Как я оказалась дома?

Сажусь и заглядываю под одеяло. На мне футболка. Слава богу, хоть нижнее белье на месте. Не припомню, чтобы занималась вчера ночью с Каем… чем-то, что стыдно было бы вспомнить…

— Еще только половина седьмого. — Говорит сводный брат, когда я, приняв душ, спускаюсь в столовую. Он сидит за столом, перед ним кружка с кофе. — Ты могла поспать хотя бы до девяти.

— Тогда я не успела бы к первой паре. — Отвечаю я тихо.

Наливаю себе кофе и сажусь напротив него. Кай не выглядит помятым, но в его лице достаточно бледности, чтобы можно было считать его измотанным.

— Это ты привез меня домой? — Хрипло спрашиваю я.

И плотно обхватываю дрожащими пальцами кружку.

— Ты была пьяна. Кто-то должен был позаботиться о тебе. — Говорит он.

На его лице не дергается ни один мускул. Видно, что парень пытается сдерживать свои эмоции.

— Спасибо. — Смущенно благодарю я.

Делаю глоток, и обжигающая горечь царапает одеревеневший язык.

— Лучше попей водички. — Советует Кай с легкой усмешкой. — Поможет прийти в себя.

— Я же почти не пила вчера… — Вспоминаю я.

— Тебе хватило двух бокалов. — Выразительно двигает бровями парень.

Я смотрю в его лицо, не отрываясь. Без маски ненависти оно кажется мне привлекательным и каким-то даже родным.

— А… — Мне приходится прочистить горло, чтобы продолжить. — А кто меня переодел?

Сердце разгоняется от мысли о том, что руки Кая касались моего тела этой ночью.

— Ты сама. — С неожиданной улыбкой говорит он. — Я поднял тебя в комнату и положил на кровать, далее ты пробормотала что-то про порядок и про то, что нужно разложить вещи по местам, чтобы они не помялись. Тогда я вышел, и, очевидно, ты сняла с себя одежду.

— Боже… — Я стыдливо опускаю взгляд.

— Ничего. Со всеми когда-то происходит впервые. — Успокаивает Кай.

Я поднимаю на него глаза. В его взгляде застывает мучительная недосказанность.

— Так как ты оказался в том клубе?

— Мы заехали туда с парнями из команды.

— Так вот где ты проводишь ночи. — Грусть в моем голосе нечаянно выдает меня.

Сильные пальцы Кая крепче сжимаются на массивной кружке.

— И да, и нет. — Он склоняет голову набок, рассматривая меня. — Я бываю в этом клубе четыре ночи в неделю. Потому что работаю там вышибалой.

— О… тогда понятно. — Я беру паузу, чтобы обдумать это. — Логично, хотя и неразумно. Жаль, что тебе приходится работать.

— Ты жалеешь меня? — Черты его лица внезапно заостряются.

Я закусываю губу.

— Ты не так понял. Мне жаль, что тебе приходится совмещать работу, спорт и учебу. — Поясняю я. — Это тяжело. И ты не высыпаешься.

Кай закрывает глаза и вздыхает.

— А, ты об этом.

Киваю.

— Нам не обязательно ссориться всякий раз, когда мы видим друг друга, Кай. — Говорю я, облизнув губы. — И не нужно принимать мои слова в штыки. Поверь, я тебе не враг.

Парень тяжело вздыхает. Такое хрупкое равновесие, воцарившееся между нами, едва не пошатнулось, и он пытается взять себя в руки. Ему явно трудно справиться с этим.

— И в университете тоже не нужно делать вид, что ты не знаешь меня. — Тихо добавляю я.

Кай морщит лоб. Он словно не верит. Но я с искренней улыбкой выдерживаю его взгляд.

— Серьезно. Хватит нам с тобой воевать.

— Ты знаешь, почему так происходит. — Говорит он, допив кофе.

— Причины не важны, если есть Мы. И если мы хотим все исправить.

— Мне пора. — Кай встает со стула.

Ну, вот. Его не хватает даже на пять минут серьезных разговоров. Он словно боится их, как огня.

— Кай. — Окликаю я его уже на пороге.

— Да? — Нехотя оборачивается парень.

— Бабушка просится домой, у нее там сад, квартира, все привычное.

— Так. — Кивает он.

— Ты бы поговорил с ней. Я понимаю ее чувства, но не уверена, что она справится одна. Ее состояние…

— Она стала заговариваться. — Кай качает головой, соглашаясь. — И быстро устает. Ты права, ей нужен уход. Бабушке лучше оставаться с нами.

— Спасибо. — Улыбаюсь я.

И он уходит.

А я так и остаюсь сидеть с разгоряченным сердцем и сбитым дыханием. Похоже, между нами воцарилось перемирие, и это не может не радовать.

Кай

Вечером, когда я возвращаюсь домой после тренировки, Мариана помогает матери прибираться в гостиной. Не знаю, что нашло на мать, ведь заставить ее убирать в доме так же сложно, как уговорить отказаться от алкоголя, но это происходит.

Они, воркуя, убирают пыль и протирают вазы. Поднимаясь по лестнице, я слышу, как мать заикается о том, что нужно нанять домработницу, и невольно усмехаюсь. Нет, мама неисправима.

Ужин проходит в непривычно приветливой обстановке. Лео рассуждает о том, что в этом городе большие перспективы для открытия своей школы танцев, и Мариана решает поддержать его — обещает, что составит бизнес-план. Она улыбается, искренне желая помочь. А я мысленно обещаю обсудить с матерью ее атаки на Мариану своими бизнес-идеями с намеками на финансирование за счет наследства.

Перед сном я с замиранием сердца слушаю за стенкой голос сводной сестры, но так и не решаюсь постучать в ее дверь.

Через два дня мы случайно сталкиваемся на улице после занятий. Точнее, я еду на машине, будто специально подгадав то время, когда девушка поедет домой, а она стоит на остановке, держа перед собой сумку двумя руками и задумчиво глядя вдаль.

Я останавливаю автомобиль в десяти метрах от нее, и Мариана меня замечает. Она вскидывает на меня удивленный взгляд и замирает. Знаю, я мог бы махнуть ей рукой, но почему-то не делаю этого. В это же мгновение к остановке подъезжает автобус. Подумав пару секунд, девушка отворачивается и садится в него.

А я еду следом, держась в потоке — так, чтобы она меня не заметила, но и стараясь не отставать.

А вечером я опять в бассейне.

Игра идет по старой схеме. Я «незаметно» подглядываю, а Мариана делает вид, что не замечает меня.

Никому из нас не ясно, что это за игра, и как долго еще она будет продолжаться, но мы не отваживаемся ее прекратить. Ни один не хочет сдаваться первым, и мы упрямо доводим друг друга до исступления выматывающим ожиданием чего-то, что должно вот-вот произойти и принести долгожданное облегчение.

— Вот ты где. — Говорит Мариана ранним утром пятницы.