Только тогда магнитный замок щелкнул и двери в палату разъехались в сторону. Джис всегда умел найти правильный подход к любому человеку. Не перестаю удивляться.

Эдо встретил нас на пороге, сидя в широком инвалидном кресле из металла и черной кожи. Выглядел парень раза в два бледнее, чем раньше, а круги под его глазами потемнели до такой степени, что создавали с кожей ощутимый контраст. Глубокие серые глаза превратились в две непроницаемые стекляшки. Больничный костюм из футболки и штанов висел на брюнете мешком.

Но я быстро взяла себя в руки. Еще немного, еще чуть-чуть и Эдо поправится. Обязательно поправится. Иначе и быть не может.

- Ты можешь прятаться от полиции, от мафиози и от своих бывших, но только не от соседушек, соседушка, - скрестив руки на груди, заявил ему галограмер.

Еще некоторое время каптейнианин смотрел на нас не мигая. Сначала на Джиса, потом на меня. Затем глаза его закатились и голова медленно откинулась на подголовник. Не человек

- фарфоровая кукла...

- Эдо!!! - завизжала Элена и бросилась в глубину коридора, привлекая внимание врачей.

А мы с Джисом так и замерли, приоткрыв рты. Может, Эдо не хотел открывать нам, потому что чувствовал, что вот-вот. и всё? Опоздали мы. Слишком задержались. Не нужно было заезжать к Хэйзам. Нужно было сразу сюда, а теперь... Он даже ни слова не успел произнести. Так вот сразу. И я ничего не успела сказать.

- Так, - тихо произнес Джис, возвращая меня в реальность. - Думать будем потом. Сейчас нужны быстрые ноги.

В пару шагов оказавшись за креслом, парень подхватил его за ручки, выехал из палаты, справился у Калеба, в какой стороне находится реанимация, и полетел туда. Даже ветер в коридоре поднялся.

- Когда-то у меня был такой же друг. И тоже сосед, - поведал мне отец семейства, как только Джис с Эдо скрылись за углом.

При чем тут друг? При чем тут сосед? Эдо плохо. А что я могу сделать? Ничего не могу. Даже Джис что-то делает, а я - нет. Кто я вообще такая и зачем здесь нужна?

- Как только я его увидел, то сразу понял, что Эдо теперь в полной безопасности, -продолжал Калеб. - И ты не переживай, Зоя. После операции всё наладится. Начнутся учебные будни в «Астрале». Как и у меня когда-то. И у Ёна. И у Елены.

Услышав знакомое имя, я обернулась к каптейнианину, вскинув брови.

- Да-да, я всё думал, кого же ты мне напоминаешь. Но ваш проксимианин навел меня на мысль, которая может быть ближе к правде, чем я думал раньше. Ты - дочь Елены Эйлер, верно?

Медленно кивнула, глядя в сосредоточенное лицо Калеба Хэйза. Что ж за чертовщина творится? Сначала тот мужчина рыжий на Проксиме перед самым отлетом, теперь и отец Эдо. Как один большой розыгрыш. Не до розыгрышей же сейчас!

- Откуда вы знаете мою маму? - спросила я. С хрипотцой, потому что голос меня не слушался. Я всё еще была со своим другом. С тем самым, которого сейчас везли в реанимацию. Хоть бы Джис вернулся поскорее и сказал, что всё хорошо. Я подожду его. Никуда не пойду.

- Мы с твоей мамой и Ёном Маккалоу были соседями по комнате, когда учились в «Астрале». - Одной только фразой Калеб заставил мою челюсть вытянуться чуть ли не до пола. - Елена училась на пилота, я - на инженера, а Ён был нашим навигатором.

- Что-что? Вы ничего не путаете? - нервно усмехнулась я. - Моя мама? Пилот в «Астрале»? Может, вы еще и отца моего знаете?

- Разумеется, знаю. Рид Тойнер.

- Рид... Тойнер? - шепотом переспросила я.

Где же я могла слышать это имя? И почему. почему сердце словно рукой ледяной сдавило? По телевизору? Маловероятно. Я его и не смотрю. Из новостей каких-то? Тоже не особо интересуюсь. Когда учишься с утра до вечера, да об инспекторе Скайнере думаешь, то. стоп. Вот сейчас сердце быстрее заколотилось, и сдавило его крепче.

И потом я вспомнила. Вспомнила, что именно Гурен подозревает Карэта в преступных связях с неким Ридом Тойнером - глизелианским террористом. Значит, мой отец?.. Нет, нет, да быть такого не может. Это невозможно. Чтобы мама и с таким.

«Только с глизелианами не связывайся, - раздалось эхо маминого голоса в моих ушах. -Себе дороже».

Но. как? И почему я узнаю об этом только сейчас?! В такой и без того ответственный момент! Ну почему?! Почему я узнаю обо всем в самую последнюю очередь?! Может, я просто настолько недалекая? Или не заслуживаю доверия? Или к моим нервным клеткам относятся с таким трепетом, что любое шокирующее известие и всё, коньки отброшу?

- Видимо, вы знакомы, - предположил Калеб, наблюдая за моей реакцией на вынесенный приговор. - Но ты ничего при этом не знала? Может, и он не знает. Странно, что Елена ничего ему не сообщила. Да и вообще странно, что она покинула «Астрал», так и не получив диплом. Ни я, ни Ён не знали причины. Должно быть, ее знал Рид. Тебе следует обязательно спросить об этом у матери. Или у него. Хотя, молодежи сейчас не до прошлого их родителей. Им бы со своими проблемами разобраться, верно?

- Верно. - тихо ответила я.

Но информацию эту, насколько бы страшно и больно мне ни было, решила отложить в дальний ящик до той поры, пока операция Эдо не закончится успешно. Сейчас я могла позволить себе думать только о чем-нибудь одном и друг, особенно такой, был для меня в приоритете над разбором собственной жизни.

Прошло уже около трех часов. Именно столько времени мы с Джисом в абсолютном молчании сидели возле операционной на белых железных скамейках. Родителям Эдо пришлось нас покинуть по причине нервного срыва Элены. Матери Эдо находиться возле операционной было противопоказано, поэтому она и Калеб разместились в отдельной палате. Джис обещал сообщить им о результатах, как только. как только эти результаты будут.

Галограмер был на удивление тихим, даже несколько апатичным. Шеркал ногами по полу, скрестив руки. Взгляд его был опущен, на лице застыла маска максимальной сосредоточенности. Будто он сам делал эту операцию. За него мне тоже стало страшно.

Когда спустя еще полчаса из дверей операционной вышел высокий мужчина в белом халате, Джис вскочил со скамьи как ошпаренный. Эмоции на его лице не изменились, но руки сжались в кулаки.

- Как? - спросил парень. - Ну, как там?

У него даже в горле пересохло от волнения. Да, эмпатия Джиса для него самого была медалью о двух сторонах. Потому что всю боль других переживаешь как свою собственную. Как и любую другую эмоцию. С такими темпами для него самого нужно будет готовить отдельную палату.

- Вы его родственники? - уточнил доктор.

- Какая разница? - вскинулся Джис. - Вы ответить-то можете, нет?

- Сядь, пожалуйста... - жалобно протянула я, взяв друга за рукав. Проксимианин сел, с огромной неохотой и всё так же вперившись в мужчину внимательным и раздраженным взглядом.

- Ситуация сложная, - начал хирург. - Обычно подобная операция надолго не затягивается, но у пациента обнаружены и иные поражения мозга. Мы стараемся действовать с осторожностью, а потому.