В конце концов старик умер в мире; его никто не убил и даже не ранил.

(Сказка из Южной Гренландии.)

Науярсуак и Кукаяк, оба умелые охотники, были друзьями. Они жили отдельно, но, поскольку очень любили друг друга, много времени проводили вместе. Весной, когда появлялись первые тюлени, они обычно приводили к своим кладовым полные лодки сушеного мяса. Как-то случилось так, что Кукаяк сделал больше запасов, чем его друг, и Науярсуак обиделся. Кукаяк обычно весной отправлялся охотиться на оленей и в тот год сделал то же самое; осенью по пути домой он собирался, тоже как обычно, проехать мимо кладовых на побережье и взять там немного сушеного тюленьего мяса для праздничного пира по поводу возвращения домой. Он и сам очень соскучился по сушеному тюленьему мясу. Но, добравшись до кладовых, он обнаружил, что раньше его там побывали лисы и ничего ему не оставили. Осмотрев кладовую повнимательнее, он понял, что кто-то намеренно проделал в каменных стенах отверстия, по размеру как раз подходящие для лис. Он очень расстроился; а дома узнал, что отверстия эти проделал Науярсуак во время его отсутствия. Это известие еще более расстроило и разозлило его; но, несмотря на это, он не мог не испытывать нетерпения от близкой встречи с другом.

На следующий же день он отправился к нему в гости. Науярсуак, в свою очередь, тоже с нетерпением ждал встречи с Кукаяком; как только гость прибыл, он поспешил вытащить его каяк на берег и повел его самого в свой дом. Во время трапезы Кукаяк небрежно заметил: «Я тоже запас немного сушеного мяса, но лисы все растащили, хотя раньше со мной никогда такого не случалось». Науярсуак заметил: «Ты напрасно так задержался и долго не проверял свои запасы». При этих словах Кукаяк внутренне очень разозлился. Он провел ночь в доме друга и, как обычно, пригласил его поехать с ним вместе к нему домой и взять там немного сушеной оленины в подарок. Разговаривая, они видели с берега, как неподалеку останавливаются каякеры, как они подстерегают тюленей, – и вдруг Кукаяк бросился на своего друга сзади и проткнул его насквозь гарпуном. Маленький сын Науярсуака, стоявший на берегу, видел, как был убит отец; Кукаяк крикнул: «Я отплатил ему за то, что он испортил мои припасы!», повернулся спиной к хозяевам и уплыл домой. Тогда старик отец Науярсуака забрал и похоронил тело сына; а когда истекли положенные дни траура, он обратился к малышу с такими словами: «Теперь, когда ты видел убийство отца, не годится тебе расти в праздности».

Он решил покинуть прежнее стойбище, где все напоминало ему об утраченном сыне. Они откочевали к Амердлоку (нынешний Хольстейнсборг), где и устроились на зиму. Там мальчик вырос в постоянной заботе и неустанных наставлениях деда; и никто никогда не видел, чтобы он улыбался. Пока они жили в Амердлоке, он успел повзрослеть, поучаствовать в китовой охоте и стать умелым и опытным каякером. Видя все это, старик посоветовал ему отправиться на юг и отомстить Кукаяку, если тот был еще жив. Всю последнюю зиму, если кому случалось добыть кита, старик тщательно собирал китовый ус; он знал, что на юге он редок и высоко ценится. В первую же оттепель они отправились в путь; и в каждом селении, где проходили, они спрашивали: «Не слышали ли вы чего-нибудь о Кукаяке?» В ответ они неизменно слышали: «Нет, мы его не знаем». Далеко на юге, однако, они встретили людей, которые сказали: «Кукаяк! Ах да; с ним все в порядке! Но он теперь состарился и способен только ловить лягушек».

