И этим Ткачом Песен… был не кто иной, как Сколл.

Стоя высоко над жертвенным лабиринтом, он пел свою резкую, мощную Песнь. Его аура была чернее черноты, она скользила и извивалась, как маслянистый угорь, обволакивая песенные ауры скрытней, подавляя любой проблеск свободной воли.

Эш не упустил такой шанс сбежать. Он промчался мимо скрытней, низко склонивших головы в знак покорности. Их ауры превратились в крохотные мерцающие огоньки, а Песнь – в жалобный скулёж. Эшу было больно слышать то, чем стала их Песнь, даже если совсем недавно монстры собирались его съесть. Эш поспешил взобраться по разрушенной стене, которую следопыты использовали для побега, и Бом помогла ему подняться в безопасное место, когда он добрался до помоста. Зрители-изолаи возмущённо зароптали, беглецов окружили охотники.

Сколл оборвал свою пронзительную Песнь, и скрытни облегчённо зашипели, освободившись из её хватки. Мужчина наблюдал за Эшем сверху, стоя высоко над жертвенным лабиринтом.

– Я не позволю тебе так просто потерять свою жизнь, Эш, – усмехнулся Сколл. – Ты для этого слишком ценен.

Эш не смог ничего ответить, только открывал и закрывал рот, не в силах поверить в происходящее. Насторожённые следопыты встали вокруг него в защитное кольцо, пока их окружали изолаи, взбешённые тем, что жертвоприношение сорвалось.

– Что всё это значит?! – требовательно спросил искатель Песен Мирн, бросаясь к Сколлу с красным от гнева лицом. – Мы же договорились!

– Успокойся, Мирн, – сказал Сколл, уголки его улыбки скривились от досады.

– Ты сказал, что ребёнок научит нас ткать Песни! – продолжал Мирн, обвиняюще тыча пальцем в грудь Сколла. – Ты обещал! Мы выполнили свою часть договора. Ты тоже должен выполнить свою!

– Хватит, – угрожающе сказал Сколл.

– Почему ты нарушаешь условия сделки?! Мы требуем, чтобы ты закончил то, что начал!

– С удовольствием, – ответил Сколл и быстрее, чем Эш мог заметить, толкнул искателя Песен Мирна в грудь. Тот сорвался со стены в лабиринт и даже не успел закричать, когда на него набросились скрытни. Эш в ужасе отвернулся.

– Я думал, этот идиот никогда не заткнётся, – едко заметил Сколл, наблюдая за разворачивающейся внизу страшной картиной. – Научиться ткать Песни невозможно. Эта сила у нас в крови, она существует только для нас. Потому-то мы и превосходим всех остальных людей.

Эш не мог поверить своим глазам.

– Т-ты – Ткач Песен? – выдавил он наконец. – Всё это время…

– Это правда, – ответил Сколл, когда изолаи оправились от шока и бросились к нему, пылая жаждой мести. – Но разве можно осуждать меня за то, что я был вынужден это скрывать? – Сколл снова начал издавать резкие, лающие звуки. Эш не сразу понял, что это была Песнь.

Скрытни начали вести себя странно. Их движения стали судорожными и нервными, словно кто-то против воли тянул левиафанов за невидимые нити. Одна из тварей влетела в стену, другая вскарабкалась ей на спину, остальные скрытни тоже последовали их примеру.

«Они используют друг друга как лестницу!» Эш с ужасом наблюдал за происходящим. Он никогда не видел, чтобы левиафаны так себя вели. Это было странно и жутко.

Охотники-изолаи резко остановились, вдруг осознав, в какой опасности находятся. Верхний скрытень перелез через стену. За ним последовал ещё один. Тот, что был в самом низу, тоже забрался, ухватившись за хвост своего собрата.

Скрытни крепости Изолай оказались на свободе.

Жителей деревни охватила паника, но следопыты держали себя в руках. Они встали бок о бок, готовые сражаться кулаками и зубами.

– Ты знал, что изолаи с нами сделают! – сплюнула капитан Бом.

– Разумеется. Они были только инструментом, средством достижения моей цели. К сожалению, уже стало очевидно, что я никогда не смогу убедить тебя покинуть «Ледяное сердце», Эш. Даже обещания найти родителей оказалось недостаточно, чтобы тебя убедить. Поэтому мне пришлось взять дело в свои руки и избавить тебя от команды «Ледяного сердца», – голос Сколла перекрывал крики жителей деревни и вой скрытней.

Кайлен оскалилась:

– Ты поплатишься за это, чудовище!

– Песнь, которую оставил тебе отец, – единственная карта, которая указывает на Солнцестояние, Эш, и только ты знаешь её секрет. Ты отведёшь меня туда, – сказал Сколл.

– Я ни за что не стану тебе помогать! – крикнул Эш. – Ни за что!

Сколл вздохнул. Он казался искренне разочарованным.

– Если бы ты только смог меня понять, Эш. Мы так с тобой похожи, что я думал, ты поймёшь причины моих поступков.

– Он совсем на тебя не похож! – запротестовала Луна.

Сколл ухмыльнулся.

– Разве нет? Меня тоже изгнали из крепости за то, что я был Ткачом Песен. Меня тоже ненавидели и презирали только за то, что я… иной. Меня бросили умирать в диких землях… как и всех остальных наших братьев! Но, как и ты, Эш, я отказался исчезнуть, отказался тихо умереть. Я боролся изо всех сил, что у меня были. И опыт выживания в диких землях сделал меня гораздо сильнее, чем моя крепость могла представить. Я вернулся в неё много лет спустя и показал, на что по-настоящему способен Ткач Песен.

«Бойся. Берегись. Изгнанника», – голос вороны-ведьмы снова заполнил сознание Эша.

«Это был Сколл. Она предупреждала меня про Сколла! О Тобу, что же я натворил?!»

– Ко мне присоединятся и другие, Эш. Скоро я соберу вместе всех Ткачей Песен, и тогда ты увидишь смысл моих убеждений. – Сколл высоко поднял круглый археомеханический футляр.

Эш увидел, что тот блестит от инея, испуская облачка холодного белого пара. Он вспомнил слова Сколла о том, что устройство способно выдерживать экстремальные температуры – очевидно, это относилось и к экстремальному холоду, и к жару. Но что может быть настолько холодным?..

«Ледяное сердце! – осознал Эш. – Он украл ледяное сердце!»

Сколл рассмеялся, увидев, что Эш всё понял.

– Ни один из вас, глупцов, не имел ни малейшего представления о силе, которой обладает ледяное сердце. Вы сделали из него украшение! Но твой отец знал, Эш. Ферно слышал его зов. И теперь я воспользуюсь им, чтобы повести Ткачей Песен в великое новое будущее, где мы сможем сами управлять своей судьбой, где на нас будут смотреть с почтением и трепетом. Тогда у крепостей всего мира появится настоящая причина нас бояться! Мы изменим историю, Эш. Мы перепишем её во имя Ткачей Песен!

– А ты всё никак не заткнёшься, да?! – выплюнула Луна.

– Я тебе не позволю, Сколл. Я тебя остановлю, – сказал Эш.

«Колыбельная велела мне защищать ледяное сердце! Я должен его вернуть!»

Сколл снова рассмеялся.