Но даже начни они отход в тот момент, когда в голове у Марчина мелькали эти мысли, все равно им пришлось бы рассчитывать лишь на удачу.

– Это Соколиный Глаз, сильная атака на позиции третьего взвода, лейтенант Картрайт перенаправляет поддержку. – Голос капрала в наушниках комлинка сообщил приговор отделению, сопам и всей операции. Окружены. Теперь только чудо могло помочь бегству группы полковника. – Элаяс, попытайся отступить, Гюнтер, прикрой его.

– Это Вейсс, плюс.

– Это Ковбой, все нормально, я едва могу двигаться. – Голос солдата был словно бы сонный. Наверняка от химии. – Тихонько полежу, может, меня не заметят.

– Это Торн, шесть контактов двадцать метров к югу от позиции Торпеды, попытаюсь что-то сделать с этим.

– Это Соколиный Глаз, Сорен, отступай, мне некого послать тебе на помощь.

– Да-а, знаю. Справлюсь.

– Тут Киса. Идем с Вербой проверить состояние раненых при атаке ракетами.

– Тут Соколиный Глаз, не высовывайтесь. Заградительный огонь, посмотрим, не удастся ли их притормозить.

Минуту медик смотрела на Вежбовского, словно ожидала, что тот скажет, но он молчал. Наконец она кивнула, хотя Соколиный Глаз, естественно, не мог этого видеть.

– Тут Киса, я поняла.

Заряды пробили туман и со свистом пронеслись над их головами. На термо Марчина снова появились фигуры противников. Они и так долго ждали: возможно, рассчитывали, что Кису и его достал прямоточник.

Пятеро, может – шестеро.

Он кинул в их сторону приготовленную раньше гранату. Туман мгновенно загустел, когда его усилил горячий дым прикрытия.

Внезапное чувство спокойствия было настолько ошеломляющим, что захотелось рассмеяться. Весь страх мгновенно испарился, словно организм согласился с тем, что каждая секунда уже украдена у смерти. Что его время закончилось тут и сейчас.

Он сменил почти пустой магазин, сдвинул с нижней половины лица маскировочный платок и весело улыбнулся лежащей рядом медику.

Та ответила улыбкой.

Что ж, по крайней мере, хорошая компания.

Второе отделение

4 июля 2211 ESD, 03:04

Группа полковника вышла из руин корабля через десять наполненных нервным беспокойством минут. Почти через два часа после срока. Их мундиры были мокрыми, а кроме груженых рюкзаков они несли два тяжелых контейнера, прикрытых CSS-тканью.

– Сэр. – О’Баннон сразу подбежал к офицеру. – Мы получили сообщение от лейтенанта Картрайт. Они отступают, лейтенант считает, что могут не выдержать в любой момент.

– Когда вы говорили с ней?

– Пару минут назад.

– Понимаю. – Даже если новость произвела на Брисбена какое-то впечатление, он не дал этого по себе почувствовать. Он обратился к связистке. – Исакссон, верно? Соедините меня с ними.

– Слушаюсь. – Девушка потянулась к контрольной панели несомого на спине оборудования, одновременно осматриваясь. Щенок, опиравшийся о стену корабля чуть поодаль, прекрасно ее понимал. Они, правда, не слышали битвы, но позиции лейтенанта находились едва в километре. Обычно это было вовсе недалеко, но тут…

– Связь есть, сэр.

– Дай нам микрофон. – Офицер сдвинул тактические очки на шлем, снял платок и принял поданный микрофон. Связистка щелкнула переключателем на оборудовании за спиной. – Тут Шестой, рапорт.

– Ситуация тяжелая, – услышали они хриплый голос лейтенанта Картрайт. Связь с ее позицией, не слишком-то далекой от корабля, была отвратительной. – У нас сильная атака с юга и запада, пришлось снять шестерых с других точек, чтобы отбиться, но мы все еще отступаем. По крайней мере батальон с юга, поддержка минометов и легких воздушных целей. На севере наблюдаем движение врага, ожидаем атаки в любой момент. Они боятся стрелять вслепую, и это нас пока что спасает, но при такой скорости враг окажется в точке «ноль» за десять минут и тогда перестанет обращать на это внимание.

– Я понял. – Полковник кивнул и молчал несколько секунд. Стоящие за ним солдаты осторожно отставили контейнеры и встали вокруг них кругом. – Лейтенант, прошу отвести отряды, у которых нет контакта с врагом, под прикрытием тех, кто связан битвой. Я вызываю артиллерийский удар на «ноль» через десять минут. Миссия выполнена, удачи.

Щенок заморгал. Значит, вот так вычеркивается рота. «Миссия выполнена, удачи».

Он, конечно, уже бывал на поле боя, видел потери, но впервые ему пришлось увидеть все с такой перспективы. Сука…

– Я поняла, отступать несвязанными боем отрядами, артиллерия через десять минут, – повторила приказ лейтенант. Что бы она ни подумала о командире, оставила это для себя. По крайней мере, не произнесла этого по радио. – Удачи. Картрайт, конец связи.

– Удачи… – пробормотал Брисбен, опуская руку с микрофоном. Казалось, он словно замер, высматривая нечто над туманом. «Вероятно, к старшим офицерам осознание поражения добирается дольше, чем до остальных», – подумал с горечью Щенок. Для него как для рядового такое осознание было хлебом насущным.

Он вздохнул и обменялся взглядами с Исакссон.

Десять минут!

Сдернуть отсюда на «мангусте» было невозможно, не с «легкими воздушными целями» над головой. Враг наверняка со всех сторон. Туман теперь становился лишь условным союзником. Может, без оборудования, в неконтролируемой зоне отряд мог бы залечь в какой-то дыре и рассчитывать на то, что янки его не заметят, но здесь, в месте, к которому они наверняка стремятся попасть? Просто выставят кордоны и разгонят туман – пусть бы и вентиляторами. Впрочем, через десять – нет, уже через девять минут, сюда ударит артиллерия – и все закончится… Гребаные сопы и их гениальные планы.

И все зря. Щенок с иронией относился к историям о братстве оружия и понимал, что раньше или позже на войне можно умереть, но какая-то его часть сопротивлялась бессмысленности этой смерти.

Брисбен тем временем тратил впустую очередные секунды. Наверняка решил, что лучше будет там, куда ударят снаряды, хотя, возможно, таким-то образом их находка, чем бы она ни была, не попадет в руки янки.

– Полковник? – О’Баннон переступил с ноги на ногу. – Сэр? Какие будут приказы?

Офицер вздрогнул.

– Связь, передайте нашей транспортной секции, что нам нужна эвакуация из точки «Сидней» через четверть часа. Сообщите остальному отряду, чтобы они отступали согласно плану. Я займусь артиллерией.

– Господин полковник? – В голосе Иссаксон послышалось сомнение.

– Я сказал что-то непонятное, рядовая?

– Нет.

– Тогда – выполнять. – Полковник отдал связистке микрофон. – Штайн, дайте мне штаб полка.

– Слушаюсь. – Один из солдат Специальных Операций потянулся за своим передатчиком.