Его пафосу мог позавидовать любой греческий актер!

Сразу после того как Карл Валуа порвал с бретонцем, он вспомнил о своем кузене — Орлеанском Бастарде. Кто, как ни Жан, несмотря на молодость — проницательный и мудрый (конечно, не без помощи Карла Орлеанского), предугадал их короткий роман с де Ришмоном.

А ведь Бастард был предан его «буржской» короне, пока еще не Бог весть какой значительной…

Центральная Франция никак не давала покоя лорду Бедфорду. Почуяв затишье во французском лагере, регент решил действовать. Еще его покойный брат Генрих Пятый следующей мишенью после Парижа выбрал вотчину пленных принцев — Орлеан. Именно этот город был ключом в югу Франции, где еще мог прятаться от англичан Карл Валуа. Но пока что главный город на Луаре, защищавший с севера все Буржское королевство, был им не по зубам.

К нему надо было подходить осторожно, отрывая кусок земли за куском.

В середине лета 1427 года, сразу после отставки Артюра де Ришмона, англичане осадили большой город Монтаржи, к востоку от Орлеана. Город защищал мощный замок в центре — надежная крепостная стена, двадцать высоких башен, исполин-донжон, десятиметровый ров, наполненный водой. Задача была не из легких. Англичанами, которых набралось более трех тысяч, командовали опытные полководцы: графы Уорвик и Суффолк, Джон Талбот, прозванный «Сторожевым псом Англии», и Анри Биссе. Войско нападавших было оснащено сильной артиллерией. Англичане разбили три лагеря вокруг большей части города, превратив каждый в крепость с частоколом и рвом, а также соединительными проходами, и начали активно бомбить Монтаржи.

Через месяц непрекращающегося артобстрела город дрогнул. Стены во многих местах были разрушены, жителей, не готовившихся к долгой осаде, донимал голод. Гонцы, приехавшие в Бурж, сказали, что если город не дождется помощи, то ему придется капитулировать. Тогда Карл Валуа, пребывавший как всегда в заторможенном состоянии, призвал-таки ко двору Орлеанского Бастарда и, дав ему две тысячи ливров золотом, поручил помочь городу — если не снять осаду, то хотя бы доставить продовольствие и увеличить поредевший за время бомбежки гарнизон.

Чем не возможность реабилитироваться за дерзость!

В первые дни сентября из Орлеана через Бургундские ворота вышло войско в полторы тысячи бойцов, которыми предводительствовал Бастард и первые капитаны Буржского королевства: Рауль де Гокур и Ла Ир, Гийом д, Альбре и сеньор д, Орваль, де Гранвиль и де Виллар, а также мессир Жиль де Сен-Симон, Готье де Бруссар, и шотландские лорды Джон и Вильям Стюарты, ненавидевшие англичан хуже смерти.

Ночью 5 сентября войско Орлеанского Бастарда, отягощенное обозом для голодающих, незамеченным подошло на пол-лье к Монтаржи и затаилось. Впереди горели костры англичан, и на фоне темного неба возвышались суровые башни крепости с царственным донжоном во главе. Крепость дожидалась утра, чтобы вновь отражать град ядер и камней.

Той же ночью в лесу собрали военный совет, на котором присутствовали некоторые горожане из наиболее яростных противников англичан. Сколько было в Орлеанском Бастарде осторожности, столько же и бесстрашного авантюризма. Он решил напасть на противника с рассветом, когда тот будет мирно спать, а горожанам приказал за эти часы разрушить дамбы местных прудов, вода в которых по уровню была выше всех трех английских лагерей.

