видела, никого, кроме Ару, который тоже казался пустотой озадаченным. Никого, кроме кучи дохлых канваров.

Мистика?

Не критично. Главное, что мы живы. Оторвать головы и сказать спасибо от всей души тем, кто чуть не нашпиговал нас пулями, возможно, я смогу позже.

— Ну что, идем к нашим? — с легкомысленным смешком предложила я, вставая наконец на ноги. — Должен быть какой-нибудь путь наверх.

Глава двадцать первая

— Какого черта они по нам стреляли?

Мы шли, поддерживая друг друга, по мокрой траве, вымокшие как мыши, и волосы мои повисли паклей. Баня, я хочу в баню.

— Кого ты постоянно поминаешь?..

— Э-э… — Я шмыгнула носом и провалилась по лодыжку в чью-то затопленную нору, Ару дернул меня, чтобы я не свалилась совсем.

— Спасибо. Это что-то вроде… поговорки на кораблях, — выкрутилась я. — Матросские суеверия.

— Ни разу не слышал, — озадаченно признался Ару. — А стреляли — да по канварам, по кому же еще.

— А как же мы?

Ару пожал плечами. Я вздохнула. Убей врага, устрани потенциальную или мнимую опасность, сколько при этом погибнет невинных людей — плевать. Я отмела предположение, что нас посчитали за бунтарей, иначе добили бы непременно, но нет, они ликвидировали угрозу и ушли.

— Думаешь, это люди с корабля, который видел Симон?

— Возможно.

— Как-то быстро они здесь оказались, — усомнилась я и замолчала.

Идти было сложно, а главное — ни звука, ни оклика от тех, кто успел подняться. Я признавала, что это правильно, потому что опасности не смотрят в лицо, если есть возможность повернуться к ней задом, если риск получить пинок смерти в тыл ничтожен — беги, не бойся. Жизнь бесценна. Мы шли и не видели ничего похожего на тропинку или лестницу, но постепенно забирались выше. Часики тикали — прошло полтора, может быть, два часа, а конца пути не было видно.

Дождь утих. Перестал резко, словно наверху перекрыли кран, и мне стало немного легче. Странно, даже не холодно, но я двигаюсь, трачу энергию, а ела я не то чтобы досыта, так что скоро придет мне каюк. И, чтобы отсрочить неминуемое, я ускорялась и торопила Ару.

Слева показался расколотый холм — скала, поросшая прибитым ливнем бурьяном, и мы направились туда, не говоря друг другу ни слова. Я шла и завидовала Диане: ей повезло. Настоящий мужик не обязательно бритый с кубиками, он может быть и такой — грузный, надежный, заботливый, насколько умеет, готовый пожертвовать собой ради других и очень, очень неглупый. А у меня если и имелся тут муж, то какой-нибудь Жак или Мижану, причем последнее вероятнее. А если и не имелся, то будет, потому что где я здесь другого найду?

Матримониальные переживания прервал громкий свист. Очень странный, короткий и нервный. Ару придержал меня за плечо.

— Погоди. Это нехорошо.

— Кто это? — удивилась я. С какими обитателями этого мира я еще не знакома? С драконами? Только этого дерьма мне недостает.

— Канвары, конечно. Самка. Не знаю, как она тут оказалась, но это…

Свист повторился. Меня пробрала дрожь.

— У них есть привязанности и чувства. Но самки обычно сидят в логове, а если эта рванула за мужиком…

Свист прозвучал совсем призывно и коротко: «фьють», и обрушилось ржание лошадей, пальба и грохот.

— Да стой ты!..

Я дернулась, но вовсе не для того, чтобы взглянуть хоть одним глазком, кого там месят. С меня хватило по самое не балуй, а стрельба и лошади подсказали мне, что кто бы там ни был — это не наши. Крики боли и свист — Соловей-Разбойник какой-то! — заставили дернуться еще раз, шальная пуля залетела в наше укрытие и наткнулась на камень над моей головой. Я закрыла ладонями уши и посмотрела страдальчески на Ару.

— Давай ляжем, — отчаянно артикулируя, чтобы он меня понял, предложила я. — Так безопаснее, — и первая, презрев немыслимые неудобства, обреченно шлепнулась животом в грязь.

Ару не спешил упасть рядом, стоял и прислушивался. Будь на его месте кто-то другой, я бы предположила, что он бережет шмотки, но после всего пережитого бессмысленно щадить даже взятый в кредит лет на десять лакшери-бренд. Ару что-то сказал, отвернув голову, так что я ничего не расслышала, и собрался сделать шаг. Я подскочила, скользя по грязи и камням туфлями, и схватила его за штаны.

— Там наши, — крикнул Ару. — Там наши!

— Куда ты собрался? — Чертов герой, иногда у людей жажда помереть любой ценой доминирует над базовыми инстинктами. Верно, что человек инстинктами не живет, вывод: животные намного умнее. — Куда? Чем стрелять будешь — горохом? Там одна самка!

— Там не одна самка! — проорал Ару и легко вырвался из моей хватки. Я шмякнулась локтями в грязь, переваривая его слова. Не одна самка?

Поведение животных не входило в мои компетенции. Экотуризм по диким местам, где бродят нервные шатуны, не развит, на сафари в клетках держат людей, чтобы не причинили вреда природе. Но школьных знаний мне все же хватало, чтобы понять: канвары вырвались из привычной среды обитания, вырвались массово; по времени они смогли разгуляться, но их пугала эта часть мира, враждебная, вооруженная, убивающая. Как любые звери, канвары метались, пытались и выжить, и поразвлечься, напоминая породу людей, предпочитающих пить запоем. Над моей головой просвистела еще одна пуля, расплющилась о скалу и отскочила, упав прямо перед моим носом. Я тронула ее — раскаленная.

Свист, стрельба, крики и конское ржание. Любопытство жгло, а разум вдавливал глубже в грязь. Перед моими глазами что-то мелькнуло, я заерзала, зарываясь в жижу глубже, пока не осознала, что это не канвар, а человек.

Старичок при регалиях с пистолетом или чем-то похожим в правой руке. Он выглядел слишком богато и самоуверенно для простого дворянчика или мещанина. Это подмога, но криворукая, столько времени не разберется с канварами. Старичок повернулся ко мне спиной, принялся заряжать оружие, я лежала и думала: крикнуть ему, что свои же зацепят, или, если я подам голос, его от неожиданности хватит инфаркт? Был вариант, что он развернется и пальнет прямо в меня, и это мне нравилось еще меньше. Несмотря на то, что выглядел старичок хлипко, с такого расстояния промахнуться никак невозможно.

Я начала отползать назад, чтобы между нами было хотя бы несколько метров, но старичок пальнул, и я вскочила на ноги.