Апрель 2015 года

Ни свободы, ни слова

– Господин Кьеза, в мире бушуют войны. В том числе война информационная, которую называют третьей мировой. И главные штыки в ней – идеологи, журналисты, потому что основная масса людей получают информацию и аналитические оценки через СМИ. Вы много общаетесь с коллегами-журналистами разных стран, в том числе с российскими. Что общего и в чём различия работников СМИ?

– Это зависит от того, о каких временах, о каком периоде идёт речь. Между сегодняшними российскими и западными журналистами разница не очень большая. Функция у тех и других одинакова. А вот идеология разная.

Российские журналисты недовольны своим положением, потому что считают, что они несвободны, как и прежде, в выражении своих идей и мнений. И фактически это так и есть, потому что действительно нет такой свободы, чтобы в любых СМИ высказать то, что думаешь. Поэтому они считают, что в России они не свободны, а на Западе все журналисты свободны. Это смешное и наивное мнение. Основа такого мнения – чувство неполноценности. Они думают, что в России люди никогда не были свободны. А на Западе все могут сказать, что угодно, могут раскрыть скандальные дела, огласить коррупционные махинации и так далее.

Да, был такой момент, когда на Западе – в разных странах – существовал плюрализм. В Америке, например, было время, когда пресса, радио были свободны. Вспомним знаменитый фильм «Четвёртая власть». Такое в истории информационного пространства Соединённых Штатов Америки действительно было, потому что шла конкуренция между реальными идеями. Информация была товаром, и чтобы получать прибыль, велась жёсткая борьба, чтобы сказать правду, чтобы раскрывать тайное, чтобы донести то, что знаешь ты.

Было такое? Было. Есть и сейчас? Нет. Этому пришёл конец. В разных государствах это закончилось в разное время – ведь история неодинакова.

В Европе тоже были моменты, когда пресса была свободна. Когда существовали оппозиционные партии – коммунистические, социалистические – они имели свои средства массовой информации. Поэтому могли производить альтернативную информацию, по меньшей мере, не идентичную информации властей. Это длилось по существу полвека. Была борьба идей и действительная борьба мнений. И не только в газетах и журналах, но и в кино велась борьба между разными тенденциями.

Но реальный плюрализм в западном обществе умер в начале 70-х годов 20 века. Тогда сложилась другая ситуация: пресса, телевидение стали частными. Ведь был период, когда все европейские каналы телевидения были государственными. Но, несмотря на то, что они были государственными, шла борьба идей внутри этих каналов. Были представлены разные люди, разные мнения, разные партии. И между ними шла реальная борьба. Идеи могут быть плохими и хорошими, но у людей была возможность узнать их и понять, в чём эти идеи заключаются. В принципе, демократия предполагает выбор: не нравится это, тогда можно выбрать вот то.

А в последние 40 лет на Западе идёт процесс унификации, и в результате сформировалось единое мышление. Власти имели власть, и информация была в их руках. Господство.

А оппозиционные партии – в то или иное время разные и в разных странах – исчезли, альтернативных источников информации не стало. Шло лишь умножение газет, телевизионных каналов. При этом все говорили одно и то же. Это не плюрализм, а фикция плюрализма, обман, иллюзия. Тебе как бы говорят: видишь, как много источников. Но по существу все говорят одно и то же. Именно это происходит сейчас, и на Западе никакого реального плюрализма нет.

Да, существуют определённые ниши для альтернативного мнения. Нет, мне не запрещают говорить то, что хочу. Но где я это могу сказать? В Интернете. А все газеты и телеканалы для меня закрыты, как и для всех остальных, кто имеет отличные от официальной или противоположные по отношению к информационной политике взгляды.

Парадоксально: чтобы сказать правду, я должен сесть на самолёт и прилететь в Москву. И я говорю своим коллегам в России: вы заблуждаетесь, что на Западе есть свобода слова. Никто не свободен!

– А люди не понимают, что их водят за нос?

– Никто не знает особенности тех народов, в жизнь которых активно вмешивались. Кто из европейцев, например, знал, какие настроения в ливийском государстве? Кто знал, что это иная цивилизация, где существуют племена, которые должны прийти к согласию, иногда и под политическим нажимом. А если ты внедряешься, ломаешь человека, который соединил страну, то ты ломаешь страну, разрушаешь её. Но кто имеет такую глубину анализа? Никто.

Это же вопрос не мнения и позиции тех или иных людей на улице. Речь идёт о журналистах, политических руководителях. Создают ситуацию одни, а последствия на себе испытывают другие – те самые люди на улице. Это манипуляция сознанием.

Что такое заговор, например? Это когда ты делаешь что-то, зная, что это приведёт к определённым результатам, но, зная в то же время, что большинство людей этого не понимает. «Я делаю так, я при этом знаю, что последствия будут тяжёлыми, но не для меня, а для них». Вот что такое заговор. И разве мы не свидетели заговоров, которые происходят повсеместно?

– Ну а если всё-таки журналист найдёт возможность и выразит свою точку зрения?

– Если неопытный журналист один раз написал то, что думал, второй раз – третий раз уже он или не пишет, или его не напечатают, он теряет работу. Автоматически! Потому что владельцы газет лояльны к власти или к тем, кто обладает финансами. Есть мощная, фундаментальная структура – реклама. От продаж газеты не живут. Реклама на сегодня определяет больше половины бюджета любого журнала или газеты – до 60–75 процентов. Значит, если у тебя есть 10 страниц и 5 из этих страниц – реклама, те, кто дают рекламу, платят. Они тебе жёстко скажут: против меня или того, что мне не нравится, ты не можешь писать ни одной строки. Если вы – любой из твоих журналистов – допустите хоть строку против меня, мы уходим в другую газету.

Политическое управление в больших корпорациях идёт двумя способами. Первое: покупают газеты.

Это их газеты, которые будут соблюдать интересы владельца. Главные редактора об