День выдался тяжелый, и вскоре после благополучного вылета с Дуэллы я, приняв душ, отправилась спать. Наверное, во мне говорило что-то женское, но водные процедуры помогали не только почувствовать себя лучше физически, но и повысить уровень оптимизма. Впрочем, не знаю, возможно, женское начало и пол вообще не при чем. Так или иначе, уснула я быстро и отлично выспалась.

Завтрак проходил приблизительно, как и в прошлый раз, только народу в кают-компании прибавилось. На двоих или даже на троих, есть считать лингуана. Он, ясное дело, ничего не ел. Дуэллийцы вели себя тихо, все больше молчали, приглядываясь к обстановке. Мало того, что были новичками, на нашем корабле они оказались, ко всему прочему, первыми не-людьми.

А вот капитан опять не пришел, и эта «традиция» мне не очень нравилась. Поэтому, снова набрав на тарелку разнообразной еды — поскольку о вкусах Рэя я почти ничего не знала, да и питались мы до сих пор чем придется, главным образом, пастами из тюбиков, я отправилась в командный отсек.

Дверь отъехала в сторону, и я без труда прошла в мир экранов и сенсорных панелей. Капитан как обычно работал, полностью погруженный в цифры, надписи, карты и что там еще показывал ему компьютер.

— Худеешь? — полюбопытствовала я, опуская тарелку на стол.

Рэй поднял глаза и отвернулся от дисплея.

— Угу, привожу себя в идеальную форму, — усмехнулся он, поддержав шутку. — Хочу нравиться девушкам, а они ведь предпочитают худых?

— Худых, но не тощих, — возразила я. — После тюрьмы тебе бы лучше, наоборот, набирать массу. И потом, что касается девушек, Гайке ты по вкусу и так. По-моему, намекнешь ей на свой интерес — и она будет только за.

От того русла, в которое повернулся разговор с подачи Рэя, настроение резко упало.

— Ну, если верить риторике Гайки, она будет за, кто бы ей на это ни намекнул, — хмыкнул он. — Правда, насколько я могу судить, слова у нее в этом отношении значительно расходятся с делом.

Мужской интерес к предмету разговора за этими фразами не ощущался, и я немного воспрянула духом.

— А если серьезно, так ли необходимо работать без перерыва? — спросила укоризненно. — В конце концов, бортовой компьютер на что?

Рэй немного поколебался, затем со смущенным смешком развернул ко мне виртуальный экран. Я увидела кадр поставленной на паузу игры-стратегии. Вглядевшись, поняла, что правила мне знакомы. На этом уровне персонажу следовало доставить в штаб секретный документ, привлекая к себе как можно меньше внимания вражеских солдат, что было весьма нетривиальной задачей.

— Ты играешь в игрушки?

Вопрос сорвался с уст непроизвольно, и я испугалась, что обидела Рэя, но того было не так легко задеть.

— Бывало, хотя нечасто, — откликнулся он. — Правда, с момента побега такое желание возникло у меня впервые.

— Это хорошо. Наверное, это значит, что ты позволил себе расслабиться, отпустить.

Сама не знала, что отпустить, но отчего-то именно это слово казалось правильным.

— Наверное.

— Кажется, я говорю, как док. — Я рассмеялась.

— Это нормально. Док вообще заразителен, — тоже развеселился Рэй. — Как обстоят дела в жилом отсеке? — Он взял с тарелки кусок булки и млеквадр, дуэллийский продукт, напоминающий сыр. Как было принято на планете, свернул его в трубочку. — Брэн умудрился всех расселить?

— Да.

— И как ему это удалось?

— Ну… Ты, наверное, знаешь, что сам он спит в лаборатории? — спросила, слегка вжав голову в плечи, будто сама была виновата в таком решении.

— Знаю, — поморщился Рэй. — Я говорил ему не дурить и перебираться ко мне, но Брэн иногда бывает упрям как осел. Мол, капитанская каюта должна оставаться только капитанской. Неважно. — Он безнадежно махнул рукой. — Что с остальными?

