— Отставить! — рявкнул Павел. Одним прыжком он настиг легкую на ногу индианку и перехватил ее запястье.

— Госпожа… — пролепетал Алик, падая ниц пред своей богиней. — Ты будешь спасена!..

— Кто это? — высокорожденная остановилась перед неожиданным препятствием. — Этого такинэ ты хотел подобрать?

— Его… Алик, вставай, уходим.

Тот поднял голову.

— Нет! Там интаи — воины бога!

Анна обратила на Павла гневный взор.

— Безумец! Ты подверг нас опасности ради!.. Ради!.. — Госпожа укатэ никак не могла подобрать подходящий эпитет, и несчастный белый ждал оскорбления едва ли не с благоговением.

— Вот такие мы безумцы — жители ствола! — выпалил Павел. Расовые предрассудки мало интересовали его в этот момент так же, как и то, каким образом группа инков сумела отрезать путь к отступлению.

Он судорожно огляделся. Метро отрезано… Пересечь улицу и затеряться в домах? «Пауза» иссякнет раньше. Отобрать ствол у такинэ и дать бой?..

— Машина… Черт возьми, была бы машина…

Алик вскочил.

— Машина есть, я не выстрелил! Сюда, скорее!

— Она же на «паузе»!

— Нет, я включил ее в контур. Тебе ведь нужен был отвлекающий взрыв?..

Даже если парень ошибался — время на рассуждения кончилось. Первые воины просочились мимо полыхающего джипа, и кто-то из них уже указал рукой в сторону беглецов…

— За ним, — скомандовал Павел и, схватив Анну за руку, увлек ее в толпу.

Потертый жизнью «Мерседес» стоял на прежнем месте, а в двух шагах от него замер на бегу немолодой гражданин с озабоченным выражением на лице и связкой ключей в руках.

— Из-за него я не стал взрывать, — Алик аккуратно выудил из пальцев гражданина ключи и бросил их Павлу. — Он хотел уехать, когда вы начали стрелять.

— Не важно. В машину, быстро!

Белый раб подскочил к «Мерседесу», распахнув переднюю дверцу для своей госпожи. Павел успел сделать лишь пару шагов к водительскому месту, когда заметил краем глаза движение…

— Головин, стой!

Трое в белом выступили из-за огромной фуры, замершей на подъезде к перекрестку. Интаи — воины Золотого бога, во имя веры готовые стирать с лица земли города. Они были слишком далеко для рукопашной схватки, да и оружие на изготовку не давало шансов.

— Назад! — выкрикнул Павел, уже понимая, что опоздал. В толпе на тротуаре тоже мелькали белые силуэты, рассыпаясь полумесяцем.

— Головин, руки за голову! Госпожа Анэтахитэ — на колени! Опустите лучемет!

Но Анна не собиралась подчиняться. Она только проронила несколько мягких слов на языке ацтеков и вдруг метнула Павлу свое оружие.

— Они не посмели стрелять в меня!

Интаи сообразили, в чем дело, на мгновение позже землянина.

Этот рывок потребовал от него всех оставшихся сил. Павел почувствовал, как резануло связки правой, когда-то травмированной ноги. Стопа едва не соскользнула с бордюра, и прыжок через капот получился почти неконтролируемым, однако все это не имело значения — главное, что он успел раньше…

Алик был отброшен в сторону, правая рука легла на тонкий стан высокорожденной, теплый ствол лучемета уперся ей в горло.

Ощутив это прикосновение, Анна непроизвольно прижалась к Павлу.

— Она нужна вам живой! — крикнул он, срывая голос. — Назад, или я стреляю!

И воины Золотого бога замерли.

Две секунды такой тишины способны порвать любые нервы. Когда интай с золотой полосой на рукаве, наконец, шагнул вперед, Павел осознал, насколько близок был к тому, чтобы открыть беглый огонь на поражение.

— Зачем нужна тебе священная жертва, белый? — осведомился индеец.

— Кому — жертва, а кому — человек, — процедил Павел. — Бросьте оружие и отойдите назад. Мы уезжаем.

— Она должна быть доставлена в храм, — интай и не собирался выполнять требование. — Предлагаю тебе сделку — жертва в обмен на возможность уйти с миром.

— Не интересует, — с ходу отмел Павел. — На мне все равно висит приговор, любой из ваших грохнет меня при первой встрече. Так что…

— Мы не можем позволить тебе увести ее! — воин почувствовал, что упускает инициативу, и в его голосе послышалось напряжение. — Я не понимаю твоих намерений, но жертва должна быть на церемонии!

— А ничего, если по частям? — осведомился Павел и демонстративно переключил лучемет на разряд.

— Ты снова покушаешься на священный обряд, — уведомил его инка.

— Да, — согласился землянин. — Мне это не впервой.

Он скосил глаза в сторону поднявшегося на ноги Алика и кивнул на машину. Тот без лишних слов распахнул заднюю дверцу и полез внутрь.

— Мы уезжаем, — повторил Павел. — Хотите остановить — стреляйте. Но лучше вспомните, что до церемонии почти четыре часа и вам еще может повезти.

Если противник получает моральное право на отступление, битву можно считать выигранной. Когда Павел, пятясь вместе с Анной, погрузился в машину через пассажирскую дверь, старший инка уже обдумывал доклад своему начальству, объясняющий бездействие группы в этот момент.

— Можешь убрать это, — Анна аккуратно отвела пальчиком ствол направленного в ее горло лучемета. — Они уже не видят.

Ревя раскрученным двигателем, старый, но вполне исправный «Мерседес» миновал перекресток и вынес беглецов на улицу 1905 года в сторону Кутузовского проспекта.

— Приготовьтесь! — провозгласил Алик. — Мы выходим из радиуса их «паузы»!

Предупреждение поступило вовремя, транспортный поток на дороге ожил. Павел едва успел увести срывающуюся в юз машину от столкновения с новеньким «Лексусом» и тут же выжал газ до упора. Покинуть район следовало как можно быстрее.

— Госпожа Анэтахитэ, пристегнитесь! — совет такинэ был не лишен здравого смысла, и высокорожденная, помедлив секунду, все-таки потянулась за ремнем.

— Что ты собираешься делать дальше? — осведомилась она у Павла.

Этот ответ был готов заранее.

— Выбираться из Москвы и залечь где-нибудь на недельку-другую. А когда утихнет первый шум, позвоним твоему папочке.

Анна подумала.

— Не все в этом плане разумно, но первая его часть хотя бы выполнима. Ты, вообще, молодец — неплохо сработано для белого.

— Благодарю… — похвала прошла мимо ушей Павла, все его внимание было занято дорогой.

— Я очень испугалась, когда увидела, что тебя арестовали. Приходить в представительство было ошибкой, лучше бы ты дождался, когда я выйду.

— Что? — Острое чувство, что он снова чего-то недопонимает, напомнило Павлу прежние его вопросы. — Почему я должен был дожидаться?