— Еще нет, — возразил Алик. — Ты же видел ее, она сейчас на Земле!..

Вот оно в чем дело… Павел вдруг почувствовал себя так, словно только что вынырнул из дерьма. Кругом грязь и интриги, в которых человеческая жизнь ничего не стоит… Не может быть, чтобы смарры не знали о планах Анэтуатхе, если держали Смехова на контроле, — а они держали, иначе откуда у парня кристалл с магией времени? Не может быть, чтобы они не могли помешать девчонке!.. Но у этого такинэ оказывается, есть своя Анна, за которую он готов…

— …Я мог бы войти в очаг вместо нее, но разве нужна Золотому богу душа белого? — Алик продолжал уже не для Павла. Перед ним сейчас был лишь извечный собеседник безответных влюбленных — он сам. — Я согласился помогать ее сестре, только чтобы иногда встречаться с Анэтахитэ на равных… Но что значит грязный белый такинэ для высокорожденной укатэ? Она все равно считала меня лишь рабом Анэтуатхе и замечала только тогда, когда надо было дождаться, пока я уступлю ей дорогу… Случайный взгляд, брошенная вскользь улыбка… Но все равно она была прекрасна…

Проклятие! Пацан уже говорил об этой девочке, будто о мертвой! Чщахт, сволочь, да что же это такое?! Неужели ты и это предвидел?! И неужели нет другого способа сунуть голову в петлю?!

Человеческие нервы имеют предел натяжения. — Павел не замечал, что гнал машину в опасно малом зазоре между отбойником и крайним правым рядом. И водители поспешно подавались влево, уступая дорогу ревущему черному болиду…

Что сделал бы Градобор на его месте? Сказал бы: «Не нам их судить…» и отвернулся? Впрочем, он уже отвернулся, позволив хилому юнцу ударить себя и давая время включить «паузу». Что же вы задумали, братцы? Нет уж, если и играть по вашим правилам, то хотя бы не втемную!..

— Замолчи! — рявкнул он на Смехова и полез за телефонной трубкой. Странно — ее не отобрали перед трибуналом, но в чем-то же должно немножко везти.

Гиперборей ответил сразу, будто ждал этого звонка.

— Павел? Хорошо. Я как раз набирал твой номер…

Слушать объяснения закоренелого интригана было делом неблагодарным.

— Когда вы это задумали? — перебил его землянин, постаравшись, чтобы это прозвучало грубо.

— Что именно, и кто — «мы»?

Нет, все-таки ассамблейщики совершенно непробиваемы…

— Когда вы с ящером задумали эту провокацию и с какой целью? — терпеливо повторил Павел.

— Откуда у тебя такие данные? — показалось, или голос гиперборея стал и вправду напряженным?

— От верблюда! Смехов сказал, что ты и Чщахт брали его вместе, об остальном догадаться несложно.

— Проклятие летней тьмы!.. Павел! Мы ничего не задумывали! Чщахт пришел ко мне за пять минут до того, как я вышел на Смехова, и сказал, что знает, где тот находится. Думаю, он знал это всегда и, увидев, что я тоже подбираюсь к парню, просто воспользовался моментом.

— Чушь! Зачем ему это понадобилось?

— Он сказал, что наш соратник в опасности и нужен свидетель защиты для трибунала. Соратник — это ты.

Павел почувствовал, что сейчас расхохочется взахлеб, до слез, и поспешно нажал на тормоз.

— Градобор, — произнес он проникновенно. — Ты всерьез хочешь, чтобы я поверил в этот лепет? У меня было очень напряженное утро, и, похоже, предстоит такой же вечер. И если вы с ящером собираетесь чего-то добиться от меня, то… То хотя бы не лги мне сейчас!

— Я не лгу, Павел, — голос гиперборея остался спокойным, — ты просто многого не знаешь о смаррах. Понятие «соратник» входит в кодекс чести их воинов. Чщахт — боевой маг, значит, принадлежит к воинской элите. Ты дрался с ним плечом к плечу — значит, соратник. Все сходится. И если ящеру представится случай, он никогда не оставит соратника в беде.

— Что значит — представится случай?

Доверчивость никогда не входила в число недостатков Павла, но по сравнению с ассамблейщиками он постоянно чувствовал себя наивным щенком. Вот и сейчас, несмотря на злость и огромный запас скепсиса, он понял, что опять начинает верить.

— Это значит — если помощь тебе не повредит основной цели интриги. А в данном случае, как я теперь понимаю, она даже является частью плана.

— Тогда, может, объяснишь неразумному, что же это за план такой?

— Не имею ни малейшего представления. Ящеры хорошо поработали, пока они обыгрывают не только тебя и меня, но и…

— Но и всю твою дознавательную коллегию, которую ты уже подключил, — закончил за него Павел.

— Именно так. Одному Чщахту такое не под силу, значит, мы попали под хорошо спланированную и санкционированную старшими самцами гнезд акцию смарров. Это не частная интрига и даже не провокация какого-то ведомства. Это государственная операция, Павел. И это очень серьезно.

— Насколько именно?

— Очень, очень серьезно, — повторил Градобор. — Я не могу даже предположить, какие возможны последствия. В последний раз столь масштабно смарры работали еще до моего рождения. С согласия Ассамблеи, они спланировали и провели атаку первого уровня, разом похоронив сотни четыре побочных миров-десятилеток. Это вызвало прибавку индекса вероятности всем расам на целую тысячную процента, а на твоей Земле вылилось в столетнюю войну четырнадцатого века. Но теперь ящеры действуют, не поставив никого в известность, и мне это очень не нравится.

— Твою-то мать… — выговорил Павел. — А все так хорошо начиналось — подстава, месть… Так нет, угораздило вляпаться в политику.

Градобор помолчал, размышляя над сказанным. Потом вымолвил:

— Земной юмор импонирует мне порой. Но не в этом случае.

— Согласен. Тогда вот тебе наводка для твоей коллегии. Чщахт вытащил меня из-под носа Акара не просто так. Ему нужно, чтобы я спас индейскую девчонку от жертвенного очага.

— Это невозможно, — сообщил гиперборей. — Может, ты и получишь когда-нибудь доступ в ветвь инков, но не сегодня.

— Я знаю. Но она еще на Земле, а у инков не такие длинные руки, как хотят они думать. За городом есть места, где можно спрятать девчонку на пару дней. А там посмотрим.

Алик на соседнем сиденье встрепенулся, в его взгляде снова появилась надежда.

— Это не самое разумное решение, — заявил Градобор. — Оно отвечает интересам смарров, а я не расположен сейчас им подыгрывать. К тому же это просто опасно — любой инка или атлант будет стрелять в тебя без предупреждения.

— А гиперборей?

— Своих я предупрежу, но…

— И на том спасибо.

— Но зачем тебе это надо? — закончил все-таки Градобор.

— Да затем, прагматик ты чертов, что иначе девочка сгорит сегодня вечером заживо! А смаррам я ее в любом случае не отдам — можешь не беспокоиться. Будет нужно — сам пристрелю, но без мучений.

Гиперборей размышлял лишь секунду.