«…»

Попаданец смотрел на воду мечтательно. Ему бы сейчас так хотелось утопиться и забыть обо всём этом, как о страшном сне… Рай? Ад? Неважно. Уснуть — раз и навсегда, пожалуй это сейчас и было мечтой Сергея…

«…»

Но за ним стоял бремя перерождения, любовь к Сьюзи, Фильке, Дыону, Максу, Зету, Бернадет, Конраду — в общем-то, ко всем. И с ними надо было что-то делать… Самое грустное состояло в том, что даже сделай он кого-нибудь счастливым — в следующем мире этот человек может быть раздавлен, покинут или попросту мёртв.

«В прочем, сейчас не время рассуждать о бренности мироздания и моей непременно тяжелейшей участи. Мне надо делать всё возможное, а там уже посмотрим…»

Юноша соскочил с камня и, засунув руки в карманы чёрных панталон, поплёл в сторону монастыря.

* * *

[Макс: Мистер Просперите?]

[Сергей: Давно не виделись, Макс. Как у тебя дела?]

[Макс: У меня-то всё нормально, а что с тобой такое? Ты сегодня вообще спал?]

[Сергей: Конечно, такое мероприятие, как сон, я пропустить не могу.]

Несмотря на свои слова, Сергей, стоящий на кирпичном тротуаре Первого Кольца, выглядел почти, как Кацо, — под его глазами образовались увесистые тёмные мешки, глаза были слегка красноватыми, а движения были лишены всякой резкости и энергичности.

[Макс: Ты уверен?]

Попаданец не мог рассказать рыцарю в серебряных латах, что всю ночь он думал над своими дальнейшими планами, предпринимал попытки мозгового штурма и размышлял над всеми возможными вариантами событий.

Он просто не мог рассказать Максу, зачем он сюда пришёл.

[Сергей: У меня всё отлично, Макс.]

[Макс: Зачем тогда пришёл?]

[Сергей: Я хотел бы пообщаться с вашим казначеем по поводу легализации нашего монастыря. Видишь ли, я к тебе не только поговорить шастаю.]

[Макс: Казначей? Ты уверен? Он далеко не самый сговорчивый человек, не думаю, что он решится на что-нибудь подобное.]

[Сергей: Мне главное встретиться с ним, Макс… Ну так что? Поможешь старому другу?]

[Макс: Помочь-то помогу, только вот… Ах, ладно, раз ты так хочешь…]

[Сергей: Не волнуйся, поговорю с ним и пойдём — выпьем.]

[Макс: У меня смена до полуночи.]

[Сергей: Ну, значит к полуночи и приду — ты только пыл сохраняй, пока меня не будет.]

[Макс: Обязательно… Так, возьми-ка вот эту бумажку.]

[Сергей: Пропускной?]

[Макс: Ну да, так тебя стража не будет останавливать.]

[Сергей: …]

[Макс: …]

[Сергей: А почему ты раньше мне её не давал?]

[Макс: Так она именная, как я её тебе надолго отдам?]

[Сергей: Ну, ты же сейчас типо глава стражи, разве тебя остановят?]

[Макс: Я тебе больше скажу — если они меня не остановят, то я их за это и накажу… Сохранность жизни принцессы превыше всего.]

[Сергей: Но при этом мне ты вот так вот просто её теперь доверяешь…]

[Макс: Хе-хе… Я думаю, вред принцессе — это последнее, что ты можешь сделать.]

[Сергей: Что ж… Спасибо за… Похвалу?]

[Макс: Эхх… Держи, короче… Совсем с тобой не могу, что ни слово — то два в ответ.]

[Сергей: Мастерство переговоров, дружище.]

[Макс: Только не используй этот приём на казначея — он такое не любит.]

[Сергей: Понял — загашу его тогда харизмой.]

[Макс: Эххх…Удачи.]

[Сергей: Не забудь — увидимся вечером.]

* * *

[Стражник: Пропуск?… Покажи-ка… Да, и правда…]

[Сергей: Мне не зачем вам врать…]

Перед попаданцем стоял всё тот же усатый мужчина с унылым взглядом и щетинистым подбородком. Он глядел на юношу не без толики сомнения и даже некого удивления, приправленного восхищением. Либо Сергей убил Макса, что в принципе невозможно, либо завоевал его доверие — и то и то было довольно достойным и тяжёлым поступком в глазах стражника, прекрасно знающего своего командира.

[Стражник: Ладно, проходи, — только никаких глупостей.]

[Сергей: Не волнуйтесь, и это… Вы не подскажите, где во дворце я могу найти казначея, — именно к нему я, собственно, и явился.]

[Стражник: Пройдите по коридору направо и после большого прохода на кухню поднимитесь по лестнице и идите влево до упора — казначей сидит за большой жёлтой дверью, там ещё символ Вигирфалей выгравирован, так что не спутаете.]

[Сергей: Благодарю.]

[Стражник: Только надо проверить вас на ору… А, у вас же только лопата… Ну, не думаю, что вы сможете ей кого-то поранить, проходите.]

[Сергей: Уверяю вас, ничего такого не произойдёт.]

Юноша, одетый в чёрную монашескую рясу, исполосованную лиловыми оттенками, прошёл внутрь, оставив слегка озадаченного стражника позади. Перед ним вздымалось огромное здание, внутри которого таилось решение всех его проблем.

Стоит всё-таки постараться поконкретнее описать замок, хоть в этом, по сути-то, и нету никакой нужды. В целом, дворец делится на четыре яруса: центральный — самый широкий, в нём располагается самые важные для публики места, по типу столовых, тронных залов, оружейных, спален, трофейных, кабинетов и т. д., по бокам же стоят два корпуса потоньше центрального, но гораздо выше. В них располагаются всякие кладовые, уборные, ванные и прочие, полезные для хозяйства, комнаты, включая помещения для челяди. Позади же возвышается самое высокое и самое тонкое сооружение, являющееся одновременно и дозорной башней, и неким апофеозом величия династии и банальной сокровищницей, если говорить о её самых нижних ярусах. Правда, несмотря на такое изобилие корпусов, комнаток тут не так уж много, да и то — большинство из них толком и не обделаны, в основном из-за того, что сам замок не такой уж и старый.

Зато снаружи дворец выглядит крайне эпатажно и грациозно, редкие окошки появляются вдоль заметных выступов, тянущихся линиями вдоль башен, все переходы будто обвиваются вокруг друг друга кирпичными змеями, ну и, естественно, всё выполнено в свойственной для Йефенделла палитре: жёлтый и лиловый.

Сейчас юноша находился на первом этаже центрального корпуса — коридоры, обставленные редкими вазами и гобеленами тянулись вправо и влево, а на потолке гордо возвышались люстры. Сергей понятия не имел, по какому принципу они горели — в них не было свечей — скорее какие-то камни или даже… Орехи? В любом случае, сейчас это не имело абсолютно никакого смысла для попаданца, так что он просто двинулся в указанную ему доселе сторону.

«…»

Наконец, он поднялся по лестнице и дошёл до нужной двери. Она и правда была жёлтого цвета, причём нарочно — на дереве были видны небольшие катышки и неровности, оставшиеся от капель засохшей краски. Сверху был выгравирована не такой уж и сложный символ, чем-то похожий на египетский крест Анубиса, скрещённый со звездой Давида.

Однако юношу