сколопендра, всё равно нужно встать и проверить.

«Было бы хорошо, если бы мне это показалось».

Горохов уже хотел подняться на ноги и двинуться к месту, из которого, как он предполагал, донёсся звук, как рядом с ним, всего в паре-тройке метров от него, что-то упало на песок. Он едва успел повернуть голову, как его ослепил белый, невыносимо яркий свет. И в голове как будто что-то лопнуло. И потом мир был залит нудным и бесконечно монотонным звоном.

***

Звон в ушах не проходит, глаза ещё плохо видят, но Андрей Николаевич чувствует, как кто-то обшаривает его карманы, обшаривает, не сильно церемонясь. Даже внутренние карманы пыльника проверяет. Уполномоченный чувствует щекой тёплый песок, он жмурится, моргает, у него, кажется, сорвало фуражку с головы, он поправляет очки и протирает на них стёкла, едва различает в темноте перед самым лицом толстые подошвы отличных солдатских ботинок. И тут же через звон до него, как через вату, доносятся слова:

– Да жив. Всё с ним в порядке.

Кто-то неразличимо бубнит вдалеке. И потом снова голос рядом:

– Да он здоровый, как варан, что с ним будет от одной свето-шумовой гранаты?

«Дебилы. Он переживал о том, что винтовка слишком громко работает, а эти не постеснялись взрывать свето-шумовые гранаты. И главное, зачем?».

Сначала он не понимает, но зрение к нему возвращается, да и звуки всё лучше проникают через пелену звона. Уполномоченный садится и, ещё раз протирая очки от пыли, оглядывается. Луна потихоньку набирает силу, становится светлее. С ним рядом на корточках сидит солдат, у него в руках винтовка, а ещё одна торчит из-за спины. Та, что в руках, – это винтовка Горохова. Скорее всего, запасного магазина и гранаты в своих карманах Андрей Николаевич уже не найдёт. Он смотрит на солдата, а тот смотрит на него и, сдвинув маску вниз, с удовольствием жрёт светлый кукурузный хлеб из разорванного пакета. Кажется, это тот самый вкусный и жирный хлеб, который Горохов собирался съесть перед долгой дорогой до Красноуфимска.

– Ну, оклемались, Господин инженер? – не прожевав хлеб до конца, спрашивает солдат.

Андрей Николаевич молчит, приходит в себя, а солдат тем временем снова кусает хлеб и продолжает:

– Господин инженер… Что-то вы какой-то слабенький, мы эти гранаты используем, чтобы даргов живыми брать, так они быстрее вас в себя приходят.

– Ну, то дарги, – нехотя отвечает Горохов. Теперь он узнает солдата и оглядывается по сторонам.

– Вы очень быстро ходите, Горохов, – он слышит голос начальницы экспедиции. – Мы с Винникером люди подготовленные, и то еле успели. Вы уже мотоцикл откопали. Уже собрались ехать.

И, конечно же, видит её. Кораблёва присела на корточки метрах в пяти от него и что-то рассматривает. Солнце уже почти село, и уполномоченному пришлось напрячь зрение, чтобы понять, чем она занята. А она занималась его флягой, хоть та и была пустой. Женщина уже сняла с неё кожух и добралась до тайника.

«Вот сволочь!».

– Что вы там ищете? – спрашивает уполномоченный. – Там нет ничего, что вас могло бы заинтересовать.

– А вы молодец, инженер, всё у вас есть: секстант, карта, стимуляторы, вода-еда, мотоцикл, вы ко всему готовы, вы тайнички по всей пустыне устроили? – произносит она, вставая. – Хорошо, что я отметила на карте место, куда вы ходили с Тереховым. Иначе после заряда не нашла бы вас.

«Ещё и хвастается!».

У неё в руке… Знакомый, характерный звук. Горохов узнал этот звук, она открыла банку с консервированными персиками. Это его персики. Женщина, не стесняясь, пьёт компот из банки и вылавливает половинки персиков прямо пальцами. Быстро и жадно проглатывает их, а между половинками продолжает:

– Я не ошиблась в вас, когда настаивала на вашем участии в экспедиции. Оказалось, что вы были одним из самых ценных членов предприятия.

Что-то нехорошее было в её словах. Горохов почувствовал себя несколько неуверенно; возможно, это его насторожил её странный тон, а возможно, и простая арифметика. Как ни крути, их тут было трое, а на мотоцикле всего два места. Багажник не в счёт. Туда встанут канистры, еда и медпакет. Да и то, что они так просто применили против него эту хитрую гранатку, наталкивало его на неприятную мысль, что эти двое не постесняются применить и кое-что поэффективнее. Нужно было что-то делать. Но что? Пистолет в рукаве? Да, пистолет на месте, но прежде чем что-то предпринять, нужно выяснить, сколько их. Вдруг с ними третий? Залёг на ближайшем бархане и держит его на мушке. Да и Терехов, возможно, с ними. В общем, нужно было начинать:

– А где остальные ваши люди? Где капитан?

– Трудно сказать, – ответила Кораблёва, продолжая поедать персики, она была по-настоящему голодна, как и её солдат, который бодро откусывал большие куски от буханки.

– А-а, ну понятно… Кажется, вы немножко недооценили риски, – сказал Горохов, с трудом вставая.

Как только он встал, так солдат, жевавший хлеб, сразу направил на него ствол винтовки: не делай глупостей, инженер.

«Что ж, ещё одно подтверждение серьёзности их намерений». Горохов ещё больше укрепился в своих подозрениях.

– Всё мы оценили правильно, – спокойно отвечала Кораблёва, допив компот из банки, – просто не ожидали, что противника будет так много. В других случаях мы встречали всего несколько существ и парочку ботов, ну, ещё десяток даргов.

Она откинула банку и подняла с земли пакет с вяленой дрофой, разорвала его и сразу начала есть.

«Да, а девушка-то проголодалась!». Уполномоченный, который не ел весь день, без всякого удовольствия смотрел, как эти двое поедают его отличные продукты. Ему в последних лучах ещё было видно, как они расправляются с его едой. Не стесняются и даже не собираются что-то ему предлагать.

– Значит, вы немного не рассчитали сил? – уточнил Андрей Николаевич, а сам начал приходить к выводу, что их всего двое и на соседних барханах никто не прячется.

– Собирать большой отряд не было времени, мы и так едва успели, вы же видели, что реликты – это то, что вы называли деревьями, – уходили в землю.

– Ну да, видел…, – а ещё он видел, что персиков осталась всего две банки.

– Да, мы понесли потери, – продолжила начальница экспедиции, – но самое главное, – она постучала себя по груди, – здесь.

Постучав, она оторвала зубами хороший кусок от длинной полоски вкусного мяса.

«Вот зараза, как жрёт! Она, что, собирается всё сожрать сама, неужели даже своему солдату не предложит?».

Но спросил её он, конечно, не об этом:

– Позвольте полюбопытствовать, что же у вас там такое?

Тут Кораблёва даже перестала есть, проворно полезла во внутренний карман пыльника