Кто бы на ней ни ездил, он был либо виртуозом, либо везунчиком. А то и все вместе — так открыто и нагло уходить от милиции! И ладно бы это были лихие грабители, от которых ущерб только материальный. Но речь-то шла о жестоких убийцах, которые отправили на тот свет уже больше десятка человек. И неизвестно еще, сколько невинных душ заберут бандиты на «двадцать первой», если не поймать их в ближайшее время.

Дело грозило перерасти во всесоюзный скандал, где крайними окажутся и милиция, и КГБ, и местные власти. А потому каждый со своей стороны старался изо всех сил и с минимумом проволочек — так, следственная группа получала ответы на свои запросы в самые короткие сроки. И сейчас, например, перед Валерием на столе лежали документы по незнакомцу из города Мэр и панночке.

С первым все было довольно предсказуемо — ни в одном из районов, даже ближайших к Андроповскому, милиция не зафиксировала появления незнакомца с такими приметами. А города Мэр, как и ожидалось, не существовало в реальности. Причем не только в Союзе, но и, как выяснил капитан Волков, в сопредельных государствах.

С панночкой же оказалось интереснее. Документы Елены Никифоровой, как ее звали, официально были утеряны и восстановлены в Кашинском районе. Но в местном ЗАГСе при этом о ней не было ни единой записи, и загадочная девушка словно бы появилась из небытия. Самым логичным объяснением Камышеву представлялось то, что в Рыбникове она жила и работала по фиктивным документам, а ее истинное имя было другим. И вот тут уже подключился Волков, который отправил запрос в столицу — не исключено, что псевдо-Никифорова давно занималась темными делами в других местах огромного Союза.

Отложив папку с пометкой «Панночка», Валерий приступил к следующей. Украдкой поглядев на такого же зарывшегося в бумагах Эдика, он разложил перед собой пачку листов с гербом и подписью начальника УВД Калининского облисполкома. Это были характеристики андроповских милиционеров — майора Величука, лейтенанта Апшилавы и обоих его оперативников. Камышев чувствовал себя не в своей тарелке — копать под товарищей ему пока что не приходилось. Но он все же понимал, что такой запрос было сделать необходимо.

Чтение заняло у него около часа, после чего калининский следователь закрыл пресловутую папку с заметным облегчением. Характеристики местных коллег были безупречными, и это его искренне радовало. Камышев понимал, что порой документы могут расходиться с реальностью, но какие-то серьезные прегрешения обязательно были бы учтены. А так он мог спокойно положиться на тех же Эдика, Пашку и Ваську.

— Парни, у нас тут дело очередное наклевывается, — в кабинет как раз заглянул Спицын.

— Василий, ты издеваешься? — на лице Апшилавы, оторвавшегося от бумаг, отразился весь спектр эмоций от удивления до раздражения.

— Вообще ни разу, товарищ лейтенант, — опер энергично помотал головой. — Я сейчас мимо дежурки проходил, там какая-то женщина заявление пишет.

— Надеюсь, «Волга» здесь никак не замешана? — осторожно предположил Камышев.

— Кажется, нет, — Васька запрыгнул на подоконник. — Но дело все равно темное…

Оба следователя посмотрели на Спицына со смесью любопытства и тревожного подозрения. Тот набрал в легкие воздуха и выдал.

— Женщина пишет заявление на бывшего мужа, что он на нее проклятье безбрачия и бездетности повесил.

Секунду в кабинете Апшилавы повисла тишина, а потом помещение ходуном заходило от громкого хохота. Отсмеявшись, Эдик откинулся на скрипнувшем стуле и весело посмотрел на опера.

— Вася, спасибо тебе, конечно, что насмешил… Но нам сейчас точно не до городских сумасшедших. Дежурный заявление это, конечно, примет, однако заниматься им точно никто не будет. Ты ведь это понимаешь?

— А вот это самое интересное, — коварно улыбнулся Спицын. — Этим бредом почему-то заинтересовался наш чекист. Он и потребовал сейчас от Григорьича, чтобы дело взял кто-то из нас.

Камышеву невольно пришла в голову мысль, что капитан Волков заработался. Сначала клетка с кошкой, теперь вот это…

— Лейтенант Апшилава! — едва зазвонил телефон, Эдик ответил сразу же. — Так точно. Валер, тебя.

— Слушаю, — Камышев принял от коллеги гладкую пластиковую трубку.

— Валерий Сергеевич, — в динамике раздался голос Волкова, и следователь понял, что эту странную тетку хотят повесить на него. — Вам на сегодня персональное задание. Берите Веру и езжайте в ДК «Тракторист», местные водители в курсе.

— Есть, товарищ капитан, — тут же ответил следователь, теряясь в догадках. — А что требуется сделать?

— В Андроповске, похоже, мошенник завелся, — услышав это, Камышев выдохнул. Кажется, пронесло, и проклятьями будет заниматься кто-то другой. — Объявил себя экстрасенсом, честно заработанное из советских граждан тянет. Но все при этом пока довольны были, жалобы не писали. А сегодня женщина обратилась, и вроде как можно этого шарлатана прищучить, вот только ее заявление к делу не пришьешь…

Валерий сразу же догадался, о какой именно потерпевшей идет речь, и понял, что рано обрадовался. Распутывать это дело придется все-таки ему. Но также калининский следователь почувствовал неловкость — он начал было плохо думать про Волкова, а тот, как выяснилось, среди мистической шелухи мошенника углядел.

Логично, подумал Камышев, что о проклятии женщине этот самый экстрасенс и сказал. Но жалуется она при этом не на него, а на бывшего мужа. А так как статьи за колдовство в советском уголовном кодексе нет, придется ему, Камышеву, в компании с Верой ловить экстрасенса с поличным.

Получив инструкции от Волкова, следователь в двух словах пересказал Эдику с Васькой суть разговора и пошел к выходу под оживленное обсуждение коллег. Больше всего недоволен был курчавый сыщик, который возмущался, что столичный чекист разбрасывается кадрами на столь малозначительные дела.

Когда они с экспертом Терентьевой уже тряслись по андроповским дорогам на «шестерке» Матвеича, Валерий подумал, что во времена отца такого бы точно не могло быть. Этому экстрасенсу даже площадки не дали бы, тем более в доме культуры. А сразу пришли бы и предложили пройти куда следует. Но сейчас в самом разгаре перестройка, гласность, предпринимательская деятельность разрешена, да и на экстрасенсорику уже смотрят сквозь пальцы.

Машина остановилась рядом с типовым ДК — портик с рядом колонн, подпирающих треугольный фронтон, два боковых крыла и афишные тумбы на тротуаре перед входом. На одной из них, перед которой умывалась черная кошка, красовался яркий плакат со смуглым темноволосым мужчиной, тянущим к зрителю растопыренную пятерню.

«Потомственный экстрасенс и специалист по тонким материям Чопра, — гласила ярко-красная надпись. — Индивидуальные консультации и групповые занятия».

Валерий открыл перед Верой дверь, пропустил ее внутрь, прошел сам. От девушки все так же приятно