– Нет, Настя, – вопреки его состоянию, говорит Илья ровно. – И, как оказалось, никогда не любил, – вздыхает, затягиваясь, но так и не повернувшись ко мне. Будто прячет взгляд.

– Тогда почему ты так расстроен?

– Потому что это неприятно. И я скорее задумчив, чем расстроен.

– Что неприятно?

– Вся ситуация. Эта встреча. Это… – резко замолкает Сокольский. – Это вольно невольно заставляет вспомнить, какой тебе однажды всадили нож в спину. Гадко. Да и… страшно подумать, во что превратилась женщина, на которой ты хотел жениться. Деньги портят людей, – вздыхает Илья и выдает рваные фразы. – Противно и мерзко. А как представлю, что на месте Дениса мог оказаться я… – подносит сигарету ко рту и затягивается Илья. 

– Поэтому ты такой?

– Какой? – оглядывается мужчина через плечо. – Странный? Угрюмый?

– Потерянный. 

– Я просто в очередной раз понял, – продолжает кидать односложные и загадочные фразы мужчина.

– Что понял?

– Какой я дурак, Настя. А ведь Марго права.

Я даже не сразу нахожусь, что на это ответить, но мне и не нужно. Моя роль сегодня – слушать.

– Раз уж я обещал тебе все рассказать, – ухмыляется Илья. – Начну с того, что мы встречались с университета. Почти четыре года, и Марго всегда была такой.

– Какой? – спрашиваю с опаской.

– Любила деньги. Связи. Для нее было важно положение в обществе. В общем, в чем-то похожа на мою мать или на ту же Анжелу. Но понимать я начал это только спустя годы после расставания. Тогда у меня розовые очки были на глазах, и я наивно верил, что любил. А еще у меня был друг. Лучший. Со школьной скамьи, – усмехается Сокольский, а я ежусь от резко налетевшего порыва ветра с моря. – Денис. 

– Ее нынешний муж, – скорее для себя озвучиваю.

– Мать ее, кстати говоря, не одобряла. 

– Почему? Чувствовала? 

Хоть Эмма Константиновна и вредная  женщина, с собственными, не всегда верными понятиями и принципами, но детей своих любит и как мать желает только лучшего. Уверена. 

– Нет. Марго была из простой семьи. Более того, дочь работавшего на тот момент в нашем доме повара. 

– Ух… – выдыхаю со свистом. Оказывается, я ошибалась, и никаких богатств и положения у его бывшей нет.

– Поэтому-то по легенде ты модель и прочие прелести, – оборачивается Илья, облокачиваясь на перила и бросая взгляд из-под хмурых бровей. Такой расстроенный и уставший, что хочется просто остановить его монолог и отвлечь. Помочь расслабиться и забыть этот ужин, как страшный сон. И я уже тысячу раз пожалела, что не согласилась на его предложение уехать еще до встречи с Инной. Может, тогда у нас был бы еще один потрясающий вечер наедине… 

– А… – делаю шаг по направлению к Илье, соображая, как бы правильней спросить.

– Каким образом она оказалась женой друга, а не моей?

– Угу.

– Да все стандартно, – усмехается мужчина, снова отворачиваясь и упираясь руками в балконные перила. Так сильно сжимая, что, кажется, камень в его ладонях сейчас рассыплется в труху. – Как в анекдотах, знаешь? Муж раньше времени вернулся из командировки и узнал, что он олух, которому уже почти год наставляли рога. Ничего необычного. Мы здесь тоже все люди.

– Год?! – вскрикиваю, удивленно округляя глаза.

– Идиот, правда? Но там оказалось предложение выгодней. Денис всегда сидел на полном обеспечении папаши, тогда как я начинал без денег и с нуля поднимал фирму сам. Выбор был прост: деньги выиграли. 

– Вот же… – сжимаю кулаки и скриплю зубами от злости. – Змея!

На что Илья только тихонько смеется и заявляет:

– Плевать, – машет головой, словно сбрасывая воспоминания. – Нет, правда, уже слишком много времени прошло, и теперь плевать. Теперь я понял, что тогда сильно ошибался, полагая, что люблю, – льются потоком слова признания.

Подхожу со спины, обнимаю. Утыкаясь щекой в его широкую спину, за которой любая бы ощущала себя как за каменной стеной. И прижимаюсь так сильно, как только могу. И как бы он знал, как хочется мне забрать его боль на себя. Но все, что я могу, к сожалению, только спросить:

– Чем я могу помочь, Илья? – сжимаю ладони на его груди, ощущаю его сумасшедший пульс, быстрое "тук-тук… тук-тук" и слышу смешок. Легкий и беззаботный, тихий смешок в ответ на мой вопрос.

– Почему ты смеешься?

– Потому что ты не представляешь, сколько уже сделала и делаешь, Загорская, – машет головой Илья, выкидывая тлеющую сигарету и разворачиваясь ко мне, подхватывает за талию, приподнимая. Отрывая от земли и заставляя вцепиться в его плечи, кружит, так заразительно улыбаясь. 

А я растерянно хлопаю ресницами, смотря в его горящие смешинками в ночи глаза, и не понимаю… что происходит? Что за смена настроения?

– Мне не нужна Марго. Теперь в моей жизни появилась другая женщина, которая и показала, что значат настоящие чувства. Когда искрит, Загорская. Когда дышать без нее не можешь. Когда услышать ее голос – первая необходимость нового дня, – выдает Илья как на духу, а я все. Сердце остановилось. – Знаешь, что ты можешь сделать для меня еще, Настя? – шепчет, смотря на меня снизу вверх.

– Что? – трогаю указательным пальчиком губы, что умеют так неистово любить, – все, что угодно, – говорю, ни грамма не сомневаясь, что с ним готова на все.

– Люби меня всю жизнь так же сильно, как я тебя, Настя. Больше мне ничего не нужно.

И я, удивленно вскидывая взгляд с его губ глаза в глаза, кажется, перестаю дышать. Смотрю в его черные омуты, а там столько… такой хоровод, такая лавина из нежности, трепета, задора. Но мне кажется, что я ослышалась. Что моя буйная фантазия сыграла со мной злую-злую, беспощадную шутку.

– Ч-ч-что? – выходит со скрипом, и Илья ставит меня на ноги, а сам тут же опускается передо мной на одно колено, обнимая и утыкаясь носом в голую полоску кожи, что выглядывает из-под топа. Целует, заставляя потеряться в пространстве еще больше. 

– Насть…

– Что ты делаешь? – улыбаюсь, а сама чувствую, как начинает нещадно щипать глаза от слез. – Вставай, – тяну его за руки, пытаясь поднять. Но где я, а где Илья. – Не надо так шутить, Сокольский, – говорю, уже всхлипывая. – Пожалуйста… 

– Я не шучу, – ни намека на улыбку на его лице. Только решительность, граничащая с безумством. – Выходи за меня, Настя. 

– Илья, пере…

– Я тебя люблю. 

Так прямо. В лоб. Твердо и уверенно.

У меня, кажется, в этот момент земля ушла из-под ног. Я забыла, как делать вдох, как говорить, как моргать. Просто стою и смотрю на него. На мужчину, что стоит передо мной на одном колене и прижимает что есть сил. А в голове осталось единственное громкое и так опаляющее сердце пламенем: я люблю тебя.