— А у тебя? Ты замужем? Есть парень?

— Нет.

— Ага… — О’Доннелл склонила голову набок.

— Что? — раздраженно спросила Зои.

— Ничего. Почти. Я заметила, как Тейтум на тебя смотрит и как о тебе отзывается. Вот и стало интересно.

— Стало интересно что?

— Вместе вы или нет.

— Конечно же, нет! — Кровь прилила к лицу Зои. Вспыхнув, она отвернулась к своей кружке.

— Почему нет?

— Потому что мы коллеги! Мы с ним напарники!

— То есть… вы не вместе, потому что ФБР запрещает отношения с коллегами?

— Да. Нет! Мы не вместе, потому что не хотим отношений.

— Ясно.

— Вы опять за свое…

— То есть? — Холли невинно захлопала глазами.

— Вот… это. — Бентли наклонила голову как О’Доннелл.

— Я так не делаю.

— Делаете постоянно.

— Я всего лишь хочу сказать, что Тейтум тебя почти боготворит. Я считаю, такое качество в мужчине очень привлекает. Вообще-то, он и так привлекателен. Только не говори, что не замечала.

Зои вернулась мыслями в прошлое утро. Сонное лицо Тейтума. Крепкие успокаивающие объятия. Она яростно затрясла головой.

— Даже если б мы хотели отношений, ничего не вышло бы.

— Спорить не стану. Я просто поддразниваю. — О’Доннелл озорно подмигнула. Допив свое пиво, она подозвала бармена и попросила еще кружку.

Зои все не унималась:

— Ни один парень не стоит загубленной карьеры.

— Твоей карьеры — возможно. А моя уже и так пошла под откос… Впрочем, на брак я не жалуюсь. — Она подняла руку, показывая на обручальное кольцо, но в ее улыбке сквозила грусть. О’Доннелл вдруг о чем-то задумалась.

Зои тоже осушила свою кружку и решила взять вторую. Потом спросила:

— Вам не нравится работа детектива?

О’Доннелл фыркнула.

— Если ты не заметила, я у начальства не в фаворе.

— Не заметила.

Холли закатила глаза.

— Разве тебе не положено быть проницательной?

— Как думаете, почему?

— Я в черном списке, — резко отчеканила О’Доннелл. — Позвольте представиться: детектив Пария.

— Почему?

— Мой бывший напарник оказался продажным. Теперь под следствием. — Она поджала губы и, прищурившись, посмотрела на Зои. — Я взяток не беру, если тебе интересно.

— Понятно. А кто-то и вас теперь подозревает?

О’Доннелл покачала головой.

— Нет, но все думают, что я сдала напарника.

— Вот оно что…

Универсальное, древнее как мир правило. Прописная истина, которую все знают с детства. Стукачи получают по заслугам. Люди могут простить многое, но стукачу прощения не будет, ведь никто не хочет стать следующей жертвой доносов. Каждый хоть раз в жизни делал то, на что другие закрывали глаза. Иногда правила неприменимы к реальности, и мир не делится только на черное и белое. В такие моменты не хочется думать, что человек, прикрывающий твою спину, может запросто вонзить в нее нож.

— Никто даже не спрашивает, что он сделал, — не унималась О’Доннелл. — Зато всех волнует то, что якобы сделала я. Какую сделку заключила с отделом внутренних расследований. Как продала своего напарника. Вот я и расплачиваюсь за грехи Мэнни.

Зои кивнула. Она хотела посочувствовать, но понимала, что тогда О’Доннелл откусит ей голову.

— Рано или поздно пыль уляжется, — наконец произнесла она.

— Может быть. Все бы давно закончилось, будь я мужчиной. Но если стукачом считают женщину, у всех на уме только одно. Она спит с кем-то из внутренних расследований. Или она спала с Мэнни, а он ее бросил. Или она спала с Мэнни и бросила его ради кого-то из внутренних расследований.

— Вы не можете знать, о чем все думают…

О’Доннелл тряхнула головой, поморщившись. Ее ноздри раздувались от гнева.

— Неужели? Полагаешь, со мной деликатничают? Показать тебе записку, которую подбросили на мой стол? Или письма, приходящие на электронную почту?

Зои молчала, прикусив язык. Холли вздохнула.

— Ладно, не бери в голову.

— Я знаю, как горько быть изгоем. — Бентли тщательно подбирала слова.

— Понимаешь, я правда старалась. Я хотела нравиться людям. — О’Доннелл отпила из кружки и, поняв, как прозвучали ее слова, поспешно добавила: — Не то чтобы ты не старалась. Я имею в виду… Тьфу. Извини, я ляпнула глупость.

Зои подняла бровь.

— Ничего страшного.

— Иногда я жалею себя, — сказала О’Доннелл. — Не самое продуктивное занятие.

— А я никогда особенно не старалась, — признала Бентли. — Я хотела, чтобы меня ценили и уважали за то, какая я есть. Но я бываю грубой и бесчувственной. Это отталкивает людей. Даже близких.

Холли ковыряла пальцем подставку под кружку.

— Кажется, Тейтум тебя понимает.

— Пока. Но в один прекрасный день я скажу что-нибудь не то… а потом еще что-нибудь. Или просто надоем ему. — Зои сама удивилась, как дрожит ее голос. — Начну язвить, и он от меня устанет.

О’Доннелл подалась ближе.

— Зои, я серьезно; он так на тебя смотрит, что невозможно…

Та покачала головой.

— Забудьте. Сама не знаю, что говорю.

Увы, Зои сказала правду. Все друзья постепенно отдалялись от нее. Сейчас то же самое происходит с Андреа, они уже с трудом находят тему для беседы. Зои не знала, как объяснить свои чувства. О’Доннелл продолжала смотреть на нее с мягкой ободряющей улыбкой. Может, она поймет? Зои набрала в легкие воздуха.

— Знаете, я…

— Помяни черта, — перебила Холли, глядя на кого-то позади Зои.

Вернулся Тейтум. С недовольным видом он уселся на табурет.

— Все в порядке?

— Придется чинить телевизор, — буркнул Грей. — Кое-кто его сломал. В итоге пульт оказался в аквариуме. Марвин уверяет, что кот и рыбка сговорились против него. Вроде бы и кошки, и рыбы достаточно независимые животные, а?

— Кошки и рыбы — да, а вот дедушки — не очень, — ответила Зои.

— Точно. О чем болтаете?

— Обо всем понемногу, — слукавила О’Доннелл. — У нас уже второй раунд.

Тейтум быстро осушил свою кружку, поставил ее на стойку и махнул бармену.

— Тогда придется срочно наверстывать!

На этот раз в машине ничем не пахло. Он на этом настоял. Дэниел ворчал, что аренда обошлась вдвое дороже, но владеющему собой человеку было все равно. Они могли себе это позволить.