я была способна! Но в этих словах было столько боли, надежды, ожидания, что Рафаэль невольно вздрогнул, ощутив мою ментальную волну.

    Я раскрыла для него обе руки, с надеждой смотря в его печальные глаза, но он еще колебался.

     - Кто я для тебя на самом деле? – наконец, тихо проговорил он. – Не являюсь ли я просто очередной игрушкой могущественного существа?

    Я вздрогнула от проскользнувшей в его голосе боли, а потом… начала плакать. Очень искренне. Смотря прямо ему в глаза. Мои слезы стекали по щекам и ускользали на шею, но мои опустившиеся руки не поднимались, чтобы вытереть их.

     - Вы любовь всей моей жизни, Рафаэль! – прошептала я, пытаясь справиться со спазмами в горле. – Я люблю вас всю свою жизнь!

     И он дрогнул. Распахнул мне свою «атмосферу», исполненную болью, страхом, но также и безмерной любовью, а потом сам обнял меня.

     Очутившись в кольце его рук и уткнувшись в его ароматные волосы, я начала плакать сильнее. Так обычно плачут женщины: громко, заунывно, трепетно. Я обвила его талию руками и просто начала шептать:

     - Вы так нужны мне, Рафаэль! Не бросайте меня, прошу вас! В моем сердце, кроме вас, никого никогда не было и не будет!..

    Я почувствовала, что его коснулись мои искренние слова и мои слезы, и он начал прижиматься ко мне еще сильнее.

    - Я… тоже люблю тебя! – пробормотал он, и это было его первое такое признание. – Я люблю тебя, несмотря ни на что…

     Он отодвинулся немного, взглянул в мои заплаканные глаза. Вытер слезы со щек. И хотя взгляд его все еще таил остатки боли, его черты уже преисполнились нежности.

    Он начал целовать мои щеки, нос, потом губы, порхая, словно бабочка по цветам. В этом чувствовалось полное принятие, ласка и готовность верить мне до конца. Потом он остановился, снова посмотрел мне в глаза и тихо прошептал:

     - Скажи мне только две вещи… - он замолчал, немного с трудом подбирая слова. – Божество ли ты, и был ли император Нешуллам … твоим любовником?

     Я нервно сглотнула. Вот моя возможность сказать правду!

    - Я обычный человек, обладающий дарами. Я не божество. И роман с Нешулламом – не более, чем глупые слухи. Он… любит меня, но я его нет! Я… люблю только вас!

     Рафаэль… УЛЫБНУЛСЯ! Радостно так, облегченно! В глазах начала потухать тревога, складки на лице разгладились.

     Я тоже заулыбалась в ответ, не сводя с него взволнованных глаз.

     Получилось? Он… мне поверил???

     Через несколько мгновений меня взорвало радостью, да так, что этот взрыв высвободил сразу же огромное количество золотых искорок из моего тела. Они обрушились на Рафаэля, наполнили его моим восторгом. Я повисла на его шее, а потом и вовсе повалила на траву. Он смеялся вместе со мною, и это казалось полнейшим чудом воскресения после неминуемой смерти…

     Я начала осыпать поцелуями его улыбающееся лицо, шею. Я чувствовала, что он сейчас тоже счастлив вместе со мной…

     Потом мы просто лежали: он прямо на траве, а я на его груди. Наши отношения стали глубже, доверие – намного больше, любовь – только крепче. Рафаэль незримо позволил мне иметь от него тайны. Я открыто поклялась ему в любви.

     Я расскажу ему все однажды. Надеюсь, что скоро! Я хочу быть с ним с обнаженной душой. Вот только узнаю волю Творца Судеб...Только Он знает, когда открыть тайны можно будет действительно безопасно!

     А сейчас мы хотели просто побыть одни. Надеюсь, мы потом сможем телепортироваться обратно?..

        *     *     *

      Беата нервно ходила взад-вперед по своим покоям, гневно сжимая свои кулаки.

     - У Рафаэля точно кто-то есть! – воскликнула она, а стоящий перед нею на коленях лысый мужчина в яркой тунике, украшенной символами, вздрогнул и сделал поклон пониже. – Твой любовный артефакт постоянно подает мне сигналы, что у кузена дикая любовная лихорадка! Но рядом с ним нет ни одной женщины! Как это может быть, объясни мне???

    Мужчина задрожал.

     - Ваше Величество! М-мне это неведомо! Но артефакт не может ошибаться!

      - Проклятье! – закричала Беата и в ярости сбросила со стола драгоценную фарфоровую вазу, которая тут же разлетелась на бесчисленное количество осколков. – Рафаэль только мой!

     Она зашагала по покоям еще стремительней, и ее тяжело вздымающаяся грудь начала неприлично выскальзывать из глубокого декольте.

     - Слуга! – она подозвала испуганного на вид парня. – Сейчас же приведи ко мне начальника моего личного отряда.

     Когда в ее покоях появился потрепанного вида офицер, Беата все еще метала молнии от гнева.

    - С этого дня тщательно следите за моим кузеном Рафаэлем. Если заметите рядом ним увивающуюся служанку, убить ее немедленно!

     Офицер поклонился и вышел прочь.

    - А ты, - императрица обратилась к дрожащему на полу человеку. – Найди мне такой артефакт, который сможет показать, кто именно соблазняет генерала Муарон. И побыстрее! Иначе жить не будешь!

     Мужчина усиленно закивал и почти ползком покинул покои.

     Беата подошла к окну и взглянула на расстилающиеся вдалеке очертания столицы. Она трудилась столько лет, чтобы получить в этой варварской империи почти неограниченную власть! Ей пришлось ускорить смерть прежнего императора и уговорить Нешуллама наладить глубокие дружественные отношения с империей Ран! Теперь же она должна во что бы то ни стало вернуть себе своего бывшего жениха! Рафаэль всегда принадлежал только ей!

     Она вспомнила его мужественное лицо и крепкое мускулистое тело. Всю жизнь она мечтала оказаться в его объятьях и познать вкус его ласк, но грубое вмешательство императора в ее судьбу разрушило все ее планы. Ее скоропалительно отдали замуж сюда – в это мерзкое место!

     Зря они так с ней! Она обид не забывает!

     Однако сейчас на ее пути встала какая-то непонятная проблема: Рафаэль в кого-то влюблен!

    - Я найду эту блудницу и уничтожу своими руками! – пробормотала Беата и почувствовала некоторое облегчение.

     Закат окрасил горизонт алым цветом: завтра, скорее всего, будет ветер, а, может, даже и дождь…

Небесный суд

     - Ваше Величество! Мы следим за генералом Муарон ровно семь дней. Ни одна женщина не была в его покоях больше одной минуты. Служанки только приносят ему