сто пятьдесят, ну, у него были обстоятельства… вроде ваших. У нас, вагусов, форма не такая крупная, как ваша, метра под два с половиной, но у нас есть крылья… как у птиц, только огромные.

Ясно. Подхожу к мечу, кладу руку на навершие, зову его обратно, в каком там месте моего тела он обосновался. Кстати, какая интересная мысль! А я все гадал, откуда у моего организма такие потрясающие, ранее не замеченные ресурсы выносливости. Да ну, чепуха какая, знак-то на руке был, не на члене. А всё же…

Так же, как до этого дома, Ажан осыпался на пол горсткой каменной пыли. Освещение на маннавере погасло, потом снова зажглось, но неуверенно как-то.

– Не мог без спецэффектов, капризная железяка, – прошептал в голове источник. Я проверил – чёрный крест снова на ладони.

– Спасибо, – сказал Ян уже совсем по-человечески. – Отдыхайте до утра, после Комиссии закончим.

На другом конце зала вновь появилась дверь, и я покинул маннавер.

В камере-комнатушке всё так же пусто и бело. Кровать разложилась сразу же, как только закрылась дверь, в своём увеличенном виде. Думать о завтрашнем дне не хотелось, общаться тоже. В том, что поступаю правильно, я не сомневался. Ну не может половина человека принести кому-то пользу, свободу или ещё какие-нибудь блага. Половина человека скорее погубит всех и себя, чем кого-нибудь спасёт. Мне нужно назад, я это ощущаю каждой клеткой своего существа, и нужно как можно скорее. Тянущее чувство, этот угловатый ком, ворочался внутри, царапал и мешал. Предчувствие беды, вот это что, точно.

Я скинул куртку и ботинки и завалился на кровать.

– Я – землянин, – говорю вслух и закрываю глаза. – Это единственный мир, который я знаю.

***

– Мой господин, – ясно сказал источник в моей голове.

– Утренний приём пищи, – бесстрастно объявил «Магнум». С ними никакие будильники не нужны, отпетая парочка. Но когда я поднимаюсь, у меня болит и ломает всё тело. В чём дело? На корабле непривычная для меня сила тяжести или пища? Подхватил космический вирус?

– Обычные последствия для разделённых молодожёнов после Слияния, – комментирует мысленно источник.

– И ей тоже плохо? – беспокоюсь я вслух, работая местной типа ложкой.

– Может, даже хуже, – отвечают мне. – Она хрупкая, как я понял.

Спешно доедаю несимпатичную кашу и напяливаю оберег. Шнурок короткий совсем, под самое горло, но придётся потерпеть, другого нет. Скорее бы Комиссия, мне срочно, немедленно нужно назад!

Одеваюсь, застёгиваю куртку, чтобы скрыть амулет. Сижу на кровати, ожидая, но белая дверь появляется только минут через тридцать.

– Пройдите на маннавер, Комиссия Единого Совета ожидает вас, – сообщает «Магнум», и я резко срываюсь с места.

У двери торможу – надо войти спокойно. Мне не о чем беспокоиться, говорю себе, это обычная процедура. Скажу, что способности проявились недавно. А какие способности-то? Вот об этом мы с Яном не договорились. Придётся врать экспромтом. Тьфу ты, не врать, не врать, говорить исключительно правду!

Вхожу на ярко освещённый маннавер. Сегодня у круглого стола расставлены серебристые стулья, всё как будто приготовлено для дружеской встречи. У стола стоит группа из пяти высоких гуманоидов, рядом с ними стоят мэйнер, инсектар и доктор, который меня осматривал. Подхожу к ним, не торопясь, стараюсь ни о чём не думать.

– Правильно, думайте о какой-нибудь чепухе, а ещё лучше крутите в голове какую-нибудь невинную фразу, – тихо мысленно шепнул источник. – Не привлекайте внимания.

Я подошёл и остановился, пробормотал приветствие вроде того, каким меня вчера встретил Ян. Пять членов Комиссии, столь явно между собой похожих, как будто вылупились из одной икринки, было, воззрились на меня, но уже через пару секунд отвели глаза. Длинные, тощие, чуть согбенные фигуры с измождёнными лицами, одетые в широкие балахоны серого цвета, внушали какой-то подсознательный страх, хотя внешне казались субтильными, даже ломкими. Они не знают чувств, понял я, ничего внутри, только эмоциональная пустота и холод.

– Ну, что же, уважаемые господа, присядем и занесём в Единый Реестр Высших этого чудесного юношу, – пригласил сервадов к столу мэйнер Тарда. – После чего он сможет, наконец, подать документы для поступления в Академию Единого Совета. Увидел кадетов на заключительных испытаниях, был так восхищён, но вот незадача – сам поступить не может, так как не занесён в Реестр…

Тарда заливался соловьём. Инсектар рядом с ним кивал глазастой головой, словно подтверждая слова мэйнера. А я исподтишка разглядывал сервадов. Не такие уж они и одинаковые, решил я спустя какое-то время, когда мы уже расселись у стола. Они разные по комплекции, и по цвету тонких невзрачных волос. И по положению своему в их сервадском обществе. Вот, например, у двоих, что покрупнее, одежды однотонные и из более качественного материала, он даже на вид кажется мягким. Трое других одеты в балахоны грубой ткани, а на груди некий знак, похожий на стилизованную лилию, стебли которой закручены в круг. Смахивают на земных монахов, в том числе, и своими постными рожами, вдруг подумалось мне, да и повадки, как я уяснил по рассказам, иезуитские. Но вот эти, в однотонном, явно светские, а вот эти, с цветком – нет, похоже на какой-то орден. Но, кажется, я отвлёкся и упустил нить беседы.

– Что скажете, Соло, готовы послужить на благо Равновесия? – мэйнер Тарда благожелательно взглянул на меня, но тут же вынужденно отвёл глаза. Это на что он только что меня подписал?

К счастью, отвечать не пришлось. Члены Комиссии интересовались чем угодно, только не мной – как ведёт себя «Магнум II» спустя десять лет после выпуска, часто ли требуется техническое обслуживание, каковы результаты выпускных тестов пятидесяти кадетов, что были вверены Яну восемь дней назад… Наконец, Тарда пригласил членов Комиссии совершить экскурсию по кораблю, и вся компания дружно поднялась.

– Я, с вашего позволения, воздержусь – здоровье не позволяет предпринимать такие длительные прогулки, – негромко сказал инсектар, и все понимающе закивали.

– А, так подписать-то, подписать забыли, не будем задерживать молодого человека, – и Ян с ловкостью прожжённого фокусника подсунул высочайшей Комиссии бумаги. Так, закорючки поставлены, гости, увлекаемые под локоток к очередной белой двери, присмотрены. Мы остались с инсектаром на маннавере вдвоём. Восемь дней, восемь дней, Ян проводил экзамены восемь дней назад, крутится в моей голове…

Глава 29. Макс. Долг и чувство.

– Почти всё, – с облегчением сказал старик. – Я только прошу вас, Максимус, дождитесь мэйнера, не уходите от нас, не попрощавшись. Он должен вам кое-что передать.

– Не попрощавшись? – смотрю на сумасшедшего таракана в полном шоке. – Как я вообще могу отсюда уйти?

– Вы