Трудно сказать с уверенностью, был ли выбор американцев и канадцев осознанным, разве что они хотели порвать с господствующей традицией отсутствия запаха. Во всяком случае, они открыли для себя абсолютно неизвестное чувство, реагируя на призывные сигналы, связывающие сексуальность с некоторой «животностью». Сильный запах, выделяемый духами и вызывающий горячие эротические мысли, вписывается в ольфактивную память, как мадленка Пруста. По крайней мере, такова заманчивая реклама, распространяемая торговцами надеждой. Стоит ли жаловаться или, наоборот, радоваться тому, что, в отличие от англоязычных канадцев, эталоном для которых служит царство природы, американские разработчики рекламы эксплуатируют стереотип самца-француза, полного сладострастных запахов и любовного томления? Создателей аромата «Ma Bête» вдохновляла базовая композиция «Animalis», разработанная во Франции в 1920‐х годах; в нее входили настоящие экстракты цивета, барсучьей струи, мускуса и растения под названием костус. Ее малоприятный запах напоминал запах тела, пота и конюшни. Для получения непревзойденных духов этот продукт надо было комбинировать с другими. Так же обстоят дела с последней версией аромата «Ma Bête», содержащей цветочные ароматы, в том числе жасмина, нероли и пачули. В некотором роде окультуренная, композиция вызывает в памяти миф о соблазнении, во многом поспособствовавший славе французских актеров, например Мориса Шевалье. Создательница духов в одном из интервью поведала, что они выпускают на свободу «нашу животную природу», провоцируя напряжение между Красавицей и Чудовищем. Понятно, что в первом образе автор духов видит женщину: либо клиентка пользуется ими сама, либо уступает перед натиском аромата, который одновременно привлекает и отталкивает ее. Мужчине же отводится роль Чудовища, закованного в латы из феромонов французского Дон Жуана: он превращается в него, нанеся на себя несколько капель духов. «Ты не моешься, я иду к тебе!» — так мог бы звучать женский вариант любовного клича Генриха IV и Наполеона. Ведь по неискоренимому местному предубеждению, галльские петухи отнюдь не злоупотребляют дезодорантами…

Приводит в замешательство невероятная способность капитализма обеспечивать неплохой доход при помощи столь критического морализаторского взгляда на вещи и вместе с тем делать привлекательными, по крайней мере для некоторых миллениалов, одуряющие запахи Пепе-Скунса (Pepé Le Pew). Этот неизменно успешный мультяшный персонаж, впервые появившийся на экранах в 1945 году и в 1949‐м получивший «Оскара», пародирует француза, как его видят из Америки: от Скунса очень плохо пахнет, но он постоянно домогается красоток на улицах весеннего Парижа, пытаясь соблазнить их ироничными шуточками и неподражаемым акцентом. Многие эпизоды фильма показывают навязчивые американские ольфактивные идеи: например, герой пользуется дезодорантом, чтобы вскружить голову очередной красавице, а серия «Красавчик Пепе» (1952), где герой поливает себя одеколоном, может укрепить решимость парфюмеров, работающих с мускусом: что смесь одеколона с собственным запахом скунса в буквальном смысле сводит девицу с ума от любви.

Стоит ли, однако, полагать, что аромат мускуса снова возобладает в условиях глобального мира, которому грозит распад, в котором национализм и популизм оживляют воинственные инстинкты молодежи, прежде живущей в условиях отсутствия запахов? Должна ли неколебимая перспектива огромных прибылей толкать производителей к значительным инвестициям в надежде на возврат того, от чего в прошлом отказались? Для этого пришлось бы убедить многочисленных потенциальных покупателей в способности новых товаров уничтожить страхи, которые возникают от разговоров о закате цивилизации, ускоренного распада социальных связей и глубоких перемен в любовных отношениях. А как с этим обстоят дела в Европе? Во всяком случае, мы можем привести лишь несколько примеров духов, созданных на основе веществ животного происхождения: слава духов «Kouros» и «Parfum de Peau» пришлась на 1980‐е; в 2017 году появились «Mad Madame», «Denis Durand Couture», «Vierge et Toreros».

* * *

Бинарный ольфактивный код — одна из самых простых систем чувственного наблюдения, и все же она играет одну из главнейших ролей в жизни людей, потому что с начала мира помогает отличать жизнь от смерти, опасность от безмятежности, постоянно приспосабливаясь к социальным и культурным переменам. Пока человек не превратится в робота, обоняние останется для него важнейшим ориентиром, будет помогать адаптироваться к страху и удовольствию. Для движения по жизненному пути, на котором сменяют друг друга боль и радость, нос — первейшая необходимость.

Предупреждение по поводу цитат

Названия старинных работ сохранены. Для удобства чтения я тем не менее привел орфографию, пунктуацию и прописные буквы в цитатах к современным нормам, оставив при этом без изменений стиль и взяв в квадратные скобки слова, вышедшие из употребления, когда это представлялось необходимым.

Основные рукописные источники

Национальный архив (AN)

Посмертные описи имущества, выписки из Центрального нотариального архива нотариусов Парижа (римская цифра после ET[332] указывает номер нотариальной конторы, далее идет номер дела).

ET CXXII, 3, 7 mars 1514 (n. st.[333]), Jean Eschars, marchand épicier et apothicaire.

ET XXXIII, 6, 5 mai 1522, Robert Calier, marchand apothicaire.

ET XXXIII, 2, 10 juillet 1528, Geoffroy Cocheu, apothicaire.

ET VIII, 530, 27 avril 1557, Jean Binet, marchand gantier.

ET C, 105, 10 avril 1549 (n. st.), Guillaume Degrain, gantier parfumeur.

ET VIII, 426, 18 septembre 1581, Nicolas Lefebvre, gantier.

ET XXIV, 148, 5 novembre 1613, Dominique Prévost, marchand parfumeur.

ET XXXV, 240, 20 juin 1631, épouse de Pierre Francœur, parfumeur et valet de chambre du roi.

ET VII, 25, 15 juillet 1636, Antoine Godard, marchand gantier parfumeur.

ET XLIX, 304, 12 février 1637, David Nerbert, parfumeur gantier.

ET CXIII, 13, 4 juin 1641, Nicolas Rousselet, gantier parfumeur.

ET XXVI, 85, 5 septembre 1642, Charles Mersenne, marchand parfumeur.

ET XXVI, 85, 19 février 1644, Pierre Berger, maître apothicaire.

ET XXIV, 431, 14 avril 1649, Pierre Courtan, marchand «à la Croix de Lorraine».