пахло чем-то цветочным, она надела свой васильковый плащ, небрежно перехваченный широким поясом, но сегодня добавила к привычному ансамблю кожаную сумочку и легкий воздушный платок на шею. По легенде они с Камышевым готовились к свадьбе, однако постоянно наталкивались на всяческие препоны. То запись в ЗАГСе заканчивалась, то кто-то из них терял документы, то черные кошки мерещились… Последнее Валерий уже добавил от себя, решив использовать странную андроповскую особенность для создания образа суеверной парочки.

В холле ДК было многолюдно. После летних каникул возобновились занятия в кружках и секциях, туда-сюда сновали подростки в костюмах для бальных танцев, пробежал длинноволосый парень с гитарой. А рядом с одним из кабинетов были поставлены лавки, на которых сидело человек пятнадцать, не меньше. Еще примерно столько же, может, чуть меньше, стояло вдоль стены, и у Валерия внутри все упало. Похоже, они с экспертом Терентьевой застряли на весь оставшийся день — даже если этот Чопра принимает быстро, очередь все равно довольно большая.

— Вы тоже к магистру? — к ним подскочила веснушчатая растрепанная женщина возрастом заметно за сорок, но отчаянно молодящаяся легкомысленными косичками. — Тогда за мной будете!

Камышев с Верой синхронно кивнули и аккуратно притулились у стены там, где было посвободней. Валерий, внешне изображая взволнованного жениха, внутри, тем не менее, был собран и внимательно оглядывал посетителей, вслушиваясь в разговоры.

Публика, собравшаяся у кабинета «магистра Чопры», была самая разнообразная. Почтенные бабульки, явно проживающие за городом или в частном секторе, студенты, конторские служащие в пиджачках, понурившиеся женщины, забывшие о своей красоте. Вряд ли они пошли к экстрасенсу от хорошей жизни, понял Камышев. Наверняка это те, кому не повезло с мужьями, кто воспитывает детей в одиночку. И этот тип, называющий себя потомственным экстрасенсом, вытягивает из разуверившихся в любви женщин честно заработанные рубли, которые те потом станут жестко экономить, чтобы купить хотя бы что-нибудь своим малышам.

Разуверившиеся в любви… Валерия неожиданно обдало холодом после этих слов, и он вспомнил Вику. Почему они все-таки тогда разошлись? Неужели нельзя было совместить семью с работой, как это делали его коллеги-следаки? Или он, Камышев, и вправду такой черствый сухарь, которому не нужно ничего кроме его любимой работы?

— А вы ребеночка ждете? — размышления следователя прервала женщина с косичками, которой явно не хватало общения, и она нашла в лице Веры свободные уши.

— Нет, — покачала головой девушка. — Мы вот с женихом никак до ЗАГСа дойти не можем, все что-то мешает…

— Магистр Чопра поможет! — проникновенно сообщила их соседка по очереди. — Он, говорят, и не такие проблемы решает… Я слышала, он одной паре помог бездетность преодолеть. Я почему у вас про ребеночка и спросила…

Поняв, что ничего интересного он не услышит, Валерий переключился на остальных страждущих. В основном все дожидались своей очереди в молчании, но были и те, кто делился с окружающими своими горестями и радостями. В основном, увы, как услышал Камышев, именно горестями.

— Мужа все никак по работе не повышают. А он ведь и каждый новый год на дежурство сам вызывается, и в командировки первее всех просится…

— Невестка у нас с дурным глазом, сын как не свой стал…

— После Чернобыля никак детей завести не можем, у мужа бесплодие от радиации…

— Из Афгана вернулся и почти каждую ночь в атаку ходит… Жалко дядю, вот мы и думаем, как помочь…

— Жена холодно относиться стала…

— Я вот все думаю, а может, мой Митя жив… Никого же так и не нашли мертвыми.

Среди бурного потока словесных жалоб следователь на автомате выловил знакомое имя и факты, с высокой долей вероятности относящиеся к преступлениям банды на черной «Волге». Митя Ерохин — пропавший мальчик из первой школы. Мертвыми так никого и не нашли… Все сошлось, и Камышев внимательно стал прислушиваться к разговору еще довольно молодой, но уже поседевшей женщины со своей соседкой.

— Прямо от школы его увезли, и никто помешать не смог, — говорила она. — И у милиции нашей кишка тонка… Может, хоть этот магистр поможет найти. Я слышала, в Москве экстрасенсы уже убийц ловить помогают. А у нас все еще как при Брежневе работают.

— Ну, при Брежневе-то порядок был, — возразила ее собеседница. — И экстрасенсы эти не нужны были, милиция сама справлялась. Тут в другом дело…

Валерию было обидно слышать такие слова, но подспудно он понимал убитую горем женщину, которая скорее всего была матерью пропавшего мальчика. Он стиснул зубы и мысленно пообещал сам себе, что раскроет дело. Обязательно раскроет, чтобы преступники понесли суровое наказание, а загубленные ими жизни были отомщены. Пока в следователе закипала праведная ярость, женщина с косичками, будто клещ вцепившаяся в Веру, все же привлекла к себе его внимание.

— Куда они пропали, так никто и не выяснил, — оживленно жестикулируя, рассказывала она девушке. — Но я на них зла не держу. Все-таки тогда еще шла война… А в детском доме меня хорошо приняли и воспитали. Он и сейчас, кстати, работает.

— Следующий! — раздался из глубины кабинета рокочущий бархатный голос, когда дверь распахнулась, и оттуда вышел сияющий вихрастый парень.

— Ой, магистр освободился, я пойду! — забеспокоилась женщина. — Верочка, вы мне наберите потом, я вам все расскажу, что знаю!

Валерий проводил ее удивленным взглядом, а потом посмотрел на Веру.

Глава 36. То, что скрыто

— О чем она вам расскажет? — уточнил Камышев у своей напарницы. — Ей что-то известно про местный детский дом?

— Потише, Валерий, — зашептала Вера на ухо следователю, вновь обдав его цветочным ароматом. — Эту женщину зовут Регина, она воспитывалась в андроповском детском доме… В то время еще любгородском. Она что-то несла про геопатогенные разломы и прочие паранормальные вещи, дама явно повернута на мистике, но рассказала, что при ней из детдома пропадали воспитанники и даже персонал. А это сороковые-пятидесятые годы. Надо будет потом ее внимательно выслушать.

— Ясно, — кивнул Камышев, испытывая знакомое ощущение нехорошего предчувствия.

В памяти снова невольно всплыли странные истории о местном сиротском приюте. Пожары, исчезновения людей, мрачные легенды и, как здесь говорят, дурная слава — все это пахло чем-то необъяснимым и потому пугающим. Но Валерий был твердо уверен: все, что происходит в этом городе, должно иметь рациональное объяснение.

За размышлениями прошло минут двадцать, и в приоткрывшуюся дверь выскользнула Регина, что-то напевающая себе под нос тонким подвывающим голоском. С улыбкой кивнув Вере, она прошмыгнула к выходу из ДК и пропала из виду.

— Следующий! — пророкотал бархатный голос.

— Идемте скорей, — эксперт Терентьева уверенно подхватила следователя под локоть и буквально впихнула его в