Наступившая тишина показалась мне гробовой.

Я ощутил всплеск активности на астральном плане. Церковники начали синхронно прощупывать камень, проверять мои полномочия.

А затем случилось невероятное.

Патриарх Климент, опустившись на одно колено и склонив голову, произнес:

— Я признаю власть Ярослава.

Остальные Патриархи последовали примеру своего старейшины. Все по очереди опускались на деревянный настил и, не глядя на меня, смиренно признавали нового властителя. Последним заученную мантру повторил Геннадий.

— Обещаю мудро управлять планетой, — сказал я. Правильные слова складывались сами собой, будто мне их подсказывал невидимый суфлер. — Я учту интересы всех кланов и родов, поддержу адептов Баланса, если в этом возникнет необходимость. И сформирую новое правительство Земли.

— Да будет так, — хором отозвались Патриархи.

Я кивнул.

Алтарь перестал светиться, присутствие Трэверса больше не ощущалось.

Церковники начали подниматься с колен.

— Разреши задать вопрос, Ярослав, — обратился ко мне Климент.

— Слушаю тебя, владыка.

— Нас беспокоит технология, разработанная Данзасами, — заявил лидер Патриархата. Его спутники утвердительно закивали. — Надеюсь, ты понимаешь, что случится, если четвертое поколение «Молотов» поступит на вооружение российской армии.

— Я разберусь с этим. У меня есть решение, которое устроит всех.

Климент испытующе посмотрел на меня.

В этот момент мы оба понимали, сколь велико во мне искушение поставить точку в давнем противостоянии с Церковью. В прошлом у нас хватало разногласий, но сейчас я был не только вселенцем Ярославом, преследуемым по пятам боевыми монахами Мефодия. Сейчас на мне лежал груз разумного и справедливого управления планетой.

Я выдержал взгляд Патриарха.

— Благодарю, — Климент отвесил мне скупой поклон. — Вопросов больше нет. Пойдемте, братья.

Владыки начали разбредаться, раздвигая ширмы.

— Эй! — заорал Ратмир. — Мы так не договаривались! Вы сказали, что поддержите меня в этой схватке!

Никто из церковников не ответил.

Вскоре шаги последнего Патриарха стихли в глубине дворца.

Мы с Ратмиром остались вдвоем посреди японского сада.

Я неспешно направился к своему врагу. Мне показалось или в глазах волхва промелькнул испуг? Ратмир ничем не выдал себя на ментальном плане, только протянул руку и снял со стойки ножны с мечом.

— Ты же любишь рвать глотки, превратившись в собаку, — презрительно бросил я. — Или предпочитаешь драться в стае?

Ратмир молча обнажил клинок.

Что ж, я оценил катану по достоинству. Оружие, судя по всему, выковано на Окинаве, укреплено многочисленными артефакторными вставками и накладками. Руническая вязь на клинке создает дополнительный урон от воздуха. Я ощущаю вставки для пробивания кинетики и «земляного щита», усилители огненной стихии.

Протягиваю руки ладонями вверх.

Из пустоты выныривают тонфы. Пальцы привычно сжимают рукояти. Вращение на обратный хват. Низкая стойка, выставленный вперед локоть левой руки. Правая тонфа на уровне живота.

— Ты шутишь, — скалится Ратмир.

Мы одновременно врубаем «ускорение».

Я вижу сверкающий круг слева, быстро меняю положение корпуса и под углом парирую выпад противника. Подшаг, вращение в кулаке правой тонфы. Длинная часть тонфы почти достигает подбородка Ратмира, но парень оказывается юрким. Слегка отклонившись назад, перехватывает меч двумя руками и наносит рубящий удар сверху. Я в «раскладке» перемещаюсь за спину оппонента и, не глядя, бью локтем по открытой печени. Выставленная кинетика не позволяет нанести критический урон.

Лезвие меча выныривает в опасной близости от моего живота.

Парирую правой тонфой.

Бью левым локтем в челюсть, добавляю немного вращения. Ударная поверхность обрушивается на ключицу оппонента.

Ратмир в «раскладке» рвет дистанцию.

Косой взмах мечом.

Блокирую левой тонфой. На правой меняю хваты и достаю врага прямым в живот, добавив огненного урона. Огня много не бывает — заправляю технику реликтом. Ратмир морщится — мне удалось частично пробить защиту.

Вновь сходимся.

Я тщательно просчитываю углы парирования. Отвожу меч плашмя, не позволяя перерубить ударные поверхности. Чередую хваты, прямые тычки и вращения рукоятей в кулаках.

Ратмир вычерчивает восьмерку одной рукой.

Разрываю дистанцию на «ускорении».

В меня тут же летит полыхающая огнем чакра. Защищаюсь вертикальным «прессом», запускаю следом «вихреворот» и «ледяные клинки». Архимаг всё принимает на выставленные щиты. Рвется ко мне на «ускорении». Я телепортируюсь в диагональ, меняю хват на левой руке и бью крестовиной тонфы в локоть атакующей руки. Прокатывает — меч сбивается с траектории. Пробую перехватить предплечье и завести руку ему за спину, но получаю слева «хлыстом». Ауры держат, хоть и с напряжением.

Пинаю оппонента ногой в колено.

С добавлением ледяного урона.

Ратмир уходит подшагом и тут же рубит мечом снизу — его фирменный и очень опасный удар. Блокирую левой тонфой, а правой провожу зацеп под колено. Архимаг отставляет ногу и на краткий миг открывается, заводя меч для следующего удара. Я меняю хваты на левой и достаю ублюдка в колено длинным концом палки. Крепко достаю — вкачав уйму энергии в «прожигание». Это стрелковая техника, но почему бы и нет?

Колено Ратмира высекается.

Противник упал бы, но перенес всю массу тела на заднюю ногу. Я тут же атакую «хлыстом» и «прессом», ухожу в «раскладку». Ратмир зеркально повторяет маневр. Телепортируюсь ближе, отбиваю скользящий сверху и бью коротким концом тонфы в кадык.

Достаю.

Враг хрипит, меч вываливается из его руки.

Ничего не опасаясь, я подступаю ближе и наношу три мощных тычковых удара. Левой — в живот и здоровое колено. Правой — в висок. Все укрепляющие техники — с огненным и ледяным уроном. Заправляю реликтом.

Эфирник падает в траву.

Агония длится пару минут. Я чувствую смерть на ментальном плане.

Больше мне здесь делать нечего, но… Что-то настораживает. Родовая усадьба, оставленная лидером клана. Человеком, отвечающим за безопасность своего рода. Не мог Ратмир возлагать все надежды на церковников, только не он…

Я врубаю «чутье» на полную катушку.

Волна агрессии.

Нечто стремительно движется ко мне со стороны Изнанки.

Перехожу в многомерность и вижу вторые врата. Прямо в материнской комнате, сердце спального дворца. Через портал уже начинают выбираться первые особи…