— Разумеется. Сколько это стоит?

Флора, опустив глаза, сообщила цену за получасовую персональную консультацию. Йона достал бумажник и заплатил за час. Флора сказала «спасибо», принесла свою сумку и погасила свет. На улице еще было светло, но кухня погрузилась в полутьму. Флора достала чайную свечку и черную бархатную салфетку с расшитыми золотом краями. Потом встала перед Йоной и набросила салфетку на брелок. Закрыла глаза и медленно вытянула руку над черным бархатом.

Йона молча наблюдал за ней.

Флора, держа левую руку над салфеткой, села, вздрогнула всем телом и глубоко вздохнула.

— Деннис, Деннис, — забормотала она.

Флора дотронулась пальцами до металлического подноса под тканью. Через стену пробивался звук соседского телевизора, с улицы донесся вой автомобильной сигнализации.

— Я вижу странные картины… пока все неясно.

— Продолжайте, — попросил Йона; он смотрел на нее не отрываясь.

Светлые волнистые волосы упали Флоре на щеки. Кожа пошла красными пятнами, веки подрагивали от движения глазных яблок.

— В этом предмете заключена огромная сила. Одиночество и гнев. Я почти горю, — прошептала Флора. Она вытащила брелок из-под бархата и подержала в ладони, пристально глядя на него. — Миранда говорит, что… он на волоске от смерти… Они обе были влюблены в Денниса… да, я чувствую, как ревность горит в металле…

Флора замолчала, еще немного подержала брелок на ладони, пробормотала, что контакт прервался, покачала головой и отдала брелок Йоне.

Комиссар встал. Он поторопился. Визит сюда оказался пустой тратой времени. Комиссар думал, что Флора что-то знает, но по какой-то причине не решается рассказать. Но оказалось, что Флора Хансен просто выдумывает то, что, по ее мнению, людям хочется услышать. «Деннис» относился ко времени задолго до Бригиттагордена — Викки получила брелок от матери несколько лет назад.

— Сожалею, но вы солгали, — сказал Йона и забрал брелок.

— Можно мне оставить деньги? — еле слышно спросила Флора. — Я еле свожу концы с концами, я собираю пустые банки в метро и из мусорных баков…

Йона сунул брелок в карман и вышел в коридор.

Флора схватила лист бумаги и заторопилась следом.

— Я уверена, что вправду видела призрак девочки! Я нарисовала ее…

Она показала рисунок, словно сделанный детской рукой — девочка и сердце. Флора поднесла рисунок почти к самому лицу комиссара, желая, чтобы он посмотрел, но Йона отвел ее руку. Флора уронила бумагу, лист, кружась, упал на пол. Комиссар перешагнул через него, открыл дверь и вышел.

Когда Йона входил в подъезд дома на углу Лютценгатан, где жила Диса, его все еще подергивало от раздражения.

Викки Беннет и Данте Абрахамссон живы, они где-то прячутся, а он убил почти час на поездку к ненормальной, которая врет, да еще берет за это деньги.

Диса сидела в постели, держа на коленях тоненький ноутбук. На ней был белый халат, темные волосы зачесаны вверх и перетянуты широкой белой лентой.

Комиссар принял горячий душ и улегся рядом с Дисой. Наклонился к ней, услышал запах ее духов.

— Снова был в Сундсвалле? — с отсутствующим видом спросила Диса, когда Йона погладил ее руку до узкого запястья.

— Не сегодня, — тихо ответил Йона, вспоминая бледное истощенное лицо Флоры.

— Я была там год назад. Мы раскапывали женский дом в Хёгуме.

— Женский дом?

— В Селонгере.

Диса оторвалась от экрана и улыбнулась Йоне:

— Съезди туда, если выдастся свободная минутка между убийствами.

Йона улыбнулся и провел рукой по ее бедру, вниз, до колена. Ему не хотелось, чтобы Диса замолчала, и он спросил:

— Почему — «женский дом»?

— Это могильный курган. Могильный курган на месте сгоревшего дома. Никто не знает, что там случилось.

— В доме кто-то жил?

— Две женщины. — Диса отставила ноутбук. — Я лично смахивала кисточкой землю с их гребней и украшений.

Йона положил голову ей на колени и спросил:

— Где начался пожар?

— Не знаю. Но в стене нашли как минимум один наконечник стрелы.

— Значит, преступник явился с улицы? — пробормотал комиссар.

— Там, похоже, вся деревня собралась, чтобы поджечь этот дом. — Диса перебирала пальцами его влажные густые волосы.

— Расскажи еще о кургане, — попросил Йона и закрыл глаза.

— Про него известно не так много. — Диса намотала прядь волос на палец. — Женщины, которые жили в доме, просто сидели и пряли, там везде валялись прясла. И всегда так странно, что всякая мелочь, вроде гребешков или шпилек, может пережить тысячеления.

Мысли Йоны потекли мимо свадебного венца Суммы, сплетенного из березовых корней, и наконец оказались на старом еврейском кладбище в парке Крунуберг, где его коллега, Самюэль Мендель, покоился в семейной могиле один.

Йона проснулся от того, что Диса, уже одетая, мягко поцеловала его в губы. На прикроватном столике стояла чашка кофе.

— Я заснул, — сказал комиссар.

— И проспал сто лет, — улыбнулась Диса и вышла в прихожую.

Йона услышал, как за ней закрылась дверь. Он натянул брюки и остановился возле кровати, задумавшись о медиуме Флоре Хансен. Его обмануло, заставив поехать к ней, именно то, что она угадала с камнем. У психологов это называется «предвзятость подтверждения». Любой человек подсознательно предпочитает учитывать информацию, подтверждающую его предположения, нежели ту, которая им противоречит. Флора несколько раз звонила в полицию с рассказами о разных орудиях убийства, но стоило ей сказать про камень — и комиссар тут же прислушался к ее словам.

Единственный след, по которому можно было двигаться дальше, вел к Флоре.

Йона подошел к большому окну и отвел в сторону тонкую белую занавеску. В сером утреннем свете еще оставалось что-то от ночного мрака. Уныло-монотонно поднималась и опадала струя фонтана на Карлаплан. Голуби медленно прохаживались у закрытых дверей торгового центра.

Кто-то уже ехал на работу.

Какое-то было в голосе и взгляде Флоры Хансен отчаяние, когда она говорила, что собирает пустые банки и бутылки в метро.

Йона на миг зажмурился, потом вернулся в спальню и взял со стула рубашку.

Медленно надел, с отсутствующим выражением на лице застегнул пуговицы.

Он ухватил было логическую связь, но в последний момент упустил. Комиссар попытался вернуться к ней, но почувствовал, что связь эта лишь ускользает все дальше.