Но электронный почтовый ящик, как советовал Андрей, она все же завела.

И сейчас ринулась в гостиную, включила компьютер. Лихорадочно, выбрасывая из стола все ненужное, принялась искать карточку для выхода во Всемирную паутину.

Установить соединение удалось довольно быстро. Лютик открыла страничку почты. Вбила название своего почтового ящика. Начала вспоминать пароль – и облилась холодным потом… Да что она, словно клуша? Собственный день рождения, вот и весь секрет! Андрей еще смеялся, что вскрыть ее почту будет легче легкого.

Сразу увидела: одно входящее сообщение. Отправитель: [email protected].

И короткий текст:

Прости меня, Лютик.

* * *

На презентацию первого альбома Лютик явилась в черном. Мальчишки сказали, что это находка: загадочно и стильно. Но девушка просто под настроение одевалась. Нет, не траур – просто вечная, непреходящая боль. И вопросы, вопросы мучили: если бы она все же проводила его тогда в аэропорт… если бы вообще уделяла ему больше времени… хоть раз съездила бы с ним в злосчастную Шарджу… Андрей ведь звал, за компанию, хотел показать страну, просто побродить вместе, уверял, что расходы совсем небольшие. А Лютик не выбралась. Уверяла, что занята, записывает новый альбом. Ну, и кому он теперь нужен, альбом? Единственный человек, чье мнение было важно, больше не с ней.

Но выступила – то ли от горя, то ли от ярости – блистательно. Как написали (совершенно бесплатно!) в «Молодежных вестях»: «Хрупкая девушка сумела расшевелить, поразить, встревожить…»

Журналистов на презентации была жалкая горстка. Ну да, мало нынче охотников на скромные бутерброды да молдавское вино. А накрывать роскошную поляну и каждому подарки дарить – средств у группы не имелось. И без того потратиться пришлось: аренда зала в ДК, анонсы, фуршет, пусть и скромный. От мальчишек толку было мало, поэтому Лютику пришлось собственные связи подключать. Всех, кто когда-то о «Блондинках» писал, нашла. Даже Прутову, своему продюсеру бывшему, позвонила (тот, впрочем, от приглашения на презентацию вежливо отказался). А корреспондент из престижных «Молвестей» снизошел до мероприятия лишь потому, что сам, помимо журналистских статеек, писал тексты для молодых исполнителей. И Лютик клятвенно пообещала: в качестве благодарности пригласить его в свою авторскую программу на «Рок-волне».

Но, как ни старались, зал и на четверть не заполнился. Однокурсники «Парадоксов», странного вида небритые личности, несколько журналистов – и ни единого продюсера. Из успешных людей вообще один Илья. Тот сегодня явился в особенно шикарном костюме, но почему-то без Зои. И ей после выступления огромный букет презентовал. Шепнул: «Я тебя люблю!» Девушка, впрочем, его словам значения не придала.

«Хипповский сейшн у нас, а не настоящий концерт, – грустно думала Лютик. – Звезды совсем по-другому зажигают. Как Прутов делал: шумиха в прессе, первый концерт – сразу в ночном клубе, да и девочки на сцене – почти неглиже».

В общем, никак не ожидала, что после презентации о них все же заговорят. Но «Молодежные вести» написали, пара столичных газеток восторженно подквакнула.

– Тем все и кончится, – заверила своих музыкантов Лютик.

Но потом вдруг из «Огонька» позвонили. Попросили диск – и интервью с солисткой.

– Сколько вы за это хотите? – осторожно поинтересовалась девушка.

– С талантливой молодежи денег не берем, – ответили ей.

А уже через неделю она в изумлении разглядывала собственный портрет на обложке почти глянцевого журнала.

Еще от Ильи электронное письмо пришло: что постоянно слушает диск в машине, поражается ее таланту – и думает о ней. Лютик в ответном послании вежливо поблагодарила.

А дальше еще интереснее. Они получили факс из продюсерского центра. Лютик, наученная горьким опытом «Блондинок», ждала примерно тех же условий: авторские права отдаешь с концами и получаешь пятьдесят, ну, может, сто долларов за концерт.

Однако ничего подобного!

Им обещали профинансировать несколько клипов. Обеспечить их ротацию на музыкальном канале. Организовать гастрольный тур. Гарантировали серьезную рекламу. Да еще и платить грозились пятьдесят процентов от прибыли!

Даже романтики «Парадоксы», когда прочитали предложения, дружно выдохнули:

– Так не бывает.

– Да, лажа и разводка… – согласилась Лютик. – В корзину!

Но вечером того же дня ей позвонил Илья Шепелев.

Сказал, что срочно нужно встретиться.

И, едва встретились, не стал ходить вокруг да около. Взял ее за руку и тихо произнес:

– Лютик, я уже устал тебе намекать.

– Ты о чем? – искренне удивилась она.

– Я без тебя не могу.

– В каком смысле?

– Люблю, понимаешь! Л-Ю-Б-Л-Ю!

– Что-о? – опешила девушка.

– Всегда любил. С того дня, как мы встретились… помнишь, после экзамена в ГАИ…

Она наконец взяла себя в руки:

– Илюша, ты бредишь.

– Ты была в свитере, синем, до колена. И только взглянула на меня – я сразу понял: это навсегда.

– Только ушел ты с Зоей, – хмыкнула она. Пыталась говорить небрежно, беззаботно, но получалось плохо.

– Что мне оставалось? Я сразу понял: на твой уровень я не тяну. Пока. Кто я тогда был? Студентик из Рязани, жил в общежитии. А Зоя мной заинтересовалась. Грех было упускать шанс.

– Никогда не поверю! Ты все время жил с ней ради меня?

– Я не жалею, она хорошая девушка, – усмехнулся он. – Но синица в руках. А я охотился за журавлем. За тобой.

– Илья, – Лютик глубоко вдохнула, – я прекрасно к тебе отношусь. И, пожалуйста, не надо… вынуждать меня с тобой ссориться.

– Ты по-прежнему любишь Андрея? Даже после того, что тот сделал?

– Ты тоже любишь Зою, – парировала она. – Что бы ты ни говорил.

– С ней действительно хорошо и уютно. И только. А без тебя я не могу. Разные категории.

– Наш разговор бессмыслен. Я все равно никогда не предам подругу.

Илья вздохнул:

– Уверяю тебя, Зоя тоже не сгорает от страсти. Поэтому препятствовать нам не будет. Она уже получила от меня все, что хотела: собственный бизнес, квартиру. Я перед ней чист.

– Но есть еще одно «но», – едко произнесла Лютик. – Я тебя уважаю, ценю. Но не люблю.

– Не люби, – легко согласился мужчина. – Просто будь… со мной рядом. Все равно ты сейчас осталась одна!

Она попыталась перевести разговор в шутку:

– Ну, знаешь! На дворе двадцатый век кончается, женщине теперь совсем не обязательно быть при ком-то. Тем более что гвозди забивать я и сама умею.