Как хорошо все шло вначале! Да и потом, когда полиция вмешалась, тоже. Как ловко он перехватил Корчакову, когда она вышла из полицейского управления! Она даже не доехала до дома: Меркальский обогнал ее, остановился, вышел из машины и поджидал, а когда черный джип поравнялся, шагнул на проезжую часть. Корчакова едва успела затормозить и выскочила из машины, трясясь от злости и страха. Он долго извинялся, дожидаясь, пока мимо проедут и пройдут свидетели инцидента. А потом просто вытащил шприц и уколол женщину в плечо. Сначала она удивилась, а потом ее глаза расширились от ужаса. Она все поняла за несколько секунд до того, как упасть в руки Меркальскому. Он загрузил ее в джип, а сам занял место водителя.

Об этом жокей вспоминал с чувством триумфа. Теперь же у него дрожали руки от ощущения, что мир вокруг рушится. Его прекрасный план трещал по швам, и полицейские наступали на пятки. И они знали, кто он! Это было хуже всего. Он не может скрыться, пока не завершит начатое, а значит, рискует попасться. От подобной перспективы сводило кишки, но жокей знал: он пойдет на риск, но постарается убить всех, кого должен!

Впереди показался дом, где жила одна из намеченных жертв. Меркальский сунул руку в карман, чтобы убедиться, что нож на месте. Отлично!

Он свернул во двор и, паркуясь, поставил машину так, чтобы можно было сразу уехать. Затем вышел и направился к подъезду. Максимум десять минут здесь – и дальше, к следующей жертве!

* * *

Самсонов набрал на домофоне номер квартиры Вересковой, но никто не ответил.

– Может, ушла куда-нибудь, – предположил Коровин. – Или на работе.

Самсонов достал телефон и снова позвонил Вересковой. На этот раз женщина ответила:

– Да?

Полицейский выдохнул с облегчением: по крайней мере, она жива!

– Старший лейтенант Самсонов, – проговорил он. – Где вы сейчас находитесь?

– Дома. А что?

– Я звоню вам в домофон, и никто не отвечает.

– Наверное, не слышала. Только что вышла из ванной. Попробуйте еще раз, и я вам открою.

Самсонов набрал номер квартиры.

– Входите, – сказала Верескова, и замок пикнул.

Полицейские вошли в подъезд.

– Похоже, мы успели, – проговорил Коровин.

– Сюда – да, – без энтузиазма ответил Самсонов. – Но если бы Меркальский поехал к Вересковой, он бы нас опередил. Значит, он направился к кому-то другому.

Они поднялись на нужный этаж, Верескова ждала их на пороге.

– Здравствуйте, – сказала она. На женщине был полосатый халат, на голове – полотенце. – Что случилось?

– Одевайтесь, поедете с нами.

– Почему? – испуганно спросила женщина.

– Вы задержаны по подозрению в нападении на Андрея Витальевича Меркальского.

Верескова изменилась в лице.

– Какое… еще нападение? – проговорила она, запинаясь.

– В управлении разберемся. Собирайтесь.

– Вы же сказали, что мне грозит опасность и чтобы я была осторожна, а теперь…

– Собирайтесь! – нетерпеливо повторил Самсонов. – Опасность грозит не только вам, а мы теряем время!

Через пять минут полицейские вместе с Вересковой сели в машину.

– Теперь к Нестеровой, – сказал Коровину Самсонов.

По дороге он позвонил Поленову.

– Как дела? Нашли кого-нибудь? – спросил он.

– Кремниева у нас, – ответил следователь уголовки. – Едем за Нестеровой.

– Мы сами туда направляемся. Лучше поезжайте к Ляпиной.

– Хорошо. Встретимся в управе?

– Да.

Верескова за весь путь до дома Нестеровой не проронила ни слова. Полицейские ни о чем ее не расспрашивали: нападением на психолога занимался другой отдел, сейчас Самсонова волновало лишь одно – уберечь от убийцы тех, кого еще можно.

Полицейские остановились возле подъезда дома, где жила Нестерова.

– Надеюсь, она дома, – сказал Коровин.

– Ты останешься в машине, – отозвался Самсонов. – Я один поднимусь.

Он вышел и направился к подъезду, когда железная дверь распахнулась и на крыльце появился Александр Меркальский. Он был в дождевике, штанах с лампасами и сапогах – своей жокейской форме. Полиэтилен был мокрым, но едва ли от дождя – скорее убийца смывал с него кровь в квартире жертвы. Лицо у Меркальского было бледное, рот перекошен. Он сразу увидел полицейского и остановился как вкопанный.

Самсонов рванул молнию ветровки, чтобы достать из кобуры пистолет. Меркальский сорвался с места и помчался по улице. Полицейский, проклиная все на свете, бросился следом. Он помнил, какую скорость способен развить жокей, и понимал, что в честном соревновании едва ли сможет догнать его.

Сзади взвизгнули колеса – это Коровин присоединился к погоне на своем автомобиле.

* * *

Полицейские машины остановились перед железными воротами, одна из створок которых была приоткрыта. Можно было видеть, как за оградой водят по кругу лошадей. Повсюду возвышались хозяйственные постройки, несколько машин, включая пару небольших грузовиков, стояли около забора. Это была конюшня, где тренировался Меркальский.

Дремин взял на себя командование. Через пять минут полицейские в сопровождении обеспокоенного и не понимающего, в чем дело, хозяина конюшни приступили к обыску территории. Дремин обстоятельно разъяснил ему, что на данной территории может быть спрятан труп, и тот дал разрешение осмотреть все постройки. Кажется, мысль, что Меркальский может быть убийцей, он счел абсурдной, но полицейский говорил так уверенно, что он не стал протестовать. К тому же Дремин уверял, что женщина еще может быть жива и ее спасение зависит от минут, если не секунд.

– В первую очередь нас интересуют постройки, куда доступ имел только Меркальский, – говорил Дремин хозяину конюшни. Они стояли около небольшого искусственного пруда, в котором выращивали рыбу на продажу. Что-то в нем смущало следователя, но он не мог уловить, что именно. Кроме того, он разговаривал с хозяином конюшен и одновременно следил за действиями опергруппы. Помимо Рогожина и Морозова он прихватил еще несколько полицейских, и теперь вся команда рыскала по территории и искала Корчакову. Дремин надеялся, что женщина где-то здесь, но, конечно, Меркальский должен был принять меры, чтобы ее не обнаружили работники конюшен, так что искать надо было тщательно.

– У Сашки есть свой домик, – сказал хозяин. Его фамилия была Борисов, и он смотрел на действия полицейских с каким-то отчаянием.

– Меркальский бывал здесь в последние дни?

– Да, он приезжал. Тренировался. Готовился к заезду в Луначарове.

Дремин снова посмотрел на пруд. Что с ним не так?

– Он был один? – спросил он.