Мы с Георгием озадаченно переглянулись.

— Да не слушайте вы ее! — закричал вдруг Артем неожиданно хриплым голосом. — Она и не такое про себя сейчас наговорит! Не видите, что ли, у человека нервный срыв.

— И срыва у меня тоже никакого нет, — спокойно возразила Мария, взяв себя в руки и снова повернувшись к нам.

Сейчас она совсем не была похожа на кукольную барышню, которую мы знали все это время. Сидя на табуретке, подобрав под себя ноги, Мария, ссутулившись, обнимала обеими руками колени и, насупившись, с укоризной глядела на Артема.

— Артем просто хочет меня оправдать. Он не хочет признать, что я поганка и гадина. Я знаю, что говорю. Завещание нужно вернуть обратно. Сдать в руки Михаилу, который постоянно где-то тут в округе околачивается. А меня тоже надо сдать. Или в полицию, или прямо в руки к детективу Лихогону.

— Прекрати! — вмешался вдруг Артем. — Достаточно того, что мы просто вернем завещание.

— Для кого достаточно? — Маша насмешливо вскинула брови. — Для спокойствия моей совести? Да. Но разве она заслужила спокойствия? Нет уж! Если идти, так до конца. Даже если идешь обратно.

— Ради чего? — Артем смотрел на собеседницу непонимающим взглядом. — Ты и дядю Жорика с Катей поставишь в дурацкое положение, и себя. Они же обязаны будут с этим знанием что-то делать. Впрочем, — Темка с надеждой посмотрел в глаза Жорику, — может, проблему еще удастся не выпустить за стены этого дома. Вернем завещание — и дело с концом.

— Не знаю, — вяло проговорила Мария, — я всем врала. Мне так стыдно, что как-то уже все равно, что дальше будет. Хотелось бы только доказать, например, вот Артему, что я на самом деле не совсем пропащий человек. Что могу признать свои ошибки и готова понести наказание.

Кажется, мы присутствовали при очередных происках Амура. Несмотря на довольно сильное желание удалиться и оставить молодежь на его попечение, я все же решила вмешаться.

— Гм! — синхронно со мной решил действовать Георгий. — Ему-то доказывать как раз не надо, — Жорик насмешливо смотрел на Марию, — он и так по уши в идеализме. Ты лучше нам докажи. А то все эти перевоплощения из жертвы автокатастрофы в киноактрису, потом в секретаршу… От такого, знаешь ли, про кого угодно черт знает что напридумываешь.

У всех присутствующих, включая меня, отвисли челюсти. Через мгновение заговорили все хором.

— Так вы знали?

— А как же конспирация?

Потом мы так же дружно замолчали, уставившись на Георгия, каждый ожидая чего-то своего.

— Ну а чего тянуть? — Жорик все же сохранил за мной право первоочередного выяснения отношений. — Так бы еще полчаса вокруг да около ходили, а тут сразу ясно — к нам люди с открытой душой, значит, и нам придется в ответ откровенно признаваться. Если уж сказано главное «а», тогда в произнесении «б» можно и подсобить.

Я усмехнулась, понимая, что Георгий неисправим. Всю жизнь он сам ставит строжайшие запреты, сам же их нарушает, но страдает потом из-за этих нарушений не сам, а вместе со мной, потому что я, как честная супруга, обязана все горести разделять с ним пополам.

— Мы действительно многое знаем, — сурово обратился Георгий к Марии, — но хотим услышать добровольное признание. Желательно подробное. От степени его правдивости будет зависеть ваша дальнейшая судьба, девушка.

— Не пугай человека! — вступилась я, понимая, что собственная судьба сейчас разбитому сердцу Марии абсолютно безразлична и что давить нужно совсем на другие струны. — Она и так сама себя уже перепугала до искусанных губ. Маша, объясни толком, что происходит? То есть, что касается твоих прав на завещание, мы и сами знаем. А вот почему ты решила признаться?

