Ну и духота здесь. Гецман обошел небольшую однокомнатную квартиру, стараясь решить, что же он хочет найти. Но так и не решил.

– Начну с начала, – сказал Гецман вслух

Он скинул пальто, смахнув с сиденья собачью шерсть, придвинул стул к секретеру, опустил крышку. Так, записная книжка, чьи-то телефоны и адреса. Гецман переворачивал страницу за страницей, высматривая длинные международные номера. Все не то, казахских номеров нет. Он сунул записную книжку в карман, стал листать блокнот. Тоже мимо. Гецман перебирал шкатулочки, безделушки, побрякушки. Что еще есть в этом секретере? Колода карт, сигареты, пара пачек презервативов. Что тут скажешь? Хата одинокого самца.

Главное, нет никаких записей. Закрыв крышку секретера, Гецман побродил по комнате. На стене вист пара боксерских перчаток. А ведь это хороший тайник. Он снял перчатки с гвоздя. Что-то тяжеловаты. Точно, что-то в них есть. Тьфу… В одной перчатке – чекушка водки, в другой – стаканчик.

– Идиот несчастный.

Гецман с силой запустил перчатки в угол. Жалобно звякнула, дала трещину чекушка, перчатка наполнилась водкой. Гецман вышел на кухню, покопался в полках, выдвинул ящик разделочного столика. Пошарил рукой в дальнем углу и вытащил перевязанную ленточкой тонкую стопку писем.

Гецман хотел бросить письма обратно в ящик. Но привлек внимание обратный адрес на распечатанном конверте. Казахстан, область, район… Поселок агрокомбината имени Алтынсарина, ул. Дружбы, Галим Чоканович Мусперов.

Надо же, Чоканович. Ну и отчество. Гецман сел к кухонному столу, разложил письма веером, стал разглядывать штемпели, выбрал самое свежее. Вытащив из конверта тетрадный листок, исписанный крупным разборчивым подчерком, Гецман проглотил первые общие фразы. Вот она суть.

Галим Мусперов пишет: «Рад сообщить, что нужный нам человек, наконец, появился. Назаров уже неделю живет в нашем поселке у одной женщины. И в ближайшее время уезжать не собирается. О прошлом он не вспоминает. Когда примешь окончательное решение, дай мне знать письмом. Жду встречи. Галим». Гецман потер руки.

Похоже, письма – это то самое, что он искал. Гецман посмотрел на часы, времени в запасе много. Теперь он выбрал самое старое пятилетней давности письмо, стал читать по порядку.

* * *

Гецман разделся в гардеробе шашлычной «Казбек» ровно в шесть вечера, поднялся на второй этаж. Литвиненко уже светил лысиной за дальним угловым столиком у окна. Гецман поздоровался, сел напротив него, произнес несколько общих фраз и перешел к делу. Сообщил, что машины до сих пор так и не нашлись. И надежды на то, что они сами собой найдутся, почти не осталось. Поэтому он, Гецман, решил собрать своих парней и направить их на поиски пропавших грузовиков.

– Вы не хотите присоединиться к моим людям? – спросил Гецман. – Все вместе мы быстрее закончим поиски.

– Я думал, это предложение вы сделаете еще в день нашего знакомства, – ответил Литвиненко. – Вы постеснялись. Лучше поздно, чем никогда. Но есть проблемка: не худо бы знать, где искать ваши грузовики и моего Каширина.

Подошел официант, принял заказ, спросил, что господа будут пить.

– Выпить? – переспросил Литвиненко. – Ну, можно водочки. И прицепи чего-нибудь. Пивка, скажем.

Когда официант удалился, Гецман начал деловой разговор. Он коротко рассказал о злоключениях Акимова, о гибели жены и детей, лагерном сроке.

– Он пришел ко мне несколько лет назад, – сказал Гецман. – Нищий человек, без надежды на хорошую жизнь. Ну, мы вместе служили в армии. Все-таки старый товарищ. Я дал ему приличную работу, помог подняться. Думал, что все дерьмо в жизни Акимова позади. Но я ошибался. Все эти годы он вынашивал планы мести своим обидчикам. Ждал случая, чтобы свести счеты. Теперь Акимов и Каширин вместе.

– Понимаю, что они вместе, – усмехнулся Литвиненко. – Но где именно их искать?

– Вот, тут и адресок есть. Читайте. Эти письма я нашел на квартире Акимова. У меня был ключ, но только сегодня я догадался туда съездить. Пишет некто Галим Мусперов. Видимо, друг Акимова.

Гецман полез во внутренний карман пиджака, выложил на стол стопку писем. Литвиненко вытащил первое письмо, быстро пробежал глазами строчки.

– Занятно, – сказал он. – Что ж, надо срочно собираться в дорогу. Вы меня здорово порадовали.

– Это селение, агрокомбинат имени Алтынсарина, расположено недалеко от границы с Россией. По пути сюда я заехал к одному другу из Генерального штаба, сверился с подробной военной картой. Можно добраться самолетом до Оренбурга, купить там парочку легковых машин, и в путь. Расходы поровну. Грузовики легко нагнать, когда есть точный адрес. Бля буду, они торчат в этом хреновом агрокомбинате или где-то поблизости.

– Из Москвы до Оренбурга единственный рейс, в восемь тридцать вечера. Сегодня не успеем, значит, вылетаем завтра.

– Я дам вам своих парней, – добавил Гецман. – Нужно избавиться не только от вашего Каширина. От всего этого сброда. Всех того…

Гецман приподнял голову и провел указательным пальцем по шее.

– И от вашего приятеля Акимова тоже нужно избавиться? – переспросил Литвиненко.

– Разумеется, его тоже надо… Акимов сам на себе крест поставил. Дальше машины поведут другие люди. И еще момент… Буду откровенен, вы должны это знать, раз уж мы будем действовать сообща. В машинах весьма деликатный груз.

– В каком смысле деликатный?

Гецман понизил голос до шепота.

– Точнее, опасный груз. В машинах оружие. Автоматы, винтовки, плюс к тому много патронов, заряды для гранатометов и взрывчатка. Надо все устроить так, чтобы Акимов и его шпанская команда не успела воспользоваться оружием. Элемент внезапности. Впрочем, стоит ли вас учить.

– Да уж, это лишнее, – оскалился Литвиненко.

– Этот груз ждут заинтересованные влиятельные люди. Поэтому действовать следует очень осмотрительно. С оглядкой. Неосторожный выстрел – и мои капиталовложения накроются одним местом.

Гецман хотел добавить, что накрыться одним местом могут не только его капиталовложения, но и он сам запросто этим местом накроется. Не выполни Гецман взятых обязательств, таджики пустят его в речку, на корм рыбам, устроят автомобильную аварию со смертельным исходом или просто пристрелят, как беспородную собаку. Но Гецман сдержал себя, осекся на полуслове. Зачем говорить лишнее?

Литвиненко хлопнул ладонью по столу.

– О кей. Мы сделаем свое дело. Груз отправится по назначению, а я вернусь в Москву. Вы помогли мне, я помогу вам. Без проблем. О судьбе вашего груза не беспокойтесь.

– Хотелось бы не беспокоиться, – вздохнул Гецман.

Через полтора часа Гецман и Литвиненко расправились с шашлыками, выпили холодной водочки, перешли на «ты» и обговорили все подробности предстоящей операции. Расстались почти друзьями. Гецман сел в машину и в самом добром настроении отправился в офис.