Стажерка, ничего не ответив, откинулась назад, запрокинула голову. Вдохнула полной грудью и замерла, глядя вверх. До самого конца привала офицер и девушка так и сидели рядом, не обменявшись больше и словом. Николай не спешил убирать ладонь с плеча Настиной подопечной…

Сперва они увидели серебристый отблеск в небе. Затем еще один. День был ясным, солнечным, и вскоре без помощи подзорных труб или биноклей стало возможным разглядеть на фоне редких перьевых облаков движущиеся точки – именно они и вспыхивали иногда далекими солнечными зайчиками. Это были дирижабли, переговаривающиеся по гелиографу друг с другом и с портом при помощи больших зеркал-усилителей. Одна из точек проползла по голубому шелку небосклона прямо над путниками, и до их ушей донесся знакомый басовитый рокот, приглушенный из-за огромного расстояния. Воздушный корабль держался на предельной высоте, хоть и находился в сравнительно безопасной зоне, охраняемой ханскими войсками.

– Ну что ж, друзья, приветствуйте Ташкент, великий город Средней Азии. Ибо он нас только что поприветствовал, – с шутливым пафосом сказал Николай, оборачиваясь к спутникам.

Их состав был тем же, что и во время неудачного визита к горшечнику. Помимо самого капитана – незаменимый Джантай, Саша и унтер Черневой в роли ее телохранителя. Бо́льшая часть отряда осталась ждать на постоялом дворе километров за десять от города. Идея не ехать в Ташкент всей гурьбой принадлежала маленькой стажерке – почти всю дорогу она молчала, уткнувшись взглядом в лошадиную шею, и выглядела чрезвычайно задумчивой. Дронов не приставал, полагая (впрочем, без особой уверенности), что понимает ее состояние. Однако на последнем привале выяснилось, что девушка размышляла вовсе не о своих личных проблемах, а о предстоящем деле. Взяв слово после ужина, она уверенно и спокойно объяснила, что не считает разумным после всего случившегося подъезжать к финальной цели путешествия, что называется, «с открытым забралом». Ведь если их ждал неприятный сюрприз в Чимкенте – почему подобного не может случиться в Ташкенте? Раз преследуемые были готовы к погоне и прикрыли дальние подступы, можно ожидать, что они обезопасят и ближние. Со столь простыми и логичными выводами сложно было спорить. Капитан и не стал – лишь поинтересовался мнением унтера и урядника, убедился, что они также согласны, после чего спросил девушку, есть ли у нее план. План был, и достаточно подробный.

По задумке Александры, въезжать в город следовало небольшими группами, через разные ворота – благо, если верить книгам, в крепостной стене Ташкента таковых имелось то ли шесть, то ли аж двенадцать штук, авторы расходились в цифрах. Группам надлежало расселиться по городу в случайных, по возможности разных караван-сараях, а затем понемногу собраться вновь, используя как ориентир центральный базар. Скрыть свою принадлежность к России едва ли удалось бы, однако причины для приезда можно было назвать разные. Благо в портовом городе к иноземцам привыкли и особого внимания они не привлекали, даже если были в военной форме и при оружии. Здесь, конечно, имелись свои риски – кто-то мог потеряться, отряд могли попробовать уничтожить по частям… Впрочем, для последнего неведомому врагу требовалось очень серьезно окопаться в Ташкенте, Александра же надеялась, что все не настолько плохо. И вызвалась ехать первой, чтобы провести рекогносцировку на месте и сразу приступить к работе. Так оформилась «авангардная» группа, которую сейчас возглавлял Николай.

– Те тонкие полосочки у горизонта… – в ответ на его предложение указала Саша вперед. – Это причальные мачты для дирижаблей, да? Их так много… целый лес. Я и в Омске столько не видела. Да что там, даже когда от Москвы поездом отъезжали…

– Ну, порт Ташкента не больше московских воздушных гаваней, – улыбнулся мужчина. – Просто он очень интересно устроен. Ближе подъедем – увидишь сама.