Мария совсем не по-кукольному шмыгнула носом, и это отчего-то прибавило мне надежд на благоприятное развитие дальнейших событий.

— Из-за меня, — подал свой голос бестактный Артем. — Опять все типа из-за меня. Я имел глупость типа наброситься на Кинг-Конга и произвел тем самым на Марию типа впечатление. Вот она и не смогла больше обманывать. Знал бы типа — и пальцем бы не пошевелил, еще и чаю бы этому Кинг-Конгу предложил. Лишь бы Машка спокойно себя чувствовала.

— Дурак ты, — беззлобно огрызнулась Мария, тем не менее густо покраснев. — Ничего не из-за тебя. Вообще из-за всех вас, — тут Маша соизволила посмотреть все-таки на нас с Георгием. — Вы так хорошо ко мне отнеслись. Оказались такими душевными людьми… Даже в доме у себя поселили. Я-то думала, натравлю двух пустых корыстных конкурентов-детективов друг на дружку, а сама, пока они грызться будут, решу все свои задачи. Я ж вас по Лихогону оценивала. Думала, и вы такие же.

— Чем же тебе так Петр Степанович не угодил?

— Что ж это за советник такой, который умирающему позволяет такое жуткое завещание составлять?! — тут же завелась Маша. — Ради получения лишних денег готов на что угодно. Не мог, что ли, отговорить Роберта оставлять что-либо ненайденному ребенку? Ведь мог бы Роберт просто поручить Леониду Марковичу разыскать двоюродного братца да поделиться с ним наследством. Неужто племянник против просьбы умирающего бы пошел? В любом случае все было б лучше, чем такое глупое завещание. Ладно нотариус — частный и бесчестный. Но Лихогон-то?! Столько лет на Роберта проработал! Тот ему доверял как самому себе.

— Лихогон говорил, что пытался предотвратить…

— Слышала я, как он пытался! — бойко сыпала обвинениями Мария. — Заикнулся, а как Роберт на него рявкнул, так и махнул рукой. И вообще мне этот Лихогон никогда не нравился. Много о себе воображает. Такой же зазнайка, как и Леонид.

— Из-за чего ты их так не любишь?

— Любила раньше, — фыркнула Маша. — Наивная была. Идеалистичная. А потом посмотрела, как они себя с умирающим ведут, и разлюбила. Ваш Лихогон, еще когда Роберт Альбертович только слег, уже в приемной с Леонидом новые условия работы обсуждал. Дескать, владелец фирмы-клиента меняется, значит, нужно кое-что обсудить…

— Просто Петр разбирается в медицине, не страдает сентиментальностью и имеет здравый подход к делам, — вдруг вступился за бывшего одноклассника Георгий. — Судя по всему, по виду вашего Роберта сразу было понятно, к чему все идет. А смертей Петр в жизни видел столько, что распускать слюни даже на собственных похоронах не станет.

— Наш Лихогон действительно никогда не отличался корректностью или чуткостью, но неужели это повод так плохо о нем думать? — изумилась я. — Он ведь действительно помогал своим клиентам.

— Не знаю, — снова насупилась Маша, — не нравится он мне. Смотрит как на пустое место. Я думала, все детективы такие, — тут Машины глаза ожили и потеплели. Она обратилась к Георгию: — А вы оказались другим. Не пустым. И не корыстным вовсе… А про Катю я вообще молчу. В общем, невыносимо стыдно мне было вас обманывать. А тут еще Артем. Сначала я просто подумала: «Талантливый на выдумки парень. Вот бы его к нам в академию. Или просто мне в советчики по сценариям». А потом, когда лучше Артема узнала, то… Знаете, у меня ведь много друзей, но никогда ни от кого я не встречала бескорыстной преданности. Вот Ленька Песов согласился помочь мне с завещанием, потому что вроде бы как друг и соратник. Так, понимаете ли, потребовал себе за это бóльшую часть прибыли. Ему, дескать, съемки окупать надо. А то, что он свои видео от своего имени потом на конкурсы выставит, — это как бы не расплата, а так, мелочи.