способ быстрого заработка был известен её ближайшим родственникам, но жених, в силу очевидных причин, ни о чём не догадывался. Согласно его рассказу, 8 июня 1983 г. между 16:30 и 17:00 Констанс неожиданно возвратилась с работы, переоделась и, сказав, что «отлучится минут на 20», уехала в неизвестном направлении. Поскольку она не вернулась ни через 20 минут, ни ночью, ни на следующий день, жених сообщил о произошедшем родителям Наон. Те сразу заподозрили, что отъезд дочери «на 20 минут» означал лишь то, что она отправилась за дозой наркотика. Поскольку обратно она не возвратилась, предполагать можно было всё что угодно.

Не посвящая жениха до поры в свои подозрения, родители принялись искать дочь самостоятельно. Жених, хотя и считал, что невеста его банально бросила, всё же не отказался от помощи и тоже участвовал в её поисках. Наконец, 10 июля 1983 г. им удалось отыскать автомобиль Констанс Наон: «camaro» находился на парковке возле гостиницы «Red lion», неподалёку от пересечения 188-й Саут-стрит и Тихоокеанского Южного шоссе. Место это уже упоминалось в настоящем очерке — именно отсюда 1 августа 1982 г. исчезла Марсия Чэпмен. Автомобиль оставался всё это время закрыт, никто не пытался его вскрыть и угнать. Родители не сомневались, что сама же Констанс его сюда и поставила.

Картину случившегося реконструировать было несложно: Наон заехала на стоянку, наблюдая за прибывающими и отъезжающими автомобилями, выбрала одинокого мужчину и предложила ему «быстрый секс». Тот согласился, и она села в его машину…

Исчезновение Констанс Наон обнажило проблему, весьма существенно влиявшую на эффективность работы «Целевой Группы» — несвоевременность информирования об исчезновении женщин. Даже об исчезновении внешне благополучной Наон полиции было сообщено практически через месяц после имевшего место быть факта, что ж говорить о проститутках-«трассовщицах», живших вне семей и не имевших нормального человеческого общения! Маргинальные слои общества были особенно уязвимы не только в силу своей доступности, но и в силу полнейшего безразличия общества к их судьбам.

Сомнений в том, что Констанс сделалась жертвой «Убийцы с Грин-ривер», у сотрудников правоохранительных органов практически не было. Если допустить, что женщина подверглась нападению с целью ограбления, то преступник, скорее всего, не оставил бы без внимания «camaro». На брелке радиоуправления сигнализацией, который Констанс держала в своей сумочке, была указана марка автомашины, так что грабитель без труда отыскал бы её. Подобная машина в глазах грабителя имела определённую ценность. Но то обстоятельство, что преступник не предпринял попытки угнать или обворовать автомашину своей жертвы, указывало на истинный мотив его посягательства — реализация потребности в убийстве.

Весь июль 1983 г. «Целевая Группа» с лихорадочной активностью отрабатывала перспективные «сигналы», связанные с последними исчезновениями женщин. Однако никаких серьёзных подвижек достичь не удалось — следствие явно блуждало впотьмах. Список «подозреваемых первой очереди» превышал в тот момент 20 фамилий — такое изобилие фактически было равносильно тому, что подозреваемые вообще отсутствовали…

С 1 августа 1983 г. «Целевая Группа» получила долгожданное пополнение: в подразделение включили опытных детективов Бенджамина Колвелла, Ларри Гросса, Лиз Драйен, Патрицию Фергюссон. Появление женщин должно было облегчить контакт с проститутками. В составе «ЦГ» появился аналитик, призванный обрабатывать все поступающие материалы и изучать их на предмет обнаружения «перекрещивающейся информации», то есть сообщений из разных источников, указывающих на одно и то же лицо. В дальнейшем роль информационного анализа всё более возрастала — в декабре 1983 г. в составе «ЦГ» уже находились 3 офицера-аналитика, освобождённых от всех прочих работ.

Служба шерифа получила свой первый компьютер, и половина рабочего времени его оператора выделялась на обработку материалов в интересах «Целевой Группы». На всех подозреваемых были заведены файлы, пополнявшиеся по мере поступления новых сведений. В то время не существовало периферийных устройств, ставших привычными для жителей 21-го века; сканеры и программы для распознавания текстов казались фантастикой. Все материалы вводились вручную, «набивкой» на клавиатуре. Чтобы представить себе объём работы, можно привести такой пример: в марте 1984 г. ФБР США представило новый, уточнённый «профиль личности» «Убийцы с Грин-ривер», содержавший почти 30 параметров. Сотрудникам «Целевой Группы» пришлось проанализировать файлы на подозреваемых (их число к тому времени превысило 900 человек!), проверить полноту соответствия каждого из них критериям «поискового психологического портрета» и в зависимости от того, сколь велико являлось это соответствие, выставить «индикатор подозрительности» (таковых было три: А, В и С). Если вдуматься, работа колоссальная: заполнить анкету из трёх десятков пунктов на 900 с лишком человек и сделать это в самые сжатые сроки! Между тем, такого рода работа не была исключительным явлением — «ЦГ» накапливала огромные массивы информации о людях, по тем или иным причинам привлекавших её внимание.

Среди других важных событий августа 1983 г. нельзя не упомянуть об обнаружении трупа Шаунды Саммер, чернокожей 17-летней проститутки, пропавшей без вести в первую неделю октября 1982 г. (точную дату установить так и не удалось). Частично обнажённое тело было найдено 11 августа; труп обнаружила собака, привлечённая запахом разлагавшейся плоти. Тело Шаунды было помещено в неглубокую могилу под раскидистой одичавшей яблоней в незаселённом квартале на пересечении 146-й стрит и 24-й Саут-авеню. Рядом находились заброшенные дома, в которых давно никто не жил, полиция тщательно их обыскала, рассчитывая обнаружить возможные следы преступления; логично было предположить, что в одном из этих домов и произошло убийство.

Как выяснилось много позже, эта догадка оказалась совершенно правильной: преступник действительно убил свою жертву в пустом доме, перед которым росла яблоня. Но поскольку с момента убийства минуло очень много времени, полиция там ничего заслуживающего внимания так и не обнаружила.

Ввиду сильного разложения плоти, фактически обнажившего кости, ничего определённого о способе убийства судебные медики сказать не смогли. Было лишь ясно, что преступник не прибегал к помощи огнестрельного оружия. Кости скелета не имели повреждений, характерных для избиения, так что можно было предполагать, что убийца не бил свою жертву или, во всяком случае, не причинил ей сильных телесных повреждений. Видимо, причинение страданий не являлось его целью.

Смерть наступила за много месяцев до момента обнаружения тела, скорее всего, примерно в те дни, когда исчезла Шаунда, то есть в октябре 1982 г.

Принадлежность трупа определили путём составления его стоматологической карты и сличения её с рентгеновскими снимками зубов пропавших женщин. Кроме того, знакомые Шаунды опознали её обувь и футболку. Преступник забрал с собою многочисленные украшения, которые любила носить погибшая; эта бижутерия не имела особой ценности, но убийца, скорее всего, рассматривал её как «охотничий трофей», нежели источник поживы.

Несмотря на активные поиски лиц, которые могли бы видеть что-то подозрительное в том квартале, где оказалось найдено тело Шаунды Саммер, полиция так и смогла разыскать ни одного свидетеля. В принципе, не очень далеко — в соседнем квартале — начиналась территория аэропорта «Си-Тэк»; там