– Хорошо. – Светловолосая сыщица тоже улыбнулась. Впервые за прошедшие дни – искренне и легко, как прежде. – Тогда ты пока мне что-нибудь расскажи, пожалуйста. Даже если я это уже слышала.

– Постараюсь все же припомнить новое… – наморщил Дронов лоб и картинно коснулся его пальцем. Он пребывал в отличном расположении духа – цель путешествия стояла перед глазами, несмотря на все приключившиеся беды, и новые опасности совсем не пугали. Они добрались сюда – справятся и дальше. – Ташкент – так говорим мы. Местные жители зовут порт чуть иначе: Тошканд. Это переводится на русский как «каменный город». Сейчас он скорее глиняный, как все в Хоканде, но говорят, века назад, при Тимуре Хромом, Ташкент и вправду был целиком отстроен из камня.

– Я читала заметку английского путешественника из подборки Анастасии Егоровны, – кивнула Саша. – Он тут лет сорок назад проезжал, по пути в Китай. Там мало было о городе, но упоминались старинные каменные мосты над его центральным каналом. Англичанин писал, что мосты частично обрушились и горожане не знают, как их починить, только перекрывают провалы досками. Наверное, они действительно времен тимуридов.

– Ну, археологи из Императорского общества в Ташкенте пока не бывали, а вот у нас есть шанс, – хмыкнул капитан, пригладив ус. – Если между делом осмотрим те мосты, составим описание и сделаем красочные зарисовки, то сможем по возвращении опубликоваться в научном альманахе. Ты хорошо рисуешь?

– Не очень, – с коротким смешком призналась девушка. – Оставим лавры кому-нибудь другому.

– Ну, воля твоя, – в тон ей ответил Николай, пожимая плечами. – Если вкратце пересказать то, что я читал в книгах и слышал от наших разведчиков на собраниях штаба, то выходит так. Ташкент образовался из четырех поселений, которые и сейчас обособленны и имеют что-то вроде самоуправления. Все четыре района окружены толстой четырехугольной стеной, у юго-восточной оконечности которой стоит урда, цитадель с гарнизоном тысяч в десять сарбазов. В ней живет ханский правитель города. Это не просто бек, как в Чимкенте, а целый бекляр-бек, «над беками бек». По-нашему говоря, генерал-губернатор области.

– Ханский правитель? – приподняла стажерка брови. – Ты подчеркнул, что именно ханский, если я не ошиблась. А есть еще какой-то, так? Я ведь слышала что-то об их городском совете…

– Молодец, наблюдательности не теряешь, – похвалил ее Дронов. – Ташкент долго был вольным городом. Так как его образовали несколько торговых поселений, с древних времен всеми делами управлял магистрат из шестнадцати человек. Позже установилось единовластие, и первый единоличный владыка, Юнус-ходжа, магистрат сразу разогнал, конечно. Но и при нем имелся совет из глав четырех районов. Юнус этот, кстати, интересный тип, почитай про него, как вернемся. Когда-то чуть не завоевал Хоканд, имея за спиной лишь один город и небольшое войско, носил кличку «Курильщик опиума»… Его потомки в девятнадцатом веке и начали превращать обычное торговое поселение в воздушный порт. В центре Ташкента уже находился огромный базар, который тронуть никто не посмел, внутри защитных стен места для постройки доков и причалов не хватало, потому их начали строить… вокруг. И прямо на стенах.

– На стенах?

– Да, как раз на это стоит посмотреть. Но я отвлекся, – поднял капитан ладонь. – Так вот, за столь жирный кусок боролись и Бухара, и Хоканд, благо после первого владыки сила города-порта померкла, и независимость он в итоге сохранить не смог. С какого-то момента Ташкент начал переходить из рук в руки, хокандский хан владеет им только последние лет двадцать. До того в урде сидел наместник из Бухары. До него – из Хоканда. А до того… В общем, завоеватели сменяются, а город стоит – и магистрат его тоже привык к тому, что владелец цитадели непостоянен. Живут местные как-то своей головой, власть хана и бекляр-бека скорее военная, за счет гарнизона, в торговые дела они почти не лезут. Пока в казну идет процент со сделок, конечно. А он идет исправно.