чем все неприятности и закончатся. Следует быть осторожным в выборе желаний, иногда они сбываются. У вас еще один приз в запасе. Эти смельчаки умудрились одолеть в бою церберов. Загадывайте, но на сей раз никаких поблажек!

Даша вопросительно посмотрела на мужчин. Малышев отрицательно покачал головой:

– Это твой день, Даша…

Девушка размышляла недолго. Она уловила алгоритм общения с нечистой силой. Он ловит нас на эгоизме. Если просьба лишена зачатков соблазнительного свойства души человеческой, демон оказывается бессилен. Вот что подразумевал Иван, говоря про защиту! Просто и одновременно ужасно сложно! Будто сам себе хребет ломаешь ради исцеления от боли.

– Мы хотим вернуться домой… – начала она.

– Уже лучше! – В глазах демона промелькнула искра.

– Ты недослушал, сиятельный Люцифер! – выдавила улыбку Даша. – Мы планируем вернуться без твоей помощи. Я хочу попросить за своих друзей. На родине их ждут страдания, смерть. Измени их предысторию. Моя просьба никак не скажется на исторической нити?!

– Браво! – хлопнула в ладоши Лукреция. – Два – один!

Мертвенно-бледные губы маньяка-убийцы улыбались.

– Приз один, а ты просишь за двоих. Так дела не делаются! – В тоне демона звучало искреннее радушие доброго хозяина. – Но неудобно отказывать милым людям, точно, Рамзее? Предлагаю сделку! Я помогу одному из твоих друзей, но другой останется в Гадесе.

Даша зажмурила глаза, пытаясь спастись от едкого пота. Возникла неуместная мысль о прохладной ванне. С кем ты вздумала состязаться в хитрости, девочка! С прародителем лжи! Он обведет тебя вокруг пальца, как умелый хоккеист обыгрывает начинающего вратаря. Девчонкой она боролась с тренером, и иногда казалось, что готова победить. Она верила в свои маломощные силы. Ничего не поменялось. Для всесильного демиурга она такая же сопливая девчонка, какой была двадцать лет назад.

– Выбирай Малыша! – спокойно проговорил Стрельников.

– Я не могу, Паша…

– Выбирай Малыша, девочка! Если выжечь мою историю, я все равно влипну в какую-нибудь хрень. Все повторится. У меня будущего нет. А из вас с Костей хорошая пара получится.

– А как же ты, старшина?! – закричал Малышев.

– Все под контролем, – ухмыльнулся Стрельников. – Я, пока вас из подземелья ждал, скорешился с Иоанном. Классный мужик. Предлагает должность местного бугра над церберами. Понравилось ему, как я Кувалде шею намылил. Да и Сафо пообещал, что вернусь… Прикольная девчонка! Не пропаду! Возьми на память! – Он сунул товарищу ножик.

– Время! – пролаял Рамзее.

– Я выбираю Малышева! – закричала девушка.

– Сделано! – проговорил доминиус. – Время аудиенции закончено, но я не прощаюсь. Не знаю, как вы, а я люблю встречаться со старыми знакомцами. Сатирус, проводи гостей!

– Паша… – Даша глотала слезы.

Сильные руки примата подталкивали людей в спину, не давая времени на размышления.

– Прошу вас! Поспешите! Здесь нельзя задерживаться… – Он остановился в дверях и коротко проговорил: – Кувалда был русским богатырем при жизни. Может быть, это вам поможет…

– Я попросила не то, что нужно? – прошептала Даша.

Сатирус грустно улыбнулся:

– Ты сделала то, что должна была, донна, но совершила ошибку! Бегите быстрее и не оборачивайтесь!

Дверь захлопнулась, сзади темнела монолитная стена, без намека на щель или какое-либо отверстие.

– Вперед!

Они помчались вниз по каменной лестнице. Спины обдало жаром, боковым зрением виднелось надвигающееся малиновое зарево. Малышев обнимал девушку за плечи, закрывая ее от жара. Гранитные глыбы шевельнулись, неуклонно сдвигались, закрывая проход. Внизу уже был виден выход из башни – белое пятнышко дневного света. Оставалось двадцать метров, десять. Проем становился все уже. Сверху посыпались валуны, как при землетрясении. Им уготована участь стать замурованными под каменными плитами?! Что это?! Прихоть демиурга или они сами виноваты, поменяв крупицу истории? Давнишняя интрижка ветреной британки запустила механизм разрушения. Та самая соломинка, что сокрушила хребет верблюда. Пять метров. Два метра. С грохотом обрушилась монолитная глыба.

– Мама! – взвизгнула Даша.

Малышев толкнул ее в спину и одновременно прыгнул сам. Острые осколки гранита иссекли кожу, как расплавленные брызги магмы. Они рухнули ничком на землю, слыша позади грохот камней и бешеное клокотание огня.

Внезапно наступила тишина. Даша нащупала пальцы Малышева, тихонько сжала. Живы…

– Конечно, живы! С таким-то проводником! Жермен впервые встречает таких везунчиков, тень их светла! – прозвучал до боли знакомый голос.

– Чтоб ты издох! – воскликнул Малышев.

– Поздно. Сие печальное событие случилось много лет назад.

Шут подошел к монолитной стене, многозначительно цокая языком. Промеж каменных плит торчал кусок ткани. Малышев поднялся на ноги, провел рукой по спине, нащупал обрывки куртки под лопаткой. Одежду прищемило, словно между молотом и наковальней.

– Все-таки успели… – прошептала Даша.

Шут проявил необычайную прыть. Он юлил промеж торговых рядов, как заправский слаломист, успевая отвечать на приветствия, вступать в мимолетные стычки. Кричали зазывалы, продавцы нахваливали свой товар. Через ворота прибывали новые партии искателей амулетов. В тесном проулке друзья столкнулись с Адольфом Гитлером. Наци номер один производил удручающее впечатление. Он утратил роскошный кожаный плащ, оставшись в белье. Широкие, не по размеру штаны галифе висели на подтяжках. Знаменитая челка прилипла ко лбу, усики поникли. Фюрер копошился в кучке хлама, по впалым щекам текли слезы. Малышев брезгливо отвернулся.

– Бить его – все равно что крысу раздавить…

– Синьор Шикельгрубер проявил самонадеянность! – пояснил Жермен. – Он попросил у сиятельного доминиуса мирового господства.

– И что ему досталось?

– Ничего хорошего! – Шут ханжески поджал губы.

Он беспрестанно подгонял своих новых друзей.