– Прости, это же я надумал сюда тащиться… Тебя чуть не затоптали… – повинился Николай.

– Не надо извиняться, что ты. Так вот, по-моему, за нами никто не шел. Но если слежка была и нас не потеряли в этом людском море, то наблюдатели должны ждать сейчас где-то рядом, держа выходы из лавки в поле зрения. Вот тут-то я и думаю их приметить. Согласен?

– Звучит логично. – Мужчина с улыбкой протянул руку и потрепал стажерку по голове.

Та возмущенно пискнула и, одарив Николая гневным взглядом, вновь принялась убирать выбившиеся пряди. Продолжить разговор не удалось – явился хозяин. Он принес самовар, пиалу с сахарным песком, чайные кружки из дешевого желтоватого фарфора и глубокие миски с исходящими паром мантами. К каждой миске прилагалась простенькая оловянная вилка.

– Манты едят руками, но у вас так не принято, я знаю, – сказал владелец заведения, гордый своей осведомленностью. – Кушайте на здоровье, почтенные гости, приходите еще к старому Фаруху. Только у меня поедите как на родине.

Николай, с трудом сдерживая смех, поблагодарил ташкентца за обходительность и пообещал обязательно навестить лавку вновь. Он был почти серьезен – не стоило исключать, что отряд может задержаться в городе или позднее ему доведется побывать тут еще.

После трапезы квартет пробился к выходу с рынка, на что ушло не меньше получаса, и направился… прямиком на другой рынок. Помимо главного базара в центре города, каждый квартал имел собственную маленькую торговую площадь – к ним и жались постоялые дворы, которых во всем Ташкенте насчитывалось с полсотни. Такие базарчики представляли собой миниатюрные копии центрального – там тоже имелось все что нужно, кроме, пожалуй, сплошного навеса. Несколько прилавков вблизи обязательного арыка. Над арыком в тени деревьев перекинуты настилы на столбиках, покрытые паласами. Каркасное здание чайханы, посетители которой и обедают обычно на этих настилах. Цирюльня где-нибудь в уголке площади и, наконец, вход в караван-сарай.

Место для постоя выбрали случайно, пройдя зигзагом через несколько кварталов и по пути окончательно убедившись, что явной слежки за группой нет. Дронов отсчитал владельцу серебра за неделю проживания, в его присутствии обменялся с Джантаем парой фраз на киргизском относительно того, что «здесь получится неплохая база для наших дел», и отправился спать – якобы после долгой дороги, на деле же перед ночной вылазкой.

Покинуть двор незаметно удалось без труда. В караван-сарае имелся ночной сторож, но охранял он в первую очередь склад с купеческими товарами и после заката уснул, подпирая спиной створки его ворот. За конюшней и жилыми комнатами никто не присматривал, так что «разведгруппа» русской экспедиции тихо выскользнула из здания, вывела лошадей и была такова. Ночь выдалась ясной, улицы они немного изучили, так что вскоре после полуночи благополучно добрались до искомой библиотеки…

Черный ход оказался узкой дверцей в задней стене строения. Хотя с улицы она была не видна, створку все равно потрудились расписать таким же резным орнаментом, как и на главном входе. В лунном свете Дронов разглядел переплетающиеся виноградные лозы, побеги хмеля и ветви плакучих ив, лепестки незнакомых цветов и листья разнообразных деревьев, выточенные рукой, вне всяких сомнений, выдающегося мастера.

– В точности как было описано, – пробормотала Саша и принялась шарить ладонями по стене вокруг двери, то приседая, то вставая на цыпочки.

– Что ищем? – спросил Николай, тревожно оглядываясь. Позади библиотеки располагался обширный пустырь, окруженный высокими глиняными заборами, и в затылке капитана все острее кололо холодными иголочками тревожное чувство – словно из-за их гребней за ним и стажеркой кто-то наблюдает недобрым глазом. Мысленно он даже пожалел, что приказал спутникам остаться в дальнем переулке, с лошадьми.

– Э-э… Нашла! – Вместо ответа девушка вытянула из-за косяка витой шнурок и трижды его дернула. Послышался приглушенный звон колокольчика.

– Думаешь, услышит? – Само то, что у черного хода имеется звонок, показалось Николаю странным, однако от замечаний на этот счет он решил воздержаться.

– Из того, что я знаю о хозяине, ночью с черного хода к нему приходят частенько, – полушепотом отозвалась юная сыщица, прислушиваясь. Действительно, вслед за серебристым треньканьем внутри раздались шаги – и пяти минут не прошло.

– Кто там? – Хозяин библиотеки задал вопрос на русском с ощутимым акцентом, причем явно не узбекским, что сразу насторожило Дронова.

– Уважаемый господин Марчелло, мы знакомые донны Бригитты. По делу, – негромко сказала Александра.

Николай удивленно вскинул брови. Услышать такие имена в этом городе он никак не ожидал. Зато сразу стал понятен акцент – хозяин был итальянцем.

– Ах, вы друзья прелестной Бригитты! – Дверь распахнулась, и на пороге действительно обнаружился улыбающийся черноволосый мужчина. Высокий, смуглый, с вьющимися волосами и тонкими чертами лица, господин Марчелло был чертовски хорош собой – с такой внешностью хорошо в театре играть героев-любовников. Впрочем, с точки зрения Николая эту «красоту» следовало бы называть смазливостью.

– Она просила передавать вам привет и напомнить о небольшом долге, который за вами числится. – Если прекрасный облик информатора и произвел на миниатюрную стажерку впечатление, та не подала виду. Тон девушки остался довольно сухим, чуть ли не официальным. – Мы надеемся, в память об этом долге, которого вы пока не вернули, и ради вашей с донной дружбы в будущем вы окажете нам содействие в одном важном для нас деле.

– Безусловно, прелестная Бригитта может рассчитывать на то, что я помогу ее друзьям в любом вопросе. А уж если о помощи просит юная особа, не уступающая ей очарованием… – Библиотекарь прижал ладонь к груди и отвесил легкий поклон. – Вам даже не стоило напоминать о долге, я все равно не смог бы устоять. Я ведь могу узнать ваше имя?

– Александра. – Стажерка указала на спутника: – А это Николай Петрович.

– Очень рад. – Марчелло осторожно взял руку девушки и поцеловал – мимолетно, лишь коснулся губами. Но капитан заметил, как напряглась в этот миг Сашина спина. Пожалуй, позволь себе итальянец чуть больше вольности – его ждало бы знакомство с рукоятью ее револьвера… – Имя прекрасно подходит к вашему светлому, воздушному образу.

Он повернулся к капитану и, кажется, хотел протянуть ладонь для рукопожатия, но, встретившись с мужчиной взглядами, передумал. Вновь чуть поклонился – скорее даже приветственно кивнул:

– Давайте зайдем в дом. Снаружи сейчас прохладно.

– С нами еще люди при лошадях, ждут на улице, – угрюмо буркнул Николай, поглаживая ножны. – Мы условились, что, если все пройдет нормально, позовем их сюда условным сигналом. Нужно будет помигать светом в одном из окон. Вы сможете это устроить и разместить остальных на ночь?

– Легче легкого. Если только вы не приведете целую роту. – Библиотекарь отступил назад и сделал приглашающий жест. – Заходите же.