Да и вообще ничего не говорила.

— Хорошо пробежалась? — спросила я ее.

Я бы, конечно, могла спросить, все ли с ней в порядке, если бы на сто процентов не была уверена в том, что она ответит «нет». Так что и смысла никакого не было заставлять ее говорить это.

— Я устала, — сказала Лейк. — Не будешь возражать, если я на ночь здесь останусь?

Я сомневалась, что она устала настолько, чтобы не пройти еще двадцати метров до своего дома, но отказывать ей не собиралась. Лейк был нужен друг, ей нужна была Стая. И сейчас я была единственным существом в мире, которое могло сойти для нее и за то, и за другое.

— Мой дом — твой дом, — улыбнулась я. — В буквальном смысле. Я совершенно уверена, что он принадлежит твоему отцу.

Лейк попыталась изобразить ухмылку.

— А я, значит, твой лендлорд?[36]

— Вряд ли. — Я сунула кинжалы в ножны и села на кровать.

— Подвинься, — попросила Лейк.

Я повиновалась. Одно из моих «я» хотело подождать, когда подруга сама что-нибудь скажет, но, принимая во внимание ее внезапное появление и желание узнать о ситуации с Каллумом, я решила, что могу оказать ей подобную услугу.

— Ну что… Альфы по пути к Каллуму завернут сюда, и тот периферийный думает, что тебе стоит об этом знать. Потому что они могут решить, что за тебя стоит подраться.

Лейк с силой выдохнула.

— Пусть только попробуют что-нибудь сделать. Всех поубиваю, — зло прошипела она.

— Тот еще отстой, — прокомментировала я.

Лейк хмыкнула.

— Не хочешь говорить об этом? — спросила я.

Лейк покачала головой:

— Извини, что тебе на голову свалилась. Как-то тоскливо стало. Когда мы маленькими были, я все время в комнату Грифа забиралась. Он просто с ума от этого сходил.

Столь редкое воспоминание о брате-близнеце удивило меня. Кто угодно, имеющий способность к рассуждениям, просто взглянув на Лейк, мог сказать, что у нее был брат. Потому что, в сущности, самки обров всегда имели братьев-близнецов. У Соры в нашей стае был брат-близнец по имени Зейд. У Кети был Алекс. А у Лейк брат умер.

Я начала рыться в памяти, пытаясь вспомнить, когда Лейк последний раз вспоминала Гриффина, но решила, что лучше будет не касаться этой темы.

— Я не против хорошей компании, — сказала я вместо этого. — Я понимаю. Ты бежишь, чтобы остаться одной. А когда у тебя это заканчивается…

Тебе совсем не хочется оставаться в одиночестве.

Я не произнесла эти слова вслух, просто толкнула их к Лейк, не зная, услышит ли их она, потому что я, прежде всего, была Чейза и только потом — Стоун Ривер.

— Выяснила еще что-нибудь про Бешеного? — спросила Лейк.

— Может быть, — сказала я. — Есть несколько мест, которые на самом деле не принадлежат ни одному альфе. В одном из них Бешеный может прятаться.

— Думаешь, Сенат знает о том, где он находится? — спросила Лейк.

Я не ответила. Если они не знали, то скоро узнают. В этой стране не найдется ни одного места, где хоть кто-нибудь мог спрятаться от дюжины альф, после того как они возьмут его след.

Паленый волос и мужской одеколон.

— Нам нужно узнать то, что известно Сенату, — сказала я. — Нам нужно услышать, что альфы скажут на встрече.

Даже в темноте я смогла увидеть, как у Лейк язвительно расширились глаза.

— Да что ты говоришь? — хмыкнула она. — Как будто я об этом никогда не думала!

Я скрестила руки на груди:

— Будешь так себя вести — ни за что не расскажу тебе о моем плане, как это можно будет подслушать.

— Все, больше никакого сарказма. Честное скаутское.

Я усмехнулась. Сама идея — Лейк и девочки-скауты — это было что-то. Она за одну неделю заработала все их значки и нашивки и единолично умудрилась полностью разрушить их репутацию.

— Брин, — начала клянчить Лейк, и ее голос стал похож на скулеж пса, просящего пустить его в дом.

Поскольку душа у меня широкая, я сдалась и рассказала подруге о том, как все это можно будет провернуть. О том, что я обнаружила сегодня вечером.

— Чейз!

Нам обоим не нужно спать, чтобы попасть в сознание друг друга. Нужно просто вести себя очень тихо. Если Чейз сможет достаточно близко подобраться к альфам, чтобы подслушать их разговор, то я тоже могу подслушать их.

Два дня. Один — на то, чтобы альфы добрались до Арк Вэлли. Еще один — на встречу. Всего два дня, и у меня будут ответы на все вопросы. Посматривая искоса на Лейк, я думала о том, что она сказала и чего не сказала сегодняшней ночью. И решила, что все это время нам обеим лучше сидеть у меня дома и не высовываться. Спокойнее будет.

После двадцати четырех часов сиденья взаперти Лейк стала такой дерганой, что я начала опасаться, как бы она не взорвалась или, что более вероятно, не взорвалась, оставив за собой множество жертв. Поскольку у меня не было особого желания разлететься на маленькие кусочки Брин, я с облегчением вздохнула — так же, как и Лейк, — когда Митч объявил нам, что берег чист. К моему большому сожалению, я, в отличие от Лейк, не могла сломя голову помчаться по лесу, празднуя это событие. И не могла последовать за ней в ресторан и начать помогать обслуживать посетителей.

Меня ждала более крупная дичь.

Если берег чист — и, соответственно, «Странник», — значит, альфы прибыли в Арк Вэлли. А это значило, что настало время начать раскручивать «Операцию Прослушка». Будучи старым профи, я в очередной раз притворилась, что меня сразил приступ желудочного гриппа, и уговорила Эли позволить мне целый день не вставать с постели. Секретом достигнутого успеха, как оказалось, была овсянка — даже я сама чуть не подумала, что меня тошнит по-настоящему, когда срыгнула в унитаз три четверти миски теплой овсяной каши.

Постонав немного с измученным видом, я умудрилась убедить Эли в том, что волноваться не стоит и все, что мне нужно, это одиночество и спокойный сон, чтобы излечиться от гриппа. Итак, мусорное ведро рядом с кроватью, улика — овсяные хлопья спрятаны от любопытных глаз, и я купила себе билет в страну сновидений. Или, если выразиться точнее, к Чейзу.

Я сказала себе, что это будет очень просто, что я просто проскользну в его сознание — так, как я делала бесчисленное множество раз. Я делала это даже тогда, когда была без сознания, совершенно не отдавая себе в этом отчета. Мы проделывали это в наших снах постоянно. Но даже тогда, когда я пыталась убедить себя, что это совсем не трудно, предательская часть моего мозга нашептывала мне, что в ту самую секунду, когда я хоть на полсотни метров приближусь к этому сборищу, Каллум немедленно узнает об этом. И не потому, что он обладает таким даром, и не потому, что он альфа, а потому, что одним из условий нашего договора было не совать нос куда не надо. Задолго до того, как у меня появилась причина захотеть присутствовать на этом собрании, Каллум запретил мне это делать. И точно так же он мог не позволить мне прийти туда. Он должен был знать о моих намерениях.