вдвоём отпаивая её тёплой водой из ложечки и добавляю туда по несколько капель грудного молока. После пары попыток малышка всё же соснула грудь пару раз и снова уснула.

— Почему она снова уснула? — Забеспокоился Тьян.

— Лорд Гвейн, девочка слаба, а сосание утомляет, но это очень хорошо, что она взяла грудь. С каждым днем она будет крепнуть и вскоре догонит сверстников. Теперь не о чем переживать, она поправится.

— Спасибо. — Тьян поцеловал дочь и сел рядом с кроватью, на которой положили ребенка.

— Тьян, у тебя полчаса. Потом ты мне будешь нужен. — Напомнила ему и вернулась в приёмную.

— Кир, женщину, родившую девочку, задержать, взять с нее показания, затем казнить. С остальными все согласно совершенным ими преступлениям, в рабочем режиме.

Агенты сбились с ног, вбрасывая, собирая и анализируя информацию. Происходили задержания в разных частях империи. Задержанных допрашивали, отчеты отправляли к нам, где уже всё систематизировалось. Из соседних государств посылались сочувственные письма, активизировались их шпионы, которым тоже выдавалась согласованная дезинформация. При этом все государства независимо от состояния наших с ними отношений завуалированно настаивали на скорейшей встрече. Я понимала, что они хотели откусить кусок побольше и слишком меня недооценивали. Что же, придётся Дамиану подольше притворяться больным. На третий день всё же стоит объявить, что он не скончался, а всего лишь не приходит в себя, а то потом замучаешься доказывать, что это не двойник. Но переговоры с иностранными представителями провести всё же стоит. Когда ещё появится возможность их так ловко облапошить. Эти дни выдались поистине тяжелыми я почти не спала и ела на ходу, просматривая бумаги. Кроме того начался токсикоз, пока ещё лёгкий, но тошнота, слабость и головокружение не улучшали и без того отвратительное настроение. Сейчас мне как никогда нужен был отдых, который я не могла себе позволить. На четвёртый день, когда мы наконец-то на скорую руку перетряхнули верхушку государства и забили тюрьмы доверху заключенными, ожидающими допросов, судебных разбирательств и вынесения приговора, наша большая команда могла позволить себе хотя бы нормально выспаться. Сейчас идти парадными коридорами для меня было сродни изощрённой пытке. От недосыпа меня основательно шатало, к бледно-зелёному цвету лица добавились чёрно-фиолетовые синяки под покрасневшими глазами, а тёмный наряды и слегка растрепанные волосы это только подчеркивали. Но малодушно спрятаться я не имела права. Проявлять слабость сейчас опасно для здоровья и жизни в целом. Еще раз взглянув в зеркало, я потянулась к дверной ручке. Охрана стояла снаружи, а Кира я только что отпустила. Вдруг дверь начала открываться без моей помощи. В щель просунулась тоже изрядно помятая физиономия одного из гвардейцев.

— Ваше Величество, к вам очень настойчивая посетительница.

Я глубоко вздохнула, сосчитала до трёх и попросила впустить, наливаю себе очередной стакан воды. От недосыпа постоянно хотелось пить. В приёмную вошла Рамина и присела глубоком реверансе. Пока я пыталась вспомнить, когда мы виделись в последний раз, внутрь зашёл все тот же гвардеец.

— Оставьте нас.

Оглушительно, на мой уставший взгляд, стукнула дверь, и лишь после этого Румина выпрямилась и поинтересовалась:

— Ваше Величество, уделите мне пару минут?

Я поморщилась от официального обращения и головной боли. Присесть подруге не предложила, побоялась, что потом у меня не хватит сил встать, и я усну прямо там. А мне нужен был нормальный полноценный отдых с едой, ванной и сном в удобной кровати и без одежды.

— Румина, ты же знаешь, что можешь наедине обращаться ко мне по имени.

— Ты так отдалилась от всех нас, что я не была уверена в этом. — Она внимательно рассматривала меня. — Как ты?

— Ты же понимаешь, что причина не в тебе и не во мне. — Я пыталась пошевелить отекшими пальцами в ставших от недосыпа тесными туфлях. — Этот год был очень непростым, очень насыщенным. И я хотела, чтобы он, как минимум, закончился без потерь.

— Думаешь, кому-то из нас грозит опасность?

— Я не могу исключить такой вариант, поэтому стоило бы свести общение до минимума, пока мы не вычистим эти нарывы. — По выражению лица подруги я видела, что сказанное мной не стало для неё большим открытием. Это неудивительно. Румина очень умная, красивая, образованная, воспитанная девушка. — Но ты ведь не об этом хотела спросить.

Она кивнула, немного смутившись, снова посмотрела на меня, чуть сильнее, чем требовалось, сжимая в руках завязки так и не снятой накидки:

— Это правда, что у Себастьяна есть дочь? И что он… — Дарханка от волнения с трудом подбирала слова и даже произносила их с легким акцентом. — Что он участвовал в отравлении императора?

Шило в мешке не утаишь. И если о дочери Тьяна мы намеренно пустили слух, чтобы крысы зашевелились, то об его причастности к покушению не было сказано ни слова. Я, понимая, что сейчас мне снова придется принимать клятву верности на крови, предложила Румине сесть. Сама устроилась напротив.

— Протяни ладонь. — Дарханка, не ожидая подвоха, протянула руку, и я быстро скользнула лезвием по своей руке, затем по её и крепко сплела наши пальцы, смешивая кровь. — Повторяй за мной. Отказ я не принимаю.

Румина ошарашенно смотрела на наши сплетённые пальцы, испачканные кровью. Медленно кивнула, словно, от одной этой картины войдя в оцепенение, слово в слово повторила клятву. А меня затошнило и накрыло слабостью и болью. Больше нельзя, иначе могу навредить ребёнку. Всё остальное потом.

— Тебе лучше самой поговорить с Себастьяном.

— Но его же сослали на север.

— Пока он очень даже в Янтарии. Все эти дни он был занят на службе, а сейчас, скорее всего, отсыпается. Так что завтра вы вполне сможете поговорить. И Дамиан очень даже жив. Большего я пока не могу сказать.

— Боги, как я рада, что Дамиан жив! — Она пожала мои пальцы, скривилась от боли в порезе. — Спасибо, обязательно найду Тьяна.

Румина права, я очень отдалилась от всех. Ее, Таисию не видела месяцами, как и Низама и Сури. Я даже не знаю, кто у них родился: мальчик или девочка. Кристиан говорил, но я прослушала, читая очередной доклад. В последнее время даже с мужем мало общалась — столько было дел. А сейчас, когда я практически спала с открытыми глазами и на ходу, стоило признаться, что я слишком много на себя беру и долго так не протяну. Но с другой стороны, жить долго и счастливо — это и так не про меня. Тогда, тем более, нужно скинуть с себя почти все дела, и как можно больше времени провести с детьми и мужем. О том, что я