— Дуэллийцам выделили отдельную каюту, они ведь жених и невеста или… не знаю, как это правильно назвать в данном случае.

— Полагаю, этого никто не знает, — понимающе кивнул Рэй. — Дальше?

— Джекки с Хендрейком остались вместе. А я перебрался к Гайке. Мы давно уже члены одной команды и воспринимаем это спокойно. Никаких особенных неудобств.

Я отвела глаза, испытывая чувство неловкости. На самом-то деле такое объединение было более чем естественным, вот только никто, кроме нас с доком, об этом не знал. Сама Гайка, правда, восприняла мой переезд в ее каюту совершенно спокойно, даже позитивно. Приставать ко мне не пыталась — признаюсь, было у меня поначалу такое опасение, — видимо, по-прежнему считая любовником капитана. Зато заявила, что так будет веселее.

Впрочем, Рэй, кажется, ни о чем таком не подумал, а если и подумал, то не подал виду. И, приободренная этим фактом, я поспешила слегка сменить тему:

— Правда, док сразу предупредил, что кроватей, подходящих дуэллийцам по длине, не найдется. Сказал, единственный способ решить проблему — это сбегать за скальпелем и слегка их укоротить.

— Плагиатор! — фыркнул капитан.

— Почему?

Я ожидала в адрес Брэна какого-нибудь другого эпитета.

— Описан такой случай в мифологии Старой Земли, — пояснил Рэй. — Один разбойник укладывал людей на кровать и, если она оказывалась коротка, отрубал им ноги. В итоге нашелся человек посильнее, который устроил на этом ложе самого разбойника. Ну и обошелся с ним точно так же.

— Жуть какая! — Я поморщилась, испытывая чувство отвращения, какого докторская шутка не вызвала: слишком очевидно было, что тот просто дурачится. — И для чего людям такие легенды? В чем, так сказать, соль? Кто сильнее, тот и правит бал?

Рэй сделал неопределенный жест рукой.

— Историю придумал не я, но, думаю, мораль другая. Например — всех рано или поздно ждет расплата за содеянное.

— И Линду тоже?

Не знаю, почему, но, когда речь заходила об этой женщине, мне плохо удавалось сдерживать эмоции. Слова лезли вперед мыслей, как минимум — вперед одной простой мысли о том, что следовало бы держать язык за зубами. А может, я просто не желала этого делать.

Настала очередь Рэя поморщиться.

— Не знаю, — покачал он головой он, — и, признаться, не испытываю сейчас желания об этом думать. Время покажет. Радует одно: все это предприятие оказалось не зря. Мы раздобыли важную информацию, вечером передадим ее тем, кто сумеет предотвратить катастрофу, и на этом можем считать себя свободными. Это позволяет до определенной степени расслабиться. И, говоря откровенно, мои мысли заняты совершенно другим.

— Чем же?

Он посмотрел на меня испытывающе, а потом внезапно, так сказать, «без объявления войны», подошел вплотную, наклонил голову и поцеловал в губы. Глаза мои округлились, я встала на цыпочки — не для того, чтобы приблизиться к нему, наоборот, инстинктивно стремясь, сравнявшись в росте, вырваться из-под его власти. Сложность заключалась в том, что никакой власти и не было. Рэй не подходил ко мне с позиции силы. Он не сминал мои губы и не заставлял задыхаться, не хватал за волосы, не душил в порыве животной страсти. Он просто целовал — мягко, осторожно, умело, ласково, отпуская мои губы и сразу же снова к ним приникая. И именно этой невероятной, совершенно неожиданной нежности я не смогла противиться. Инстинктивно приоткрыла губы, хотя понятия не имела, что в таких случаях нужно делать. Стала отвечать на поцелуи, даже обвила руками его плечи. И хотя его поведение не было агрессивным, я все же ощутила, как усилился напор, едва он понял, что не наткнулся на ледяную стену отчуждения с моей стороны. Где-то в груди защемило до исступления сладко, и от этого сбилось дыхание, и я почувствовала, что если не буду сейчас держаться за Рэя, упаду — хоть сразу садись в противоперегрузочное кресло.