— Страшно. Не справилась бы. Мне очень повезло, что ты там оказался вовремя.

— А если бы ты там была не одна? Пошла с друзьями? И кто-нибудь из них пострадал? Ты бы это смогла пережить, Досифея? — выговорил он мне.

— Нет, — совсем понурилась я.

Да, меня отчитывали, но я это заслужила.

— Ты не хотела, не думала, не предвидела, я понимаю… — снова тяжело вздохнул дракон. — Но теперь-то ты будешь осторожной?

— Да! — искренне воскликнула я. — Все, больше никаких глупостей, я кля…

Дракон остановил меня, запечатав рот пальцем.

— Тсс, Досифея, не клянись в том, что не сможешь выполнить. Это тоже ответственность. Ты эмоциональная, взрывная, активная, любопытная живая девушка, и этим привлекаешь. Ты не должна меняться. Просто помни об ответственности и что за тебя есть кому переживать.

Дракон наклонился, коснулся губами в легком поцелуе и взмыл в небо.

Я какое-то время стояла и просто смотрела ему вслед. Когда он скрылся из глаз, нехотя побрела в общежитие. Интересно, последняя его фраза, это он о себе? Я правильно понимаю? Или нет?

Не успела я зайти в комнату, в которой меня ждала и не спала куча народа, как влетел магистр Сухариэриел и подозрительно на нас уставился. Я не успела еще ничего сказать накинувшимся на меня с вопросами ребятам. Сухариэриел обвел всех тяжелым взглядом:

— Только что пришло оповещение о тревоге, подняты все маги-стражи — на центральном кладбище зафиксирована вспышка активности тхэров и других духов. Словно взбесились. Вспомнив ваш вчерашний спор на лекции, решил уточнить. Не ваших рук дело?

Все покосились в мою сторону, я тут же быстро ответила:

— Мы к этому не причастны, магистр. Сидели здесь, никуда не отлучались.

— Да, да, да, да, да… — в один голос поддержали меня присутствующие.

Сухариэриел сощурил глаза.

— И поэтому вы все одетые и не спите?

— А вы бы хотели, чтобы мы в такой компании все были раздетыми? — удивилась я.

— Досифея! — с упреком посмотрел на меня магистр. — Почему вы все здесь и не спите?

— День рождения отмечали, — ответила я то, что первым пришло в голову. И только потом подумала, что мое вранье легко проверить, ведь даты дней рождения указаны в деле. — Люси, попаданки, — свалила я все на новую подругу и выразительно на нее посмотрела.

Она поймала мой взгляд и сразу кивнула, подтверждая. А потом посмотрела на магистра и залилась краской смущения. Ох, это проблема, врать ему она не сможет. Если он за нее возьмется, она ему все расскажет, даже пытать не надо. Хорошо еще я успела поймать ее взгляд раньше.

Но магистр бросил быстрый взгляд на попаданку и тут же отвернулся, избегая встречаться с ней взглядом. Ему не нравилось такое слепое обожание.

— Вместе с Вероникой и Глецием? — скептически уточнил магистр. — Давно ли вы стали друзьями?

— Да вот со вчерашнего дня, — врала я напропалую. — После спора и решили помириться. Все-таки из одного города, должны поддерживать друг друга. Правда? — обернулась я к «друзьям».

Те активно закивали, напуганные неясной перспективой отвечать за ночные беспорядки на кладбище, о которых они еще толком и узнать не успели.

— Мы решили, что день рождения Люси — хороший повод зарыть меч войны.

Ой, зря это сказала. Тут же вспомнила про ожившие артефакты воинов. Если магистр узнает, отчего ожили духи, то сразу все поймет.

— А отчего у вас туфли мокрые, Досифея Мибалмарр? — подозрительно спросил Сухариэриел.

— Роса, магистр, — призналась я. — Хотела Люсе букет цветов нарвать, у них принято дарить по праздникам.

— И? Где цветы? — уточнил магистр.

— Вот. — Мегакрут из-за спины вытащил букет белых милолавиц семейства хризантемовых. — Фея была так добра, что дала их мне, чтобы я вручил Люсе.

И он при всех вручил смутившейся под взглядом магистра Люсе букет, в который она зарылась пылающим лицом.

— Хорошо. А теперь расходитесь спать. До занятий осталось несколько часов. С днем рождения, — холодно кивнул Люсе сухарь-эльф и покинул комнату.

Мы вздохнули с облегчением. И только я было открыла рот, как магистр снова заглянул:

— Я что-то непонятное сказал? Расходимся. Я жду.

Народ поник и побрел на выход, бросая в мою сторону выразительные взгляды. Всем не терпелось узнать, что же произошло. Но под строгим взглядом магистра мои сокурсники покинули комнату, оставив нас втроем.

— Спать! — категорично приказал магистр. — Накладываю печать безмолвия до часа подъема.

Он закрыл дверь, а мы, возмущенно проводив его взглядом, переглянулись, открыли рот и… не смогли сказать ни слова! Вот ведь… эльф недоделанный, ругнулась я. Меня распирало желание поделиться, а девчонки смотрели на меня с мучившим их любопытством и азартом.

Люся погрозила двери кулаком и показала жестом, чтобы я попробовала написать. Я взяла самописное перо и бумагу. Начала чиркать, подумав, что мой рассказ затянется надолго, но перо вывело: «Это я тоже предусмотрел. Ничего не напишется. А то, что напишется, прочитаю я. Спать!»

У-у… хорошо хоть мысли читать не умеет. А то сейчас бы такое о себе узнал! Я показала девчонкам записку, Алеора нахмурилась, а Люся хихикнула и показала большой палец, в одобрении поднятый вверх. Вот влюбленная дурочка! Я злилась и показала подругам жестами, мол, расходимся. Мы побрели по кроватям. Я лежала и вспоминала свое ночное приключение. И главным в нем почему-то оказался восторг от встречи с драконом. Я не заметила, как заснула с улыбкой на губах.

— Фейка, Фейка, просыпайся скорее, — теребили меня в четыре руки соседки по комнате, сидя на моей кровати. — Прозвенел подъем. Сейчас народ набежит, а мы хотим узнать все первыми.

Но узнать первыми у них не получилось. Пока я терла глаза, не в силах их разлепить, и улыбалась идиотской улыбкой после какого-то приятного сновидения, тут же забытого из-за резкой побудки, в дверь комнаты забарабанили с требованием сейчас же открыть.

Алеора подошла, выглянула за дверь и цыкнула на кого-то:

— Ждите! Мы еще не оделись.

Затем обратилась к нам:

— Там уже толпа. Быстро умываемся и одеваемся.

Пришлось поторопиться. Потому что за дверью оказался не только Янтар, призывавший впустить его, но уже и мой брат рвал и метал. И когда только успел прознать?

— Поторопимся, — забеспокоилась Алеора. — А то такой шум устроят, что вся академия сбежится.

Когда наконец всех впустили, народу набилось в комнату столько, что стало тесно. Все одновременно накинулись на меня с вопросами, а потом с шиканьем друг на друга.