А вот агента надо было бы. Он не только командовать умеет. В один кошачий прыжок с места он оказался надо мной. И удар за ухо через тело помощника отправил меня в туман и тьму.

— Ай-ай, молодой человек, — раздался голос с акцентом, — вы живы только по тому, что мне любопытно видеть Вас. А Вы добавили к своим преступлениям еще и мое недоверие.

— Это к каким преступлениям? — прощупываю его я.

— К самым серьезным. Участие в заговоре против Его Императорского Величества достаточное основание для виселицы и позора всем Вашим детям и родственникам. А какие надежды подавали!

— Какой еще заговор? — искренне удивился я.

— А разве господин Гурский не сказал? Впрочем, это в его стиле. Обычный заговор. В пользу Великого князя Николая Павловича против его брата Александра Павловича.

— Не знаю ни про какие заговоры. Я помещик Зарайский. И Дмитрий Семенович любезно помогал мне в некоторых вопросах.

— Помогал! Ахаха, — расхохотался агент Смит, — да так, что хотел убить вас. Да-да, убить. Не тешьте себя пустыми надеждами. Впрочем, здесь не Ваша вина, а трагичное стечение обстоятельств. И не в Вашу пользу. Но мы всегда готовы протянуть руку заблудшему.

— Вы, это кто? — выдавил я, — что за таинственный господин, который так жаждал компенсировать мне издержки.

— Можете называть меня мистер Смит.

— Вот так даже? И ведь похож.

— Понимаю вашу иронию, — Смит расценил мой пассаж по- своему, — в нашей службе настоящие имена знает только Господь.

— И что же Вы хотите?

— От Вас я жду благоразумия. Вы здесь и сейчас поклянетесь служить Британской Короне верой и правдой.

— И пусть все бумаги подпишет, — тявкает сзади Тростянский.

— Естественно, — кивает Смит, — за это мы оставим жизнь. А если заслуги Ваши будут столь же впечатляющие, как в начале пути, то появится возможность получить британское подданство и поселиться в одной из колоний. Или даже на острове. От господина Гурского мы узнаем, кто куратор. За это Дмитрий Семенович умрет без мучений. Возможно, даже от вашей руки.

— Ничего ты не узнаешь, — шипит Гурский.

— Понимаю ваше негодование. Такая промашка. Однако ж, умейте проигрывать. Неужели Вы поверили, что этот молодой человек и вправду представляет интересы Англии и Короля? Это Провидение устроило все к нашей победе.

— Нет никакого заговора, — ответил Гурский.

По голосу я понял, что ему тоже досталось. Смит тихо бросил фразу своим помощникам. Я плохо понял, уловил лишь смысл, что кто-то там слишком долго возится.

— Что будет с моими людьми? — Спросил я про Карпа и Кузнеца.

— Им Вы уже не поможете. Забудьте и оплачьте. Увы, таковы правила игры. Заботьтесь о себе. Имейте ввиду, у Вас нет выбора. Вы видели меня и имели откровенный разговор. Поэтому другое решение, кроме принятия моего предложения невозможно. Но даже если чудом Вы вытащите каждый по паре пистолей и положите нас, то уверяю, жить Вам недолго. То что Вы узнали, далеко не уйдет. Так, господин Гурский?

— Не так, — ответил полицмейстер, — причем здесь Великий князь Николай Павлович? В случае смерти Александра Павловича на очереди престолонаследия Константин Павлович. А он пребывает в добром здравии. К тому же, Вам известно, что будущие государи проходят особое обучение. А Николай Павлович человек военных и инженерных знаний, шеф саперного батальона и инспектор корпуса инженеров.

— Не держите нас за идиотов. Мы все оказались здесь вовсе не для того, чтобы обсудить образование августейших персон. Вы выдали себя, Дмитрий Семенович, только одним своим появлением.

— И чем Вам не угодил Николай Павлович? — Вмешался я.

— Нас устраивают преобразования, которые проводит Александр Павлович. Остальное Вас не касается даже сейчас, в этих обстоятельствах.

— И все же, я прошу сказать мне о судьбе моих помощников.

— Скоро сюда подойдут два человека, которые поведают об этом больше.

Со стороны болота раздались два выстрела. Англичане переглянулись. Смит отдал команды. Один спустился к нам и проверил, как мы связаны. Потом оба бегом скрылись между деревьев. По лицу агента я понял, что-то пошло не так.

— Если уж пошел такой откровенный разговор, — решил я потянуть время, — то разъясните, зачем Дмитрию Семеновичу меня убивать. Сам-то он вряд ли скажет.

Я толкнул его плечом назад.

— Вас очень даже надо убить. Только непрофессионально как! Сидеть с утра в засаде, скакать самому, драться, как ливерпульские грузчики. Кстати, чин господина Гурского выше, чем он здесь значится. Но убивали не Вас, а меня. И мне тоже это интересно. Кто отдал такую команду?

— Это мое личное дело. Потрудитесь приказать вашим дуболомам поторапливаться, раз сами боитесь руки испачкать.

— В этом Вы правы. Долгого разговора не получится. Надеюсь, Андрей Георгиевич поможет нам разобраться. Поспешите, Зарайский. Обстоятельства не располагают к длительному обдумыванию. Только имейте честь, обойдитесь без всяких театральностей.

В такие моменты нужно принимать простое решение. Любые комбинации будут истолкованы отрицательно любой из сторон. Передо мной английский резидент, за которого меня принимали. Он меня вербует. Предложение хорошее, тем более, что Гурского и его ближайших помощников не будет в живых. Появитсядругая крыша. Возможно, даже более сильная. Будет дележка русского пирога, откуда и мне крохи перепадут. Только меня уже там не будет. А останется мелкий тип, который живет по указаниям и мучается совестью в тайне до конца жизни. Не хочу. Никогда не подставлялся под вербовку и сейчас не буду. Жалко, что все так закончится. Алена не пропадет. Но лучше сейчас не думать про нее.

— Мистер Смит, идите нахрен. Еще не хватало, чтоб меня вербовали всякие засранцы.

Агент прислушался к лесной тишине и поморщился:

— Я не хочу забирать Вашу жизнь. Вы кусаете руку помощи, одумайтесь. Вам дали хорошие рекомендации. Место в клинике Лондона вас устроит? Или всю жизнь Вы будете лечить бородатых дикарей?

— Дикари везде одинаковы.

— Хорошо, ответьте хотя бы, откуда Вы пришли? Вы не из людей Луны, я проверил. Но Ваши дела говорят о другом. Кто дает Вам знания, кому поклоняетесь? Правдивый ответ, и я оставлю вас жить.

Конечно, оставит. Чтоб потом перетянуть на свою сторону. Будут подкупать домашних, похищать близких, угрожать, создавать безвыходные ситуации. Точнее, с одним выходом — вербовкой. А если сбежать? Я и так уже в лесу. Простое решение.

— На все вопросы рассмеюсь я тихо, на все вопросы не будет ответа, — откинулся я на Гурского.

— Очень жаль, Вы не оставляете мне выбора. Я даже превысил свои полномочия, пытаясь спасти Вас.

Аккуратный пистолет в руке, обтянутой белой лайковой перчаткой, медленно поднялся.

— Молитесь, господин Зарайский, минута у Вас есть.

— Прощай Гурский, — тихо сказал я, — хороший ты