На рассвете, ощетинившись копьями и луками, мечами и секирами, Орлеанский Бастард ввел в свободные ворота города обоз с продовольствием, а Ла Ир с третью всех людей набросился на ближайший лагерь англичан. Граф Суффолк проснулся от истошного крика: «Под знамя Сен-Дени!» Спросонья он даже подумал, почему его солдаты несут подобную околесицу, где боевой клич англичан: «Святой Георгий»! А по лагерю уже метались его полураздетые солдаты, которых гоняли французские рыцари, накалывая на копья, разбивая им головы топорами и молотами. Могучий Ла Ир, как воплощенное возмездие, лично не отпускал ни одного попадавшегося ему на пути англичанина — и не важно, вооружен был тот или нет. В партизанской войне не до рыцарства, нечего соваться в чужую страну! Не ожидавшие нападения англичане бросились вон из лагеря, ставшего западней, но многие перетопли во рвах, которые наполнились водой из озер наверху, дамбы которых были предусмотрительно снесены. Сам граф Суффолк и его брат де Ла Поль только чудом спаслись из лап капитана Ла Ира. Около тысячи англичан было перебито в лагере Суффолка, мало кто ушел.

Тем временем вышел из Монтаржи и напал на второй лагерь англичан сам Орлеанский Бастард. Но Анри Биссе и его люди, всполошенные криками соседей, уже были готовы отразить удар. Но удача в это сентябрьское утро была не на их стороне, хотя англичане имели перевес в силе! Французы почувствовали кураж, и остановить их было невозможно. Капитан охраны Карла Валуа, оруженосец Жан д, Олон, бесстрашно врубался в ряды англичан, безжалостно снося им головы. Четырех коней убили под ним, но он выжил. Плечом к плечу с Орлеанским Бастардом они теснили солдат Анри Биссе. А тут, разгоряченный до исступления кровью врага, подошел отряд Ла Ира. Эта помощь решила исход битвы. Англичане запаниковали, дрогнули и начали в беспорядке отступать. Теперь единственной надеждой уцелеть для них было добраться до третьего лагеря — графа Уорвика. Когда англичане переходили мост надо рвом, тот рухнул, и вновь завоеватели потопли в большом числе.

Немногие добрались до лагеря Уорвика. Любимец покойного Генриха Пятого и личный друг лорда Бедфорда, граф решил стоять насмерть. Но французы не стали еще раз испытывать судьбу. Два лагеря они захватили внезапностью — заниматься осадой не входило в их планы. Довольные, они вернулись в город. В ту же ночь остатки англичан ушли из-под Монтаржи, а в городе был устроен пышный праздник.

Еще через день войско Орлеанского Бастарда, укрепив частью солдат гарнизон Монтаржи, вернулось в Орлеан.

Когда гонец, приехавший в Бурж, сообщил о победе, в глазах Карла Валуа заблестели слезы. Он даже сам не ожидал от себя таких чувств.

— Наконец-то! — воскликнул он. И помолчав, добавил: — Господи, я счастлив так, как никогда не был счастлив раньше!

Эти слова были немедленно записаны его секретарем.

Карлу Валуа можно было поверить — после Боже это была самая крупная победа. Что до Орлеанского Бастарда, то он не просто реабилитировал себя перед королем, но и стал первым полководцем Буржского королевства. Его победа выглядела тем значительнее, что она повторяла победу англичан над Артюром де Ришмоном под Сен-Жак-де-Бёврон. Тут тебе и превосходящие силы противника, и ошеломляющая внезапность, беспримерное мужество, и даже наличие водоемов, в которых враг нашел свою братскую могилу. Иначе говоря, Орлеанский Бастард отплатил врагу звонкой монетой той же чеканки.

Узнав о поражении своих лучших полководцев, которых обманул двадцатичетырехлетний рыцарь, лорд Бедфорд разозлился. Но это поражение только убедило проницательного политика в своей правоте. Стоило ему взглянуть на окрестности Орлеана, как сонные французы немедленно проснулись и бросились на выручку окружавшим его городам. Ключ к югу Франции! Волшебный ключ! Теперь именно Орлеан становился для регента главной мишенью, о которой он должен был думать днем и ночью. Бедфорд знал наверняка: именно сюда уже скоро он поведет все свои войска. Именно тут он навяжет французам долгожданную решающую битву.