Ее напарник - большой тринадцатилетний Леша - мужественно снимает с плеч свою куртку и протягивает с самым суровым выражением лица. Лучше бы, конечно, он взял кофту из рюкзака, но кто бы на моем месте не поощрил мужской поступок?

Я одобрительно улыбаюсь и, натянув на лицо самую оптимистичную улыбку, предлагаю немножко ускориться - чтобы согреться и поскорее добраться до места, где более-менее нормально ловит мобильная связь. Здесь это почти невозможно. Всю дорогу я бегаю с телефоном, как «охотник на лис», тщетно пытаясь поймать тот островок связи, где не сорвется звонок. Но в трубке только тишина, даже там, где на экране маячит крохотная и короткая палочка «антенны». А ветер, между тем, становится все холоднее, и продвигаться вперед таким же бодрым темпом становится сложнее.

Через пару минут нам на головы начинает капать.

По моей команде дети быстро достают из рюкзаков непромокаемые плащи, кутаются в них и еще находят время подшучивать друг над другом. Это хороший знак - никто не паникует.

Я снова проверяю телефон, на этот раз связи нет вообще. Мы прошли большую часть пути, я уверена, что, когда шли сюда - связь была! Я даже успела написать сообщение Жанне, чтобы она отчиталась, как справляется. Хотя оно так и висит без доставки.

А когда мы сворачиваем на последнем (как я помню) повороте до места стоянки, начинается настоящий кошмар.

— У меня земля трясется, - с легким непониманием говорит Маша и бесполезно размахивает руками, пытаясь за что-то зацепиться.

— Это землетрясение?! - с ужасом пищит вихрастый рыжик.

— Все нормально! - пытаюсь успокоить своих кукушат и одновременно удержать равновесие, потому что земля под ногам и правда странно брыкается.

То есть, она буквально изображает волну, норовя лишить устойчивости.

И деревья вдоль тропы, по которой мы шли, начинают странно крениться все в одну сторону.

Я пытаюсь сориентироваться, в какую сторону бежать, но под нами словно вот-вот разверзнется жерло вулкана из какого-то фантастического фильма-катастрофы. Куда ни стань - всюду дрожь и ветвистые разломы трещин. А самое ужасное, что эти разломы становятся все больше - и я только чудом успеваю схватить одного из малышей за руку до того, как его нога начнет соскальзывать в только что образовавшийся провал.

— Маргарита Александровна! - громко кричит Денис.

Он стоит на коленях и отчаянно пытается удержать что-то, что свалилось в провал.

Кого-то!

Мою маленькую трусиху, которая от страха даже не пищит, а просто отчаянно пытается зацепиться ногами хоть за что-то. Кто-то из мальчишек несется ему на помощь, но мою дорогу перекрывает глубокая дыра в земле, и чтобы обойти ее, требуется пара лишних секунд.

— Все хорошо! - кричу во все горло. - Не паниковать, отходите назад!

Хоть выездов на вот такие «прогулки с приключениями» у нас еще не было, мои кукушата приучены, что есть ситуации, когда нужно отставить в сторону все шалости и беспрекословно исполнять все, что им говорят. Одна из таких ситуаций — это когда я кричу. Не на них, а вообще. И сейчас они будут действовать слаженно, как их научили. Я доверяю им. Потому что если буду отвлекаться еще и на это - моя испуганная «соня» точно свалится вниз. У меня только лишь мелькает тень этой мысли - а внутри уже се холодеет.

Я успеваю подбежать к Денису и другим мальчикам постарше, которые пытаются вытащить малышку наружу. Это непросто, потому что по обе стороны провала все время отваливаются рыхлые куски земли, держаться не за что - и у девочки от дождя мокрая ладонь, которую даже трое мальчиков не могут толком удержать.

— Я здесь! - падаю рядом на колени, перехватываю ее руку чуть ниже запястья и рывком - откуда только берутся силы! - выдергиваю девочку наружу.

Она падает рядом, всхлипывает и тут же цепляется в меня руками и ногам, как маленькая обезьянка. Я быстро отползаю в сторону, командую мальчикам бежать к остальным и отступать туда, где безопасно. С соней на руках кое-как пробираюсь следом, стараясь лавировать между дырами в земле. Из некоторых поднимаются высокие фонтаны едкого дыма - он режет глаза и мешает дышать.

— Все назад! - машу рукой, чтобы кукушата отходили еще дальше, туда, где нет этой вонючей дряни. - Еще дальше! Живее!

Пока мы пытаемся собраться в кучу, тряска потихоньку затихает. Через пару минут это уже просто единичные толчки, которые едва ли могут причинить кому-то вред. Но от этого не легче, потому что место, где мы оказались, похоже на декорацию к ужасному фильму про Армагеддон. Всюду дыры и провалы, камни, вывернутые наружу, словно что-то ужасное и противное, а деревья нестройными рядами лежат вдоль обезображенной дороги, и их покрытые землей корни похожи на молящие о помощи безобразные руки.

Дорога обратно нам отрезана - провал в земле перед нами такой же огромный, как и тот, который был на пути вперед.

И тут не пройти, и дальше никак. А вокруг…

— Все целы? - спрашиваю я, осматривая детей по головам. Это просто чтобы переключить мысли кукушат, заставить панику в их глазах отодвинуться немножко дальше. Мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что все кукушата на месте. - Разбейтесь на пары и хорошо осмотрите друг друга!

Они быстро исполняют мою команду, а я, тем временем, пытаюсь успокоить громко плачущую «соню».

— Юля, все хорошо, - глажу ее по перепачканным волосам, одновременно потихоньку ощупывая руку от плеча до запястья. Я тянула так сильно, что могла вывихнуть ей сустав. Но с девочкой, слава богу, все в порядке. - Ты была очень смелой. Я горжусь тобой. А сейчас, пожалуйста, побудь еще немножко такой же сильной девочкой, ладно?

Юля смотрит на меня покрасневшими глазами и пару раз громко икает. Приходится сделать с ней дыхательную гимнастику, чтобы успокоить - если начинает икать, то это может быть надолго, и так сильно, что у девочки даже губы начинают синеть. Но в этот раз она быстро успокаивается и даже как-то сосредоточенно хмурится.

— Молодец, - глажу ее по голове и достаю из волос колючую травинку. - Теперь все будет хорошо.

— Мы вернемся домой, Маргарита Александровна? - с надеждой спрашивает она, и мне требуется все мое мужество, чтобы улыбнуться и потрепать ее по голове.

— Конечно, мы вернемся. Нас уже ищут и скоро мы будем дома.

А про себя изо всех сил надеюсь на какое-то чудо. Я предупреждала Жанну, что мы будем в той части заповедника, где очень плохая мобильная связь. И прежде, чем она поймет, что я слишком долго не даю о себе знать, может пройти не один час. А дело катится к вечеру и…

— У Саши рука поцарапана! - прибегает отчитаться бойкая Аня.

— Илья говорит, что у него живот болит, - следом добавляет ее младшая сестренка Катя.

Девочки попали ко мне после того, как их мать посадили за какое-то тяжкое преступление, а все родственники просто отказались приютить малышек, опасаясь «последствий тяжелого генофонда». Девочки же оказались очень умными, шустрыми и расторопными, но кого это волнует, если на них будет вечно висеть клеймо неблагополучной матери?