— На мой день рождения.

Лучше ей не знать, что я потратил сегодня час на то, чтобы выбрать для нее подарок. Купил, а затем выбросил в мусорное ведро. Я ведь не из тех придурков, что плетут романтические бредни, делают комплименты и носятся с подарками. Такое не для меня.

Мариане нужен кто-то другой. Кто-то, кто умеет чувствовать по-настоящему. У меня же эта функция уже давно вышла из строя. Не без ее участия, кстати.

— Точно. — Киваю я. — Твой день рождения. Поздравляю еще раз. — И подумав, добавляю: — Всех благ.

— Кай, ну, зачем ты так? — Мариана опускается на край моей кровати. Она ни на секунду не отводит взгляда от моего лица. — Что случилось? Почему ты опять такой? Мы вроде нормально поговорили сегодня, и я думала, ты придешь.

Ее близость заставляет меня держать оборону. Я сажусь и отодвигаюсь от нее.

— И что я там забыл? С твоими друзьями пообщаться? — Я невольно повышаю голос, заставляя ее съеживаться. Вижу, что причиняю ей боль, но ничего не могу с собой поделать. — О чем мне с ними разговаривать?

— Ты мог разговаривать там со мной. — Почти шепчет она.

И шмыгает носом. Чем больше слез собирается в уголках ее глаз, тем сильнее нарастает во мне раздражение.

— А зачем тебе Я?

— Но я же тебя пригласила… — Девушка прикусывает губы. — Я хотела, чтобы ты пришел!

Она смотрит на меня и будто не верит моим словам.

— Брось, детка. — Усмехаюсь я, качая головой. — Ты ведь уже взрослая. Тебе исполнилось восемнадцать. — Я протягиваю руку и беру ее за подбородок. Поворачиваю ее хорошенькое личико в одну сторону, затем в другую, наслаждаясь видом и ее покорностью. — Теперь тебе можно все: пить, трахаться, распоряжаться своим телом, как вздумается. Ты могла бы потерять свою драгоценную девственность с любым из недоумков, которые пришли на вечеринку. Тебе не стоило ждать для этого именно меня.

Грубо обводя пальцем контур ее дрожащих губ, я безумно улыбаюсь.

— Я не такая. — Хнычет Мариана, глотая слезы. — Я не хочу…

— Или ты что?.. — Хмурюсь я, оглядывая ее с интересом. — Думаешь, что ты лучше них? Лучше всех твоих подруг? Думаешь, твое тело священно, или типа того?

— Я не шлюха, если ты об этом! — Она резко дергает головой, высвобождаясь.

— Чистота — всего лишь шелуха, Мариана. Под невинностью всегда скрывается порочность. — Шепчу я, наклоняясь к ее лицу. — Хорошие девочки не терпят издевательств и не обнажаются для того, чтобы соблазнить мужчину. Хороших девочек вообще не бывает, Мариана. Бывает просто не тот мужчина. Кстати. Почему ты не предложила себя Лернеру, сестренка? Считаешь, что я подхожу тебе больше?

Девушка зажмуривается. А когда открывает глаза, слезы будто срываются с цепи — начинают течь из ее глаз буквально ручьями.

— Я не верю тебе. — Всхлипывает она. — Я не хочу слушать дерьмо, которые ты выдумываешь для того, чтобы меня оттолкнуть! — Мариана вскакивает с кровати, стряхивает слезы с лица и уставляется на меня. — Хватит притворяться! Ты нужен мне! А я тебе, Кай! Хватит делать вид, будто я ничего не значу для тебя!

— Мне жаль тебя разочаровывать, — улыбаюсь я, — но…

Она не дает мне договорить:

— Да, я хотела, чтобы ты пришел. — Мариана тяжело дышит, подбирая слова. Ее лицо наливается румянцем. — Потому что я хочу тебя. Только тебя. И ты прав: теперь я могу распоряжаться своим телом — пить, трахаться, и все то, что ты перечислил. Но я хочу делать это с тобой. Только с тобой. Больше ни с кем.

Мне кажется, будто у меня легкие горят. Я начинаю задыхаться. У меня уходит полминуты для того, чтобы прийти в себя и ответить:

— Тогда раздевайся, девочка. — Улыбнувшись, я проглатываю подступившую к горлу желчь.

И встаю. Делаю шаг, приближаясь к ней.

— Я не хочу быть просто твоей очередной девочкой. — Мариана облизывает губы и выставляет перед собой ладонь.

Как будто это способно мне помешать.

— Ты будешь особенной. — Произношу я томно. — Обещаю.

Она неуклюже отступает назад, но я уже рядом — подхватываю за талию и притягиваю к себе.

— И я хочу, чтобы ты был только моим. — Сбивчиво лепечет сводная сестра. — И никак иначе.

Резким движением я распахиваю полы ее плаща. В следующую секунду сдираю его с ее плеч и швыряю на пол.

— Хочешь спать со мной, занимайся сексом с другими. — Шепчу я на ухо Мариане, жадно целуя губами ее шею. — Никаких привязанностей, дорогая. Это мое железное правило.

— Мне это не подходит. — Постанывает она, подаваясь навстречу. — Кай…

Ее дыхание становится неровным.

— Тебе не хватит сил на войну со мной. — Говорю я.

И целую ее в губы. Отчаянно, жарко.

— Я не хочу воевать. — Пытаясь вырваться, бормочет сводная сестра. — Хочу любить тебя, Кай.

«Не смей так говорить. Не смей».

Мои руки больно впиваются в ее тонкие плечи, скользят вверх, путаются в волосах, сжимают их у корней до боли, заставляя девчонку почти скулить от боли.

— Ты же понимаешь, — хрипло вздыхаю я, — что я не в силах дать тебе того же взамен?

— Почему? — Спрашивает она одними губами, почти беззвучно. И набирает воздуха в легкие. — Почему ты не пришел сегодня?

Мое сердце почти останавливается. Я всегда теряюсь, когда она смотрит на меня вот так — с дикой щенячьей преданностью в глазах, с обожанием, с болью, с лютой ненавистью. Смотрит так, будто знает все мои мысли, будто видит меня насквозь.

— Потому что мне плохо с тобой! — Выдаю я с какой-то оглушающей безнадежностью в голосе. Стискиваю зубы и делаю глубокий вдох. — Клинит меня!

Не знаю, как иначе описать эти чувства. Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с Марианой, каждая клеточка моего тела буквально взрывается от боли и напряжения.

— Чего ты боишься? — Спрашивает она, прильнув ко мне, обхватив руками мою шею и заставив посмотреть ей в глаза.

У меня во рту пересыхает. Пульс громыхает в ушах.

— Что ты сделаешь со мной то же, что и мой отец. — Признаюсь я, судорожно вздыхая. — Заставишь поверить, что все всерьез, а потом уйдешь. И не вспомнишь. — Больше у меня не получается дышать. Я пытаюсь сделать вдох, но моя грудь лишь содрогается от бесполезных попыток. Голос сипнет. — Что бы ты ни говорила, я знаю, все эти слова — яд. Они отравляют меня, делают слабым. — Поморщившись, я отхожу от нее на шаг назад. А когда Мариана делает попытку приблизиться, хватаю ее за запястье. — Интересно, твоя мать была такой же? Поэтому Харри бросил семью? Поэтому он нас ненавидел? Это она заставила его забыть?

На этот раз она реагирует по-другому. Я так до конца и не понимаю как именно. Девушка смотрит с вызовом, затем кивает и, молча, выходит из комнаты.