– А что?

– Ничего, – улыбнулся Оагх и вдруг, материализовавшись в обычного человека, оказался рядом и взял ее под руку. – Люблю, когда говорят правду.

– То есть? – приподняла бровь Аллорет, чувствуя, как от его близости идет кругом голова.

Вот это мощь! Того и гляди рухнуть в обморок можно. Но надо держать себя в руках. А то уже совсем невежливо будет.

Оагх взмахнул рукой, и в нескольких шагах от них, прямо в воздухе, вдруг появились бронзовые ступеньки. Аллорет невольно охнула. Оагх тем временем мягко, но убедительно повел ее к ним.

– То есть… Ят-ха – один из любимых моих прапрапра… внуков. Но порой слишком деликатен.

«Этот нахал деликатен?» – оторопела Аллорет. Однако, поймав взгляд Оагха, мудро промолчала. Кажется, тот собирался рассказать что-то новое и интересное.

– Идем-идем, – тем временем поторопил ее старейшина. – Не опасайся, ни в какое плохое место тебя вести не собираюсь. Просто хорошо бы смотаться до возвращения Ят-хи. А то, как и все самцы перед брачной пляской, может занервничать. Сама понимаешь.

– Нет, – честно призналась Аллорет, поднимаясь по бронзовым ступеням и стараясь не смотреть вниз, так как перил не было.

Оагх вздохнул:

– Женщины всегда женщины. Прости старика, все я не о том.

Аллорет поняла, что разговор заходит в тупик. Может, у них тут так принято изъясняться, но хотелось бы во всем разобраться. Потому попыталась в очередной раз внести ясность:

– Вы прямо скажите, чего хотите? И куда мы идем?

Они остановились на верхней ступеньке. Аллорет все же мельком глянула вниз: там простиралась изумрудная долина, синяя-синяя река извилисто огибала холмы и убегала вдаль. Но на холмах… Чародейка не поверила собственным глазам, когда сообразила, что видит.

– А идем мы в Тогт-ар-нахт, великий край жителей Туманных гор.

Аллорет покосилась на Оагха, пытаясь понять, о чем он. Ранее такого названия она не слыхала. Все прекрасно знали, что единственная страна, находящаяся за Поющими камнями, – Наира-аль-иоре, ни о какой другой никто никогда не говорил. А тут…

Она вгляделась в долину. Нет, это явно не хижины. И не шалаши из веток. Вполне приличные дома из желтого камня: одноэтажные и двухэтажные. Прямые дороги, сады. А вон то ступенчатое здание, напоминающее пирамиду, и вовсе подобно храму. Только каким богам там поклоняются – неясно.

Оагх обвил рукой талию Аллорет и мягко привлек к себе. Не успела она возмутиться, как ступени под ногами растаяли. Чародейка сдавленно охнула, но не упала.

Оагх довольно улыбнулся:

– Не бойся, воздух – моя стихия. Не уронит.

Внутри все затрепетало. Воздух?

Она еще раз внимательно посмотрела на старейшну Огненных Ласок. Да куда ж она попала? Оагх ответил ей невинным взглядом.

– Вспоминай, красавица, вспоминай, – произнес он вдруг таким низким голосом, что в груди аж завибрировало. – Может, вспомнишь, что духи небесные – это так, только надсмотрщики, только и могут что приглядывать и разносить крохи благодати. А кто ими управляет? Ну, кроме Хозяина Леса?

У Аллорет внутри все похолодело. В памяти появилась старая сказка о троице великих. Нет, не может быть. Хозяин Леса, Мать Воды и Отец Ветра. Неужто…

– По глазам вижу, что понимаешь, – хохотнул Оагх. – Умная девочка, хорошей женой будешь, не дашь культу превратиться в шир знает что.

– Культу? – оторопела Аллорет.

– Ну да, – невозмутимо кивнул Оагх. – Ят-ха тебе не сказал, но это ничего не меняет. Ты должна стать богиней.

И, не добавив ни слова, прижал ее крепче и ринулся вниз, прямо к желтому городу.

Аллорет взвизгнула и зажмурилась, мысленно костеря Ят-ху, Оагха, а заодно и всех его родственничков.

– Это для вас земляной шаман – дикое существо, – шепнул ей на ухо Оагх. – А здесь Ят-ха и его братья – дети Отца Ветра, защитники и помощники народа.

Они опустились на вершину ступенчатой пирамиды. Аллорет это определила, едва распахнула глаза. Гладкая поверхность под ногами, казалось, сделана из чистого золота – так сверкала, что смотреть было больно. Квадратная площадка по периметру была обнесена резными поручнями из желтого металла.

Чародейка обернулась и охнула. Прямо над их с Оагхом головами висел огромный блистающий диск, словно солнце, заливавший пирамиду светом.

– Тут все не так, как у вас, – тем временем продолжил Оагх. – Земляной шаман – не призвание, а работа. Боги, знаешь ли, бывают разные. Да и сидеть на одном месте – значит лишиться волшебных сил навсегда. А так ушел в другое место, силу леса попробовал, восстановился – и назад. Обмен энергией, свежая струя новой силы.

Аллорет не верила своим ушам. Доходило медленно и не сразу. Бог на работе? Да уж, чего только не бывает. Но… слов не было.

К пирамиде тем временем начали подходить люди: такие же бронзовокожие и темноволосые, как Ят-ха. Женщины в пестрых одеждах, украшенных множеством бусин и бляшек. Черные, как вороново крыло, волосы либо заплетены в косы, либо гладко зачесаны назад. Малыши, похожие на куколок, блестящими темными глазами смотрели на вершину пирамиды. Мужчины в кожаной одежде с яркими узорами останавливались позади женщин.

У Аллорет пересохло во рту. Десятки глаз были направлены на нее с вниманием и интересом. Ни одного недружелюбного и сердитого. А еще… ощущалось какое-то странное спокойствие. Будто люди знали, что она придет.

– Да не стой ты так, будто съесть тебя хотят, – рассмеялся Оагх и положил ей руки на плечи. – Именно тебя они не видят. Только сияние. Просто знают: когда вспыхивает вершина пирамиды, то боги где-то рядом.

Аллорет сглотнула. Все казалось таким невероятным, что дар речи пропал и упорно не хотел возвращаться. И в то же время она прекрасно понимала: едва вернется назад – задаст Ят-хе пару неприятных вопросов.

– Пошли, – шепнул Оагх и, взяв ее за руку, повел к неприметной лестнице сбоку. – Кое-что покажу тебе.

– А рассказать? – все же отмерла Аллорет.

Тот только пожал плечами:

– Спрашивай. Почему нет?

– Что… – Она запнулась и еще раз взглянула на людей.

Те тихо переговаривались и поглядывали на пирамиду. Интерес не уменьшился, скорее даже возрос. А потом взгляды всех устремились куда-то к основанию сооружения.

– Что там происходит? – спросила Аллорет, стараясь одновременно смотреть и под ноги, и на площадь.

– Жрец, старый пень, выходит, – весело отозвался Оагх. – Нет, ты не подумай, что я к нему плохо отношусь, – тут же сказал он, – но порой он ведет себя как заносчивый попугай, потому что может говорить с нами. Но в то же время прекрасно знает, что каждый из местных способен поговорить с богом.

– Это тяжело?