В конце концов они добрались до прежнего своего дома и поселились там. Все родственники тут же приехали навестить их после долгого отсутствия, а уезжая, получили в подарок самые длинные и лучшие куски китового уса. После этого к ним начало ездить много неожиданных гостей; некоторые из них приезжали только в надежде тоже получить немного китового уса – ведь было широко известно, что это лучший и самый желанный подарок. Время шло; они сменили летний шатер на зимний дом, но у сына Науярсуака все не было возможности отомстить за убийство отца. Однажды он попросил деда сделать ему огромный гарпун и снабдить его таким же прочным линем. Дед согласился, и уже на следующий день гарпун был готов. Осмотрев его, сын остался очень доволен; он улыбнулся, поблагодарил деда и тщательно спрятал гарпун под лежанкой. Некоторое время спустя Кукаяку очень захотелось поехать и попросить у сына друга, которого он предал, кусочек китового уса для рыболовной лески; он, правда, подумал и отказался от этой идеи, боясь тем самым навлечь на себя месть. Однако соседи постоянно рассказывали ему о полученных дарах и говорили: «Если ты поедешь, то тоже наверняка получишь подарок; только вчера старик сказал, что очень хочет тебя увидеть». Услышав это, он не смог дольше сопротивляться искушению и отправился на следующий же день. Его встретили очень гостеприимно, и Кукаяк начал даже думать: «Они совершенно забыли о том убийстве». Вскоре перед ним появилась обильная трапеза, и весь вечер не смолкала веселая беседа; но почему-то каждый раз, когда в разговоре возникала короткая пауза, он думал: «Ну вот, теперь они вспоминают».

Следующим утром на рассвете, когда сын Науярсуака вышел из дому, ему вдруг подумалось, что отец его был убит точно в такой же день. Точно так же было тепло и ясно, и легкие облачка появлялись и проносились над головой. В этот момент прежний гнев разгорелся в нем с новой силой; но в дом он вернулся с прежним простодушным видом. При отъезде Кукаяк тоже получил в подарок китовый ус. Но он все же предчувствовал недоброе и все время оглядывался, чтобы убедиться, что его не преследуют. Пришло, однако, время сыну Науярсуака воспользоваться новым оружием. Он взял костяной наконечник, сделанный дедом, поставил на место и закрепил с громким щелчком. Кукаяк услышал этот звук и догадался о его значении (имеется в виду – при помощи колдовства). Он увидел, что враг догоняет его на полной скорости, и тоже поспешил вперед изо всех сил; но почувствовал, что силы быстро оставляют его. Сын Науярсуака заметил это и тоже немного замедлился; и Кукаяк начал думать, что, может быть, еще доберется до дому невредимым. В это мгновение, однако, его враг снова бросился вперед; у самого дома он прицелился и страшным броском пронзил насквозь копьем тело Кукаяка. После этого сын Науярсуака повернулся к случайным свидетелям и сказал: «Я видел, как он поступил точно так же с моим отцом; я всего лишь отплатил ему за это; если вам небезразличен его труп, можете забрать его». Закончив свою речь, он вернулся домой; и с этого дня мысли об отце не мучили его каждый день, хотя он и не забыл его.

