– Вот видишь, все хорошо, Рем. Она вернулась, и теперь нет необходимости срывать свое раздражение на служащих гостиницы! Нужно, чтобы ты полностью сосредоточился, – произнес Пит деловым тоном, когда самолет начал движение.

– Как только мы заселимся, я жду тебя в спортивном зале. Будь я проклят, если позволю тебе плохо подготовиться, ведь мы уже приближаемся к полуфиналу, – сказал тренер.

– Я всегда в отличной форме – ведь я король ринга, – ответил Ремингтон, но он явно слушал других вполуха, так как внимательно наблюдал за тем, как я целую ему пальцы.

– Вот и молодец, мне так приятно это слышать, – сказал тренер.

Реми повернул ладонь так, чтобы погладить большим пальцем мою нижнюю губу. Его черно-серые глаза просто пожирали меня, и восхищение, которое я читала в его взгляде, лишь подтверждало, что я правильно сделала, выбрав из всех вариантов это белое льняное платье. Я была уже на четвертом месяце беременности, но могла поклясться, что то, как он смотрел на меня, заставляло меня чувствовать себя девственницей.

Он протянул ко мне руку, и я задержала дыхание в предвкушении прикосновения его теплой и сильной, покрытой мозолями руки к моей щеке. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала, как его палец нежно скользит по подбородку.

– Скажи, ты обо мне думала?

– Нет, – поддразнила его я.

Он, явно не поверив, улыбнулся, продолжая гладить мой подбородок, висок, ухо.

– Неужели ты думала о ком-то другом?

Огонь, который зажигали во мне его прикосновения, сводил меня с ума, но я загадочно повела плечами. Он снова улыбнулся, словно был уверен, что я не могла думать ни о ком, кроме него – центре моей вселенной и повелителе моего мира.

– Ты хорошо заботилась о моем ребенке? – хриплым голосом спросил он, беззастенчиво задирая мою юбку и просовывая туда руку, которая, скользнув по моим бедрам и трусикам, легла на живот. – Или ты бродила по вечерам, нацепив старомодный парик и нарядившись, как старушка?

Кто-то из команды, сидевшей в своей части салона, задал ему какой-то вопрос, но он лишь поспешил одернуть мою юбку, чтобы она прикрывала верхнюю часть бедер, но по-прежнему не убирал руку, лежавшую на животе, а я не могла думать ни о чем другом, потому что от прикосновения его ладони к голой коже все мысли вылетали у меня из головы. Он нежно мне улыбнулся, как будто прекрасно осознавал, что со мной происходит, а потом запустил свободную руку мне в волосы и начал поглаживать пальцами кожу головы. Я издала мурлыкающий звук, словно кошка, от чего немало смутилась, и он усмехнулся в ответ, наблюдая за моей реакцией. Мы не предавались любви целых два месяца. Два месяца неудовлетворенного желания, когда я так хотела его и скучала по нему. А теперь все клетки моего тела словно проснулись. Он даже не касался моей груди, которая болела и казалась тяжелее, чем обычно. Он не касался моей промежности, которая была вся мокрая, и ее сводило от страсти, но тем не менее волна наслаждения прокатилась по моему телу от корней волос до кончиков пальцев ног.

Его рука по-прежнему лежала на моем животе, другая гладила мою голову, подбираясь к конскому хвосту, и эти прикосновения отдавались во всем моем теле.

Грудь его вздымалась от глубокого дыхания, когда он, наклонив голову, коснулся носом моей шеи, и я почувствовала, как он жадно втягивает мой запах. Горячее желание наполнило меня всю, и я слегка застонала. Я обхватила пальцами его мускулистые руки, просунув пальцы под рукава мягкой футболки, и выдохнула его имя, и он тут же повернул голову и засунул язык в мой полуоткрытый рот. О боже.

Он продолжал меня целовать. Я чувствовала движения его влажного языка, шире открывая губы, и все мое изголодавшееся тело содрогалось от наслаждения, требуя еще больше ласк, всего того, что я так люблю. Пожалуйста, еще…

И он откликнулся, но ласки его были мучительно медленны. Он откровенно наслаждался мной – одна его рука лежала на затылке, большой палец теребил резинку конского хвоста… Боже, я просто умираю… Я застонала, гладя его плечи, а он еще шире раскрыл мой рот, глубоко погружая туда свой влажный язык. Все движения были удивительно медленны, словно все происходило во сне. А потом он овладел моим ртом, изучая каждый его сантиметр сильными движениями языка, время от времени вытаскивая его и снова погружая, пробуя меня на вкус, словно трахая. Все мое тело охватил жар – он просто сводил меня с ума.

Он развязал мой хвостик, и волосы волной упали на плечи. Он неотрывно смотрел на меня, пожирая глазами, которые в тот момент были полностью черными. Он явно находился в маниакальной стадии и испытывал сексуальный голод, но при этом казался совершенно счастливым от того, что наконец я была рядом – на лице его читалось облегчение, а в зрачках плясали десятки ярких искорок.

Он придержал меня ладонью за затылок и притянул к себе еще ближе. Язык его снова погрузился в мой рот. Поцелуй стал еще более страстным, голова моя запрокинулась назад на спинку кресла. Я застонала и с не меньшей страстью ответила на его поцелуй, прижалась к нему еще сильнее, не замечая, что сжимаю в кулаках ткань его майки.

– Я так по тебе скучала, – выдохнула я в его рот, а он слегка зарычал и лизнул мою шею, а потом начал покрывать ее поцелуями. Каждый обжигал меня, как пламя.

– Сегодня, после матча… – произнес он. Дыхание его было глубоким и медленным, я же дышала часто и с трудом.

Он сильнее сжал меня и посмотрел мне в лицо, изучая смущенную улыбку на моих губах.

– Твое желание для меня закон!

– Я хочу, чтобы ты снова была моей сегодня ночью, – и пусть так будет всегда.

Он произнес эти слова таким серьезным голосом, что я рассмеялась, но он не ответил тем же. Он даже не улыбнулся. Реми смотрел на меня, словно ждал, чтобы я снова произнесла, пусть и в шутку, что готова подчиниться любому его желанию. Я погладила его колючий подбородок.

– И что ты со мной собираешься сегодня делать?

Он выдохнул мне в ухо, мягко покусывая его:

– Целовать тебя. Гладить и ласкать. Лизать твое тело. Трахать и любить тебя. Делать так, чтобы ты засыпала, когда я внутри тебя. – Он погладил мой живот своими огромными, сильными, покрытыми шрамами пальцами. – Разве ты забыла, кто сделал тебе этого ребенка? Как это произошло?

– О, я помню. Я вся горю при воспоминании об этом.

– И я хочу заделать тебе тысячи детей. Но почему пока незаметно, что ты беременна? Ты хорошо питаешься?

– Разумеется! Как иначе? – Я выпрямилась, потому что он убрал руку из-под моего платья. – Хочешь, чтобы я растолстела? Ну, понятно, ты хочешь, чтобы все видели, что я беременна?

Он откинулся назад, опираясь локтями о спинку кресла, и все его мышцы напряглись под майкой, а потом он очаровательно улыбнулся и кивнул.

– Чтобы все знали, что я принадлежу тебе?

Он снова кивнул, и отсвет этой чудесной улыбки появился в его глазах.