– Ладно, – покладисто согласилсяСлава, – тогда минералку.

Котлеты и впрямь оказались вкусными. Акулинасхватила тарелки, сунула в посудомоечную машину и разом накрыла чай. Посуда таки летала у нее в руках.

– Знаете, – протянул Слава,закуривая, – есть еще одна женщина, которая занимала в жизни Костиогромное место, и если он кому и мог дать на сохранение бумаги, так это ей.

– Кто? – насторожилась я.

– Вера Мартынова.

Акулина хмыкнула.

– Да, – подтвердил Слава, –именно Вера может знать про документы. Костя доверял ей.

– Первый раз слышу имя этой любовницы.

– Это не просто любовница, –вздохнул Слава, – роковая любовь, страсть. Сколько раз они с Котейрасходились, сходились вновь, не сосчитать. Он ради нее готов был на все, бежалпо первому зову…

– А она, – ехидно заметилаАкулина, – четыре раза выходила замуж и обманывала каждого супруга сКотей.

– Аля! – возмутился муж.

– Подумаешь, белый лебедь, –хмыкнула супруга, – обычная проститутка. Только вокзальная шалава ложитсяс мужиками, не задумываясь, а эта всякий раз расписывалась, но о деньгахникогда не забывала.

– Зря ты так, – забормотал Слава.

– Чистая правда, – ответила Акулина,ловко нарезая шоколадный рулет аккуратными кружочками, – ее следующий мужвсякий раз оказывался богаче предыдущего. Посудите сами. Сначала Феоктистов,директор магазина, следом Симонов, крупный продюсер, потом Ваня Смертин,хоккеист, за национальную лигу хоккея Канады играл, а последний супружник,Марат Рифалин, владелец Сигмабанка.

– Она сейчас жена Рифалина? –поинтересовалась я.

– Она сейчас вновь на выданье, –источала яд Акулина, – ни с кем из мужиков больше двух лет прожить немогла. Они славный тандем были с Костиком. Тот баб менял, эта мужиков, простосладкая парочка. Давайте-ка я ей позвоню.

Я не успела и слова вымолвить, как женщина ужезатрещала в трубку:

– Верунчик, привет, Аля беспокоит, какдела?

Следующие пять минут она охала и ахала, цокаяязыком, изредка приговаривая:

– Да ну! Поздравляю! Очень рада! Вотздорово!

Потом, когда пищащая мембрана замолчала, Акулиназатараторила:

– У нас тут сидит майор с Петровки,расследует убийство Коти, да сама поговори.

И она сунула мне трубку.

– Да, – донеслось до моего уха меццос хрипотцой. Певцы называют такой голос «с песком», – и о чем говоритьстанем?

– Скажите, Вера…

– Ничего не понимаю, – прервала меняМартынова, – Аля говорила, у них майор сидит.

– Это я, майор Романова.

– Ну никогда бы не подумала, что дамаможет заниматься поисками убийц, – протянула капризно собеседница, –это так неженственно…

Либо полная дура, либо кокетничает по привычкесо всеми.

– Бывают исключения, – отрезала я испросила: – Вам Катуков ничего на хранение не давал?

– Например? – кривляласьВера. – Что имеете в виду: золото, брильянты?

– Нет, – еле сдержала я гнев, –документы, листочки синего цвета.

– Можете получить завтра в часдня, – пропела Вера.

– Я подъеду прямо сейчас.

– Вы-то подъедете, да меня не будет,ухожу по делам.

– Давайте пересечемся в метро.

– Езжу только на машине и, честно говоря,не собираюсь ради вас менять планы. Завтра в час, раньше не приходите, мнеследует выспаться. Адрес узнаете у Али.

И она швырнула трубку.

– Сука, да? – спросила Аля. –Просто редкостная дрянь, между прочим, говорит, опять замуж собралась.

Я записала адрес Веры и засобиралась. Вприхожей, подавая мне куртку, Слава пробормотал:

– Последний супруг Веры, Марат Рифалин,оказался чудовищно ревнив, настоящий Отелло. Когда жена ушла от него, онпообещал убить Котю.

– Почему? – спросила я.

– А Вера опять с моим братомсошлась, – пояснил Слава, – ну Марат и размахивал пистолетом:«Застрелю, прямо в лицо, чтобы рожу красавчику испортить!»

– Жутко кровожадный тип, – встрялаАля, – сначала, говорил, застрелю, а потом обе руки обрублю, чтобы знал,как чужих жен обнимать.

– Кому он это говорил? – медленноспросила я.

– Мне, – сказал Слава, –позвонил и предупредил: «Передай своему брату – он не жилец».

Часы показывали всего лишь два часа дня, когдая вошла домой. По дороге купила вкусный торт «Медовик». Следовало отпраздноватьокончание трудного дела. Завтра получу бумаги, а послезавтра Катя, радостноплача, станет обнимать домашних. Все-таки я молодец, нашла документы, размоталаклубок до конца. Правда, не знаю, кто убил Костю, но, во-первых, я ненанималась на самом деле в уголовный розыск, а во-вторых, кажется, актерапристрелил кровожадный банкир Марат Рифалин. Причем выполнил это, как иобещал, – выстрелил в породистое лицо, а затем отрубил кисти рук. Явспомнила окровавленные обрубки и вздрогнула. Конечно, Рифалин, иначе откудаСлава и Акулина могли знать такие ужасные подробности!

Тихо открыв замок, я вошла в прихожую иуслышала сочные шлепки и злобные крики:

– Дрянь!

Подойдя на цыпочках к кухне, я увидела, какВиктория, красная от злобы, лупит кухонным полотенцем лежащую перед ней Аду.Мопсиха изо всех сил вжималась в пол, пытаясь спрятать голову, но ударысыпались со всех сторон. У холодильника в голос рыдала Муля, а Рейчел слабоподвывала из-под стола. Кошки, как правило, жившие на кухне в ожиданиичего-нибудь вкусненького, испарились, хомяки запрятались в домик, даже жабаГертруда затаилась в аквариуме.

– А ну прекрати немедленно! –заорала я, выхватывая у Виктории из рук кусок льна. – Не смей бить моюсобаку, что она тебе сделала?

Гостья сверкнула разъяренными глазами:

– Собака должна знать свое место!