Жила когда-то вдова с сыном совершенно одна в зимнем стойбище; а немного южнее жила другая вдова, у которой тоже был единственный сын. Молодые люди были близкими друзьями; обычно они и в море на каяках выходили вместе, и другие дела делали. Но однажды утром тот из них, кто жил севернее, посмотрел на ясное чистое небо, на легкий ветерок с востока и решил отправиться на охоту один, не дожидаясь появления друга. Он уже провел в охотничьих угодьях некоторое время, как вдруг услышал шум с солнечной стороны бухты. Он оглянулся и увидел своего друга; тот глядел мрачно и, держа гарпун в поднятой руке, явно собирался метнуть в него. У него не было выбора; он мог только оставаться на месте и, не сводя глаз, внимательно следить за рукой и глазами друга. В тот момент, когда гарпун полетел в его сторону, он резко перевернул каяк вверх дном, так что оружие только скользнуло по краешку и с громким всплеском ушло в воду рядом; после этого он при помощи весла снова поднялся из воды. Его друг уже сматывал гарпунный линь; не сказав ни слова о том, что произошло, друзья, как обычно, весь день оставались вместе и успешно охотились на тюленей, а по пути домой дружески беседовали. Первый все же следил за приятелем, но не заметил ничего подозрительного. В другой раз он снова вышел из дому, не дожидаясь появления друга, и снова произошло то же самое. Однако после третьей попытки он решил отомстить. Сделал он это следующим образом: поднявшись из воды после переворота, как прежде, он тоже прицелился и метнул гарпун в друга, но тот тоже сумел ускользнуть от опасности переворотом; однако, прежде чем тот успел снова поставить каяк правильно, он подплыл к нему и поставил свой каяк носом поперек его перевернутого – таким образом он не дал второму охотнику подняться из воды. Убив друга, он направился к берегу; но еще до первых островов заметил, что его каяк быстро наполняется водой. Он греб изо всех сил, но напрасно; вскоре на поверхности воды его удерживал только охотничий пузырь. К счастью, в этот момент он вспомнил, что сам является ангакоком и имеет несколько торнаков (духов-хранителей) среди ингнерсуит (подземного народа). Стоило ему вызвать этих духов, как он тут же увидел, что к нему направляются трое каякеров. Двое из них вставили свои весла с двух сторон в тонущий каяк, чтобы удержать его на плаву, а третий в это же время починил, как мог, каяк, замазав течь жиром; кроме того, он поспешил дать тонущему свои сухие штаны. После этого пострадавший снова сел в свой каяк; к нему длинной цепочкой привязали на буксир всех добытых тюленей на длинном ремне и велели ему тащить их всех, чтобы согреться. Он греб вперед изо всех сил, а другие каякеры спешили за ним. Так они добрались до высокого острова, на котором стоял всего один дом; там они высадились и сразу же направились в дом. Когда все расселись, он увидел хозяина дома – такого глубокого старика, что морщинистая кожа мешком висела на его лице и почти скрывала глаза. Но старик немного сдвинул ее в сторону и взглянул на гостей. Вскоре кто-то крикнул, что приближаются два каякера с добытыми тюленями на буксире. Те, кто должен был втащить добычу наверх, к дому, вскоре вернулись с буксирными ремнями, украшенными бляшками из яркой моржовой кости; за ними пришли и сами охотники. Войдя в дом, они с упреком обратились к своим братьям: «Почему вы раньше не оказали ему помощь, почему дали так сильно замерзнуть?» – на что те ответили: «До этого он не просил нас о помощи». Тогда они велели женщинам принести немного сушеного мяса. После трапезы старик снова сдвинул с глаз морщинистую кожу, выглянул в окно и сказал: «Пойдите позовите остальных наших родичей»; после этого младший из присутствовавших в доме сразу же вышел, а через некоторое время вернулся весь в поту. Увидев его, гость заметил: «Где мог он побывать, ведь поблизости не видно других домов?» – и вскоре в дом вошли еще пять братьев, очень похожих на его спасителей, и тоже в сопровождении старика. Там был и еще один человек; он оказался его бывшим другом и спутником, которого сам он убил в каяке. Он сел напротив и едва осмеливался поднять взгляд. После трапезы старший из братьев принес шкуру и расстелил ее на полу; сначала он боролся с собственными братьями, затем с гостями; но никто не мог устоять перед ним. После этого хозяин дома вызвал на состязание второго старика, но тот вынужден был уступить ему. Гости, побежденные и пристыженные, собрались восвояси; хозяева резко выговорили обоим за прежнее поведение и велели с этого момента оставить всякие ссоры и снова быть друзьями. Остальные уехали, а тот из гостей, которого спасали в море, остался еще на пять дней, а уехал только на шестой. Проходя на каяке мимо охотничьих угодий, он встретил своего друга – того вернули к жизни точно так же, как его самого. Охотники заговорили друг с другом. Оказалось, что оба они были ангакоками и у каждого были торнаки среди ингнерсуит. С того времени они совершенно помирились.