Когда она наконец скрылась, я почесал в затылке и развернулся в сторону своей двери, но в дальнем конце коридора появилась трепетно светлая и нежная принцесса Андрианна, за нею двое гвардейцев настолько угрюмого вида, что мое сердце дрогнуло.

Внешность многое может сказать о человеке, и хотя вроде бы по внешности судить нельзя и даже нехорошо, однако же все мы судим по ней, и встречая девушку с румяной мордочкой и задорно вздернутым носиком, ожидаем встретить веселую хохотушку, не очень обремененную интеллектом и раздумьями о судьбе вселенной.

Точно так же по внешности оцениваем девушку со строгими глазами, хотя глаза уж точно не могут быть строгими, разве только взгляд, но мы и глаза считаем строгими, если они голубые или вообще светлые, а не коричневые, те, как считаем, теплые и ласковые, каре- глазку можно сразу или почти сразу хватать за сиськи.

Почему такой разительный контраст между родными сестрами, не понимаю, как будто от разных отцов, хотя можно предположить, что в колыбели были почти одинаковыми, а различия начались потом, когда старшую в глубоком детстве начали готовить к нелегкой роли королевы, а младшая так и осталась милым беспечным ребенком, честным и открытым.

Она подняла на меня взгляд робких невинных глаз, застенчиво улыбнулась, моя душа ликующе затрепыхала крылышками, я замер, а когда принцесса подошла ближе, сказала чистым музыкальным голосом:

— Глерд, я наслышана, вы спасли жизнь моей сестре!.. Не знаю, как вас и благодарить!..

Я указал взглядом на угрюмо остановившихся за ее спиной огромных стражей:

— А вы как… в безопасности?

Она сказала серебряным голоском:

— Да, спасибо, все в порядке! Это сестра приставила ко мне, чтобы охраняли. Все в порядке, правда!

Я удержал на языке готовое сорваться «Если что, только свистните», не мое это дело дворцовые интриги, пусть разбираются сами, учтиво поклонился, а когда прошли мимо, некоторое время смотрел вслед. Почему именуют принцессой, если сестра королеве и должна была унаследовать трон?

Хотя, напомнил себе тут же, это не мое собачье дело. Пусть здесь хоть поудавливают друг друга, мне нужно ломать голову вовсе не над установлением справедливости в этом королевстве.

В комнате пробыл еще около двух часов, пока в дверь не стукнули. Я не успел открыть рот, как вошел Картер.

— Еще не заснул?.. Пойдем, у королевы будет минутка, чтобы поговорить с тобой.

Я поднялся, чувство тревоги спит, Картер ко мне даже вроде бы расположен, судя по ощущениям, я поинтересовался:

— А не слишком велика честь посылать за простолюдином самого начальника охраны дворца?

Он ухмыльнулся.

— Ты не простолюдин, а Улучшатель!

— А это выше или ниже? — спросил я.

— Это вне, — заверил он. — Вне рангов. Я бы сказал, где–то между глердом и высоким глердом. Хотя это дело наших знатоков. Я слышал, тебя называют даже Посланником, а некоторые вообще величают Пророком…

— Только не пророком, — сказал я поспешно, — а то я вам такого напророчу!.. Свою жизнь никак не выстрою, а ваши так и вовсе под откос с веселым свистом…

Он засмеялся, чистый и открытый служака, целиком преданный своему делу охранять дворец и королеву, для него мир прост и ясен: все, кто за королеву, — друзья, кто против — враги, потому я, сыгравший важную роль в пресечении переворота, должен быть под его защитой.

Впереди двери королевского кабинета распахнулись, вышел мужчина в костюме высшего глерда. Фигура так себе, но лицо волевое, сильное, даже жестокое, таким должно быть у полководца, отправляющего на смерть сотни людей, чтобы спасти тысячи. Кафтан темно–бирюзового цвета, принадлежность к высшему кругу знати, золотая нить по воротнику, вроде бы нечто типа высокого воинского ранга, точно не помню…

Он метнул на меня острый взгляд, я ощутил в нем силу, однако он сразу же повернулся и двинулся в сторону лестницы, а я с застучавшим сердцем подошел к двери королевского кабинета.

Похоже, как подсказывает чутье, это новый главнокомандующий, такой пост нельзя долго держать вакантным, дабы не было грызни, королева это понимает, а для каждого из высших чиновников у нее наверняка припасена замена, о чем, понятно, помалкивает во избежание.

— Новый командующий? — спросил я шепотом.

Картер ответил тихо и с одобрением:

— Быстро схватываешь. Герцог Утрехт Нортумберленд. Совсем не придворный, что и хорошо.

Я пытался вспомнить, где слышал это имя, но Картер уже толкнул двери, из кабинета хлынул яркий свет, за время моего отсутствия здесь зажгли все люстры и подсвечники, что понятно, так поступают, когда тревожно и настроение совсем паршивое.

— Ваше величество, — сказал Картер почтительно. — Арестованный доставлен.

Она неодобрительно поморщилась.

— Оставьте свои шуточки, Руперт. А то наш Улучша- тель еще и поверит, он такой… доверчивый.

Руперт весело хмыкнул, закрыл за моей спиной дверь, а я деревянными шагами прошел по золотой дорожке в сторону королевского стола, перед королевой куча бумаг, в руке длинное перо, выглядит усталой, но встретила меня ясным взглядом и величавым жестом указала на кресло слева от стола.

— Садитесь, глерд Юджин.

— Спасибо, ваше величество, — поблагодарил я, — что не вдарили.

Она вскинула брови, посмотрела, как я сел, свободно, не как слуга, но и не как глерд, что каждым движением что–то да демонстрируют, просто сел и все.

— С чего, — спросила она медленно, — так вот… вдруг?

— Вы же королева, — напомнил я. — Все в вашей власти. Особенно сейчас, когда обезглавили оппозицию. Уверен, что с блеском. Быстро и решительно.

Она кивнула, держится все так же, просто железная женщина, взгляд холоден и тверд, признаки усталости замечаю в лице, но не в голосе или в жестах.

— Да, — согласилась она, — контрмеры продумывала давно, так что оставалось только действовать… А вот с вами, глерд Юджин, решила… пока только в общих контурах. Что–то могу, что–то зависит и от вас.

Раньше, отметил я про себя, была на «ты», сейчас уже на «вы», вроде бы ухудшение, но если «ты» не дружественное, а служебное, дескать, слуга, то это «вы» хоть и холоднее, но указывает на статусность…

— Ваше величество, — поинтересовался я, — вы мою судьбу решали еще там?.. В том месте, где мы как бы не побывали?

Она повела глазами по сторонам, никого вблизи, снова обратила на меня взгляд холодных внимательных глаз препаратора.

— Я королева, — напомнила она. — Мне отдыхать некогда. От меня слишком многое зависит.

Я сказал зло, но уже с любопытством:

— И что теперь? Что–то новое?

Она откинулась на спинку кресла, мне показалось, что снова чуть–чуть повела глазами по сторонам.