Я понимала, что если мэр захочет, то с легкостью поймет, кто именно подслушал их разговор. Меня видела как минимум торговка из лавки сладостей, а как максимум — еще парочка не замеченных мною прохожих. Но, как бы то ни было, я считала, что в данный момент мне лучше оказаться подальше.

«Подальше» растянулось до почти самого особняка Лафотьера, где я почувствовала себя в относительной безопасности. Правда, по пути я останавливалась раз пять, дожидалась клячу с трясущимися на ней всадниками и, только убедившись, что они в порядке, ехала дальше. Хотя было похоже, что они не просто в порядке, а пребывают в состоянии «лучше не бывает» — по крайней мере Федька, светящийся, как медный таз. Благодаря блеску глаз и румянцу парнишка даже как-то похорошел — чует мое сердце, скоро и плечи расправлять начнет, и голову высоко держать, и с содержимым кошелька попрощается, потратив его на красивые ухаживания. Уж если мне в свое время по доброте душевной помог — на подарки понравившейся девушке точно не поскупится… Кстати, интересно, почему раньше не действовал? Не захаживал в библиотеку, что сомнительно, или просто повода пообщаться поближе не находил?

После еще нескольких сделанных кадров, которые оказались не такими удачными, как у моря, я отправила Марту домой, а Феде велела ее сопроводить. Ради приличия он немного поотпирался, но в итоге все-таки покинул свой пост, пообещав скоро вернуться.

Крикко на первом этаже отсутствовал — видать, торчал в своей комнате, где обычно проводил несколько часов в день, возясь со своим цветком. Зато на кухне гремела посуда, что говорило о навестившей нас Фокле.

Когда я вошла в кухню, намереваясь спокойно просмотреть сделанные снимки за чашечкой теплого молока, работница меня не заметила. Что-то тихо напевая себе под нос, она помешивала содержимое кастрюли, чем напомнила мне госпожу Еришу. Подумав о ведьме, я подумала и о том, что надо бы ее навестить и хоть спасибо сказать, что ли. Все же с оборотом она мне и впрямь помогла. Может, что-нибудь еще о силе полезное подскажет.

Я присела на стул, и когда тот слегка скрипнул, Фокла вздрогнула всем своим крупногабаритным телом. Обернувшись, нервно поздоровалась, но от того, чтобы осенить себя защитным знамением, воздержалась — явно не по душевному порыву, а из страха вызвать мое недовольство. И как вообще прийти сюда рискнула после минувшей ночи и поползших обо мне слухов?

Получив свое законное молоко, я смачно его отхлебнула и принялась смотреть снимки. Но вместо того, чтобы сфокусироваться на экране фотоаппарата, мысленно я пребывала на окраине города, снова и снова слыша происходивший в старом здании разговор.

Итак, Виар Дэйш — мэр Морегорья и крайне мутный, как выяснилось, тип.

В нашу первую встречу он зашел в аптеку, ссылаясь на то, что господин Грилл периодически готовит ему средство от мигрени. Что ж, если он и страдал приступами мигрени, то ими общение с аптекарем все равно не ограничивалось.

Больше всего меня волновал вопрос, что именно понадобилось этим двоим в моем доме. Неужели они действительно каким-то образом пронюхали о подпольной комнате? Но что им там понадобилось? Ведь на попытки снять мою защиту они, по словам мэра, потратили несколько лет! Какие-то ценные ингредиенты? Эликсиры? Или, может быть… книга?

На предположении о книге меня буквально бросило в дрожь. Пусть лаз в подпольную комнату и был предназначен только для кошки и человеку туда, на первый взгляд, никак не пролезть, что, если они нашли какой-то способ и в самом деле попытаются умыкнуть мою книжечку?

Подумав так, я тут же себя одернула. Да ну, бред! На кой ляд мэру может понадобиться Книга мудрости ликой?

А еще интересно: может ли мэр Морегорья иметь отношение к совершенным на меня нападениям? Положительный ответ на этот вопрос казался, опять же, бредовым. Но если подойти к нему с другой стороны… Они с аптекарем ведь обсуждали отсутствие у меня воспоминаний. Может, в прошлом между нами случилось нечто такое, что теперь заставляло Дэйша желать моей окончательной смерти?

Голова вскипала. Слишком уж много всего свалилось, да и недоброжелателей вокруг хоть отбавляй. Причем не только у меня, но и у господина темного мага.

Лафотьера этим вечером я так и не дождалась. После ночных приключений усталость наконец дала о себе знать, и не успели стрелки часов показать одиннадцать вечера, как я уже клевала носом.

Возвратившегося на пост Федьку я без зазрений совести впустила в дом, и после сытного ужина мы коротали время в гостиной. Крикко рискнул предположить, что хозяину вторжение постороннего не понравится, на что я только выразительно хмыкнула. Не понравится ему… Сам ведь так называемого телохранителя ко мне приставил. А я, может, после пережитых волнений даже в этом особняке себя полностью защищенной не чувствую. Вот пусть «телохранитель» мое тело и охраняет, пребывая в непосредственной от меня близости. К слову, как именно Федя может меня защитить, я представляла смутно… скорее уж наоборот.

Я даже предложила ему остаться, но от чести ночевать в логове темного мага зерр отказался. Кажется, даже защитным знамением себя украдкой осенил и поспешил ретироваться в ночь. Отпуская его одного добираться до дома поздним вечером, я волновалась. Правда волновалась! Так же, как волновалась за младшего братишку, когда этот мелкий балбес сбегал на ночь глядя и шастал где-то со своими закадычными приятелями.

— Вы что, переживаете за меня, госпожа Маргарита? — выходя на крыльцо, удивился Федя, от которого не укрылось мое волнение.

Да так удивился, что даже о своей вечной робости позабыл, едва ли не впервые открыто посмотрев мне в лицо.

Я вздохнула:

— Переживаю, конечно. Хоть до дома тебя провожай…

Слегка оскорбившись, Федька пробормотал себе под нос нечто невнятное о том, что он мужчина и вообще ничего и никого не боится, после чего подошел к конюшне, оседлал клячу и потрусил на ней в ночь.

Пф-ф, мужчина он… как будто только женщинам в темное время суток может угрожать опасность!

Недолго посмотрев в его удаляющуюся спину, я подавила синдром «старшей сестры», зевнула и побрела в свою комнату. Спать и вправду хотелось жутко, а физические силы приближались к отметке «ноль».

Заснула я сразу, буквально провалившись в бархатные объятия обволакивающей черноты. Кажется, мне удалось полностью отключиться на несколько часов, в течение которых я не видела никаких снов, а потом в мою блаженную черноту все-таки пришло сновидение. Притом я прекрасно сознавала, что это именно сон.

Передо мной возвышалось явно старое, но нисколько не покосившееся строение, крышу которого оплетал разросшийся зеленый плющ, тянущийся от самой земли.

«Храм», — откуда-то пришло понимание.

Он ютился среди небольшого леса, окруженный древними криптомериями и кипарисами. Особенная, погребенная под слоем времени красота. К храму вела заросшая тропинка, увенчанная красными квадратными арками, краска на которых частично облупилась. Такими же красными были и стены храма, покрытые тусклым налетом и частично — зеленым мхом. Даже время не смогло уничтожить эти стены, которые остались такими же прочными, как много лет назад. Я не знала, сколько храм стоит на этом месте — полторы тысячи лет, две, три? Наставница рассказывала, что его воздвигла сама Прародительница еще на заре времен. Наверное, именно поэтому он, напитанный древней как мир силой, до сих пор и не обратился в тлен.