Между деревьев Аурум и Аргентум играли с одним из мячей тренера Хеджа. После того как амазонки их починили, металлические собаки были бодры и полны энергии – в отличие от их хозяйки.

Рейна сидела, скрестив ноги, у входа в палатку и не отрываясь смотрела на мемориальный обелиск. С тех пор как два дня назад друзья сбежали из Сан-Хуана, она едва произнесла несколько слов. Пока что им не встретилось ни одного чудовища, и Нико это настораживало. От амазонок и охотниц тоже не было вестей. И они не знали, что случилось с Хиллой, Талией и гигантом Орионом.

Нико не нравились охотницы Артемиды. Трагические события следовали за ними по пятам, как и их собаки и хищные птицы. Его сестра Бьянка погибла после того, как присоединилась к охотницам. Потом их предводительницей стала Талия Грейс, она принялась активно вербовать в свои ряды молодых женщин, и Нико это ужасно раздражало, как будто все быстренько забыли о смерти Бьянки. Словно ее можно заменить.

Проснувшись в «Баррачине» и найдя оставленную охотницами записку-сообщение о похищении Рейны, он в ярости разнес внутренний дворик ресторана. Он не хотел, чтобы охотницы забрали еще одного важного для него человека.

К счастью, он вернул Рейну обратно, только ему не нравилось, какой задумчивой она стала. Стоило ему спросить о случившемся на улице Сан-Хосе – о столпившихся на балконе призраках, шепчущих проклятия, – как Рейна замыкалась в себе.

Нико знал кое-что о призраках. Опасно впускать их в свое сознание. Юноша хотел помочь Рейне, однако он и сам всегда предпочитал решать свои проблемы самостоятельно, отталкивая всех, кто пытался лезть в душу, так что никак не мог осуждать Рейну за подобное поведение.

Когда он приблизился, она подняла глаза:

– Я вычислила, что это.

– Догадалась, какой это исторический памятник? – спросил тренер. – Хорошо, а то я уж на стенку лез.

– Битва при Вэксхос.

– А, точно, – Хедж глубокомысленно покивал. – Жуткая была заварушка.

Нико попытался определить, есть ли поблизости неупокоенные духи, но ничего не почувствовал:

– Ты уверена?

– В тысяча семьсот восьмидесятом году, – сказала Рейна. – Американская революция. Основную часть лидеров колоний представляли греческие полубоги, а английские генералы были римскими полубогами.

– Потому что Англия тогда была всё равно что Рим, – предположил Нико. – Империя в расцвете сил.

Рейна подняла с земли облезлый пластиковый букет:

– Думаю, я знаю, почему мы приземлились здесь. Это моя ошибка.

– Да брось, – фыркнул Хедж. – Никто не виноват, что существует место вроде буфордского «Зиппи Марта». Это просто случайность.

Рейна теребила в руках пластиковые цветы:

– Во время революции четыреста американцев попали здесь в окружение к английской кавалерии. Колониальные войска хотели сдаться, но англичане жаждали крови. Они перебили американцев, хотя те и сложили оружие. Выжили всего несколько человек.

Нико предположил, что ему следует ужаснуться, но после путешествия по подземному миру и множества услышанных историй о зле и смерти массовые убийства на войне уже не представлялись ему чем-то из ряда вон выходящим.

– Рейна, а ты-то чем виновата?

– Англичанами командовал Банастр Тарлетон.

Хедж всхрапнул:

– Слышал о нем. Совершенно чокнутый, его еще называли Бенни Мясник.

– Да, – Рейна со всхлипом втянула в себя воздух. – Он был сыном Беллоны.

– О, – Нико уставился на огромную могилу. Его по-прежнему беспокоило полное отсутствие духов. Здесь перебили сотни солдат… непременно должны были остаться какие-то флюиды смерти.

Он присел рядом с Рейной, решив пойти на риск:

– Значит, нас сюда затянуло потому, что ты каким-то образом связана с призраками? Это нечто вроде случившегося в Сан-Хуане?

Какое-то время девушка молча вертела в руках пластиковый букет:

– Я не хочу говорить о Сан-Хуане.

– А стоило бы, – Нико чувствовал себя чужим в собственном теле. Почему он уговаривает Рейну поделиться своими печалями? Это не в его стиле и не его дело. Тем не менее он не сдавался. – Как правило, большинство призраков теряют голос. В Полях асфоделей их миллионы, они молча бродят там, пытаясь вспомнить, кто они такие. Знаешь, почему их ждет такой печальный конец? Потому что при жизни они так и не приняли ничью сторону. Они никогда не высказывали откровенно свое мнение, поэтому их и не слушали. Твой голос – это твоя личность. Если не будешь им пользоваться, – он сжал плечо Рейны, – считай, ты уже на полпути к Полям асфоделей.

Рейна нахмурилась:

– Ты что, хочешь таким образом меня подбодрить?

Тренер Хедж кашлянул:

– Что-то нагнали вы психологизма – аж через край. Пойду-ка я лучше пару писем напишу.

Сатир взял блокнот и направился в лесок. В последние несколько дней он очень много писал, явно не только Мелли. Всю правду тренер ни за что бы не выложил, зато намекнул, что попросил кое-кого об одолжении ради успешного завершения их задания. Нико не удивился бы, напиши тренер хоть Джеки Чану.

Юноша открыл принесенную из магазина сумку, вытащил коробку овсяного печенья с кремом «Литтл Дебби» и протянул Рейне.

Девушка сморщила нос:

– Кажется, они окаменели еще при динозаврах.

– Может быть, но у меня в последнее время зверский аппетит. Так что любая еда на вкус – просто сказка… ну, кроме гранатовых зернышек. Вот уж ими-то я сыт по горло.

Рейна взяла одно печенье и откусила кусочек:

– Те призраки в Сан-Хуане… это мои предки.

Нико ждал. От легкого ветерка по маскировочной сетке на Афине Парфенос пробегала рябь.

– Семья Рамирез-Ареллано очень старая, – продолжала Рейна. – Корни ее уходят куда-то в древность. Мои предки жили в Испании, когда она еще была римской провинцией. Мой прапра – много раз прапрадед – был конкистадором. Он приехал в Пуэрто-Рико с Понсе де Леоном.

– Я видел на балконе призрака в доспехах конкистадора, – вспомнил Нико.

– Это он.

– Значит… Вся твоя семья происходит от Беллоны? Я думал, вы с Хиллой ее дочери, а не потомки.

Нико слишком поздно сообразил, что не нужно было упоминать имени Хиллы. На лице Рейны появилось выражение отчаяния, хотя она быстро справилась с собой.

– Мы и есть ее дочери, – продолжала девушка. – В семье Рамирез-Ареллано мы первые настоящие дети Беллоны, а она всегда благоволила нашему клану. Тысячелетия назад она постановила, что мы будем играть главные роли во многих сражениях.

– Чем ты сейчас и занимаешься, – кивнул Нико.

Рейна смахнула крошки с подбородка.