По мере перечисления хозяйственных достоинств «кузена», глаза у Лето становились все больше и больше, а Моргват, глядя на него, с трудом сохранял серьезность.

— Все, все забрали! Два сундука с платьями, сумку с припасами и лошадь. Я — ладно, мне своих тряпок не жалко, но он и вовсе босиком пришел! Вы взгляните! — Алиссен указала на босые ноги Лето, которые парень тут же поджал под скамейку.

— Лихие люди! — сочувствовала хозяйка, расставляя тарелки, — и охранник не уберег, надо же!

— Он сражался, как одержимый, защищая мою честь, но разбойников было много!

— Ужасти!

— Эта добрая женщина сдаст мне комнату на втором этаже, а вы двое переночуете тут на скамейках, когда все уйдут. На ночь трактир закрывается, это тихое и приличное место, — важно объявила Алиссен, — Моргват, заплати!

— Конечно, госпожа, — согласился архонт, доставая деньги, — но я вас одну не оставлю — буду ночевать под дверью, охраняя вашу честь. С внутренней стороны комнаты.

Алиссен открыла рот, чтобы возмутиться находчивостью архонта и закрыла снова, не желая скандала.

— Ладно, посмотрим. Какое пиво тебе налить?

— Конечно дешевое, госпожа. Другого я не заслужил.

Девушка ушла с хозяйкой заведения.

— М-да… Не счесть сапфиров в харматанской сокровищнице… — неопределенно протянул Моргват, глядя ей вслед.

— Тебя-то что не устроило?! — взвился Лето, — а я работать должен! Очень надо! Заплати за меня, а? Архонт, будь человеком!

— Неа, не заплачу. Мне ее идея понравилась.

— Я не буду пахать!

— Про «пахать» речи не было, Загорелая шея.

— Я не умею все, что она расписала!

— Жрать захочешь — научишься.

— Что за наказание такое!

Лето был безутешен, даже принесенное пиво его не обрадовало.

— Вы довольны? — благодушно спросила вернувшаяся Алиссен, — я была в комнате, она милая, мне пойдет. Там чистенько.

— А мне она понравится? — осведомился Моргват.

— Гораздо меньше, чем эта скамейка!

— Ладно, проверим.

— Хватит уже! Я буду спать одна!

— Да ради Создателя, барышня, спи одна. Только чур, я на кровати.

— Вы оба противные, — сделала Алиссен неутешительный вывод.

— Я молчал, — возразил Лето.

— Зато у тебя рожа кислая.

— Какая есть. Куда мне до мужчины твоей мечты! — съехидничал аквилеец.

— А такой имеется? — поинтересовался Моргват, наполняя тарелку ароматным варевом из горшка, — что тут у нас, баранина?

— Ага, имеется, — презрительно ответил за девушку Лето, — прекрасный, как принц и неуловимый, как мираж.

— Много ты понимаешь, Загорелая шея. Просто я еще его не встретила. Как увижу — сразу узнаю!

Моргват удивился, как в голове такой циничной девицы, как Алис, уживается подобный бред.

— Опиши. Каков он, барышня? — вкрадчиво попросил архонт.

— Ну, допустим, у него нос будет как у тебя, а губы — как у Лето, — вполне серьезно начала Алиссен.

— Ты намекаешь на то, что у меня нос сломанный?! И не смей меня Загорелой шеей обзывать!

— Я ни на что не намекаю, я всегда прямо говорю — твой нос сломанный! А был бы целый, все равно бы лучше не стал. У Моргвата красивый нос, потому, что прямой, а твой обыкновенный, как у всех. Я тебе комплимент сделала, а ты и не заметил: у тебя такой рот, что хочется поцеловаться. И я уверена, не только мне, а всем девушкам, которые на тебя смотрят. Странно, что мы до сих пор не попробовали. Давай, чмокни меня!

Алиссен с готовностью подставила губы. За столом повисло молчание. Моргват и Лето переглянулись — уж очень откровенно их сейчас сравнивали, раскладывая достоинства и недостатки по полочкам.

— Она не серьезно, — сказал аквилеец.

— Нет, пусть продолжает. Какого роста твой красавец?

— Немного выше меня.

— Как я?

— Примерно. И никакой он не «красавец», просто очень интересный мужчина.

— Хорошо. Эх, Загорелая шея, ты не прошел отбор по росту. Зачем такой большой вымахал? С этим понятно. А масть?

— Как вороново крыло.

Моргват нахмурился, представляя себе такое чудо и озабоченно спросил:

— А хвост?

— Хвост?!

Лето ударил ладонью по столу и расхохотался.

— Тебя сделали подруга! Он тебя подначивает, а ты про лошадь рассказываешь и не замечаешь. Архонту пальцы в рот не клади — так свистнет, что оглохнешь. Я пошел работать. Только предупреждаю — работник из меня, как из сугроба грелка.

— Можете ржать, сколько угодно, но этот человек существует, — сухо бросила Алиссен, — возможно, он очень плохой, а может и хороший. Я видела его во сне, но не четко. Не выставляй меня дурой, Моргват. Что я сделала не так? Нас приняли, посочувствовали, а Лето ночует не на улице. Тебя заело, что я купила комнату на твои деньги? Так сними еще одну для себя, жадина! Я все верну завтра, как заработаю.

— Чем заработаешь? — серьезно спросил архонт.

— Этим!

На стол полетела колода карт, перевязанная бечевкой.

— Это же мои! — вскричал Лето, возвращаясь, — ты когда их стащила?! Ах ты мышь!

— Сам мышь! На барже, когда ты куртку на палубу бросил. Лучше бы «спасибо» сказал!

Моргват сгреб карты к себе в карман и жестом остановил возражения аквилейца:

— Отдам, отдам потом! Не время в городе светиться.

Архонт ел настолько медленно, что остался за столом один. Кто он, человек, описанный Алиссен? Плод ее фантазий? Но Коэн обладал даром предвидения, и мог передать девчонке тень своих способностей. Мысли Моргвата приняли иное направление. Архонт из Ферсы прожил меньше ста лет, а ему сколько осталось? Семьдесят, пятьдесят или год? Или меньше? Что, если маятник Моргвата уже сломался и отсчитывает часы со скоростью секунд? Мужчина выпустил из рук кружку и уставился на свои ладони. Ни дрожи, ни старческих пятен. Когда год за годом время забирает твоих ровесников, под защитой магии ты чувствуешь себя заговоренным и почти бессмертным. Но уходят все, архонты — тоже.

* * *

Тесный зал трактира едва освещал огонек пенькового фитиля, плавающего в масле. По стенам прыгала тень Лето, с трудом взваливающего громоздкие скамейки на столы. На кухне звякали, запоздало перемывая посуду. Постоялый двор закрылся на ночь, а немногочисленные гости разбрелись по своим комнатам.

— Ты бы хоть помог, а, Моргват? Я так устал, что ноги отваливаются.

— Спасибо, но мне